— Кто вы такой, черт побери? — резко спросил Колдстад.
— Я Чиун, личный врач человека, с которым вы так грубо обращаетесь. Руки прочь, любители ячменного пойла, ибо только я способен ему помочь!
— Любители?..
— Живо, если хотите сохранить ему жизнь!
Колдстад медлил. Смит, закашлявшись, снова обдал его горячей слизью. Это решило дело.
— Пропустите его!
Агенты расступились, и крошечный азиат опустился на колени рядом со Смитом.
— О, Смит, скажите мне то, что я хотел бы услышать.
Смит попытался открыть рот.
— У-у-у~
— Не понимаю.
— У-у-у-у~
— У него, видимо, что-то застряло в горле, — вмешался специальный агент ФНУ.
Крошечный азиат двумя хрупкими с виду пальцами тут же разомкнул челюсти Харолда В. Смита. Странно, ведь Джек Колдстад уже пытался сделать то же самое!
Ему не хватило сил, а вот старичок проделал все без видимых усилий. Он словно раздвинул лепестки розы. Челюсти Смита разжались, и он закашлялся.
Поддерживая подбородок пострадавшего одной рукой, другой азиат принялся доставать застрявший в горле предмет.
— Без Хаймлиха тут не обойтись.
— Тихо! Чтобы спасти этого человека, мне нужна тишина.
Большим пальцем высохшей руки старичок стал мягко массировать кадык Смита.
Хозяин Фолкрофта тотчас зашелся в кашле, и из его глотки резко вылетел некий предмет белого цвета. Колдстад попытался проследить за траекторией его полета, но тщетно. Джек в изумлении заморгал. Странно, предмет, казалось, исчез прямо на глазах. Колдстад недоверчиво взглянул на старика. Не раздалось ни звука! А ведь при падении любого предмета на пол из полированной сосны должен был раздаться стук!
Пока Колдстад шарил по полу в поисках упавшей капсулы, Харолд В. Смит затих.
— Говори, Смит.
— У-у-у-б-б-б~
— Сглотниие. Вам станет легче.
— Вот вода. — Колдстад протянул полную чашку.
Смит отпил глоток. В глазах его стояли слезы. Первое слово, которое директор Фолкрофта сумел произнести, было «Убейте~»
— Что он сказал? — спросил спецагент.
— Не понял.
— ~меня~ — закончил Смит.
— Успокойтесь, Смит. Вы не в себе. Вам нужно отдохнуть.
— Убейте меня, — повторил Харолд В. Смит. — Пожалуйста. — Умоляющим взглядом своих серых глаз он неотрывно смотрел на старика азиата.
— Он просит вас убить себя?
— Просто переутомился. Надо уложить его в постель.
— Не раньше, чем я закончу официальные процедуры, — склонившись над Смитом, грозно откликнулся Колдстад. — Харолд В. Смит, я накладываю арест на имущество этой лечебницы за сознательное уклонение от уплаты налогов, сокрытие доходов от Федерального налогового управления и нарушение Акта о контроле за отмыванием денег 1983 года путем нелегального ввоза в страну средств, превышающих десять тысяч долларов, и последующей неуплаты налогов.
В полуобморочном состоянии Смит рухнул на пол. Впрочем, он тут же попытался встать, но старый азиат, словно желая отереть пот у него со лба, слегка коснулся его лица. От этого прикосновения Смит тотчас снова повалился на пол.
— Проклятие! — ругнулся Колдстад.
Старик вскинул голову.
— Пошлите за доктором, надо уложить его в постель.
Спецагент вновь взглянул на азиата с подозрением.
— Я думал, вы и есть доктор.
— Вы неправильно меня поняли. Я его советник.
— Финансовый советник?
— Просто советник. Меня зовут Чиун.
Колдстад, весь побагровев, повернулся к своим людям.
— Пусть кто-нибудь подтвердит. Притащите сюда эту рыдающую секретаршу.
В кабинет мигом доставили трепещущую миссис Микулку.
— Что вы делаете? — сквозь громкие всхлипы спросила она. — Доктор Смит~
— ~это представитель одной из низших форм жизни на планете, — резко оборвал ее спецагент. — Он подозревается в уклонении от налогов.
— Подозревается! Но это же не повод, чтобы врываться в больницу с оружием в руках!
— Когда дело касается налогов, дядюшка Сэм антимоний не разводит. — Колдстад указал на Чиуна. — Кто это?
— Это мистер Чиун.
— Так вы его знаете?
— Да. Он наш бывший пациент и довольно часто бывает в Фолкрофте.
— Пациент?
— Насколько я могу судить, он полностью излечился от своей мании.
— Какой мании?
— Точно не знаю, но раньше он называл доктора Смита «императором».
— Императором чего?
— Америки, конечно, — откликнулся Чиун. Взгляды присутствующих мгновенно обратились в его сторону.
— Так говорите, Америки? — подойдя к азиату, спросил Колдстад.
— Да. Смит тайно управляет этой страной.
— А как же Президент?
Чиун пожал затянутыми в черный шелк плечами.
— Президент — просто марионетка. Бессильная и ничего собой не представляющая марионетка.
— А вы советник императора?
— Я стою у его трона и защищаю от врагов.
— Приведите сюда настоящего доктора! — крикнул Колдстад. — Да побыстрее! И арестуйте этого маленького желтого психа.
— Попробуйте, если сможете! — проскрипел Чиун.
Он повернулся и, шурша юбками, направился к двери.
— Остановите его!
Агенты у двери тотчас приложили к этому все возможные усилия, то есть, растопырив руки, приняли позы футбольных вратарей, словно готовились поймать воображаемый мяч. В общем-то стратегия неплохая. Вот только мяч оказался отнюдь не футбольным.
Мастер Синанджу накатился на агентов словно мяч для игры в кегли. Подобно кеглям они взмыли вверх и тут же рухнули на пол, крепко вцепившись друг в друга. Каждый из охранников принял своего напарника за намеченную цель.
Колдстад перемахнул через своих подчиненных и резко выглянул в коридор. В этот момент кто-то схватил спецагента за узел темно-синего галстука и швырнул вниз. Джек с такой силой грохнулся лбом об пол, что без посторонней помощи не смог даже добраться до кушетки.
— Черт побери, настоящая психушка! — рявкнул Колдстад, разбитыми пальцами дотрагиваясь до кровоточащего носа.
— Но ведь это и есть сумасшедший дом, сэр, — робко заметила миссис Микулка.
Глава 5
Сначала Римо Уильямс заметил кружащих в воздухе птиц. Здесь явно что-то не в порядке. Продвигаясь по лесной дороге к Фолкрофтской лечебнице, Римо не мог в точности сказать, что именно, но явно что-то не то. Совсем не то.
Тренированные органы чувств Римо улавливали даже очень слабые сигналы. Скажем, по почти неуловимому шевелению шерсти на теле оленя Римо с расстояния полумили мог распознать клеща.
Птицы, подобно кондорам, все так же лениво кружились над Фолкрофтом. Но кондоры в Северной Америке не водятся, подумал Римо. Вероятно, это грифы. По крайней мере маховые крылья слишком велики для ястребов, а тело слишком мало для морских чаек.
Дорога петляла все сильнее, а Римо глаз не отрывал от кружащих птиц. На фоне утреннего солнца они казались черными, и даже глаза мастера Синанджу не способны были определить их истинную окраску.
Грифы, решил Римо. Наверняка грифы. Но почему они кружат над Фолкрофтом, словно там пахнет мертвечиной?
Подъехав поближе, Римо почувствовал запах крови. Утренний воздух отдавал металлом. Запах смерти! Уловив такое, надо быть осторожнее. Этому Римо научился не у мастера Синанджу, а во Вьетнаме, когда служил в морской пехоте.
Свернув на обочину, Римо вышел из машины. На земле лежали опавшие листья. Не глядя под ноги, Римо аккуратно обходил их стороной. Еще одна привычка. Правда, выработанная уже не во Вьетнаме, а во время тренировок Синанджу, причем она столь глубоко укоренилась в нем, что стала второй натурой.
Перебегая от ствола к стволу, Римо наконец нашел подходящий дуб и вскарабкался вверх.
Листва почти облетела, но, если не совершать резких движений, в кроне все же можно укрыться.
Отсюда Римо взглянул на неохраняемые ворота Фолкрофта. Его внимание привлекла надпись:
ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА
ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ СОБСТВЕННОСТЬ
АРЕСТОВАНО ПО РАСПОРЯЖЕНИЮ
ФЕДЕРАЛЬНОГО НАЛОГОВОГО УПРАВЛЕНИЯ
На фоне черных букв проступала эмблема ФНУ.
— Черт! — с досадой воскликнул Римо. С первых дней работы на КЮРЕ, официально не существующее сверхсекретное агентство, ему в голову вдалбливалось множество инструкций. И в частности, одна, самая главная, на тот случай, если Фолкрофт будет каким-либо образом скомпрометирован. Смысл ее сводился к следующему: немедленно исчезнуть. Поскольку Римо являлся ударной силой агентства, само его существование было покрыто тайной.
Когда-то Римо очень серьезно воспринимал проблемы безопасности. Со временем он научился относиться к ним по-иному. С тех пор как Римо официально умер, прошло уже два десятка лет. Тем не менее благодаря пластической хирургии и занятиям Синанджу он выглядел почти так же, как и раньше. То есть фактически не состарился. Значит, если бы он вдруг встретил кого-то из старых приятелей, знающих про казнь в штате Нью-Джерси, то этот человек непременно принял бы его за сына Римо.
