в норму.
— Стреляйте! — тем временем кричит телепат, указывая боевикам на меня.
— Там никого нет! — бас кавказца.
— Просто стреляйте! Быстро!
Черные дула вскидываются. И грохочет шквальный огонь.
Глава 4
Террористы ли?
— Стреляйте! — надрывается телепат террористов.
Боевики вскидывают карабины. Черные дула смотрят в упор на меня. Меня снова парализует. Ментальная волна уже намного сильнее прежней. Черт. Не могу пошевелиться, тело застыло, словно приморозило к месту.
— Даня!!! — слышу крик за спиной. Может, Света, может, Лена. В зале, полном кричащих людей и гремящих выстрелов, не разобрать. Да и неважно.
Руки отказываются слушаться. Даже мизинцем не шевельнуть.
Но телепату не нужны руки, чтобы надавать лещей.
Мозговик рассказывал про ментальный паралич. Есть два вида: физический и психический. Первый поражает тело, обездвиживает его. Второй направлен против разума другого человека. Этот навык «закрывает» и «открывает» сознание, тем самым для внешнего наблюдателя возникает ощущение, будто остановилось время. В кафе по дороге в Пермь я как раз использовал на бандитах психический паралич. Сейчас же по мне вдарили физическим. Только вот мое сознание работает, а значит мне ничего не стоит направить боевиков друг против друга, например. Хотя нет, друг в друга всё же не стоит. Могут задеть невинных заложников. А вот в себя — уже идеально.
Трое террористов быстро перехватывают карабины и целятся друг друг в головы. Дулы до упора втыкаются в подбородки снизу вверх. Даже если в магазине бронебойные патроны, то насквозь прошив череп, они улетят в потолок.
— Что⁈ — вскрикивает телепат. — Стойте!
Он пытается вмешаться, перехватить контроль, но поздно. Вражий телепат, конечно, сильный, зараза, но боевики не подчинены ему телепатически. И как я не мог взять в подчинение уже захваченного охранника, так и ему не удается отобрать у меня три моих марионетки. По крайней мере, сразу. А больше времени никто ему и не дает.
Бах. Бах. Бах. Три выстрела. Три мертвых боевика. Первые ласточки полетели.
А вообще это всего лишь «дымовая завеса». Еще одного боевика пытаюсь заставить выстрелить в спину телепату. Но тот, почувствовав опасность, псионическим ударом отправляет мою марионетку в нокаут.
— Даня! — Света срывается на помощь, обогнув затормозившего Гришу. Блондинка вскидывает руки, огненные стрелы сжигают двух бегущих сзади террористов.
Вовремя. Молодец Светка. Мне как раз необходим перерыв. Хоть небольшой.
Я мысленно напрягаюсь, наношу псионический удар внутрь себя. Не всё к чертям сношу, конечно, чай не самоубийца, а бью точечно, словно хирург скальпелем срезая опухоль чужой воли на псионическом пласте. Это не сложно. Мой разум изучен мной вдоль и поперек, и незваный гость выделяется на моем ментальном фоне, как белая ворона в черной стае. Так что выгнать засранца не составляет труда.
Телепат пошатывается, схватившись правой рукой за висок. Отдача ему прилетела нехилая. Но гад выдержал, наверное, его разум укреплен с помощью различных пси-костылей. Мне еще предстоит этому научиться, пока лишь обхожусь общей психической стимуляцией мозга.
Вдобавок к огню добавляются молнии и воздушные стрелы. Гриша с Камилой присоединились к сражению. Очередного боевика сжигает заживо и полосует на куски, словно ветчину.
— Уходим! — я срываюсь к друзьям и толкаю казаха с брюнеткой и блондинкой к дверям.
— Почему⁈ Мы можем их сделать! — кричит Светка.
— Не можем! — в стороне жахает шальная очередь.
Мне не перечат, послушно несутся, куда указываю, только блондинка кричит по дороге:
— Но с твоим плащом…!
— У террористов есть телепат! Он скинет плащ! — И мы окажемся как на ладони, и нас расстреляют как мишени в тире. Но этого не говорю. Некогда. Единственная наша возможность выжить — удрать в узкие проходы и там принять бой.
Лена с Пауковой и Скворцовой уже за дверями. Лица затравленные, глаза круглые и испуганные. Кира еще бледнее, чем обычно. Девчонки, что с них взять.
Мы высыпаемся в коридор. Гришка и Предякин захлопывают дверь.
— Богдан, ледяную палку! Живо! — командую.
Он не мешкает, что удивительно. В руках Айсмена возникает длинная сосулька. Выхватываю ее и вставляю в ручки двойных дверей, накрепко сцепив ставни.
— К лестнице! — указываю дорогу.
— Почему не к выходу⁈ — спрашивает Скворцова.
Блин, и не объяснить же быстро. Телепат пришел за Пауковой, а значит, он уже бросил силы наперерез. Логично врагу предположить, что мы побежали к выходу, значит, там больше всего народу. Я не знаю сколько у телепата марионеток-охранников и добровольцев-боевиков, но операция явно неплохо подготовлена, а значит, людей у мерзавца должно хватать.
— Поверь мне! Я знаю!
— Но… — протестует рыжая девчонка.
Захлопнутые двери зала выбивают с ноги, в коридор влетает бородатый боевик, в его руке вспыхивает иссиня-белая молния. Маг.
Моментально я выстреливаю псионическим болтом. Пси-волна натыкается на ментальную преграду. Щиты, будь они не ладны! Но боевика все равно крепко встряхивает — он, вскрикнув, припадает на одно колено. Тут же подключаются остальные ребята. В террориста летят лед, огонь, ветер и молнии. Ментальными ударам сбиваю ему контроль, чтобы он не прибег к защитной магии. Сожженный мерзавец опадает черным дымящимся куском мяса… и тут же поднимается. Горелый мертвец с лопнувшими глазами.
— Как⁈ — вскрикивает Гриша, в его руках вспыхивает новая молния.
— Это я, — говорит Кира, останавливая казаха. — Моя нежить. Что ему делать? — бледная брюнетка обращает на меня вопросительный взгляд.
— Оставляй защищать коридор. Прикажи убивать всех с автоматами, — я отворачиваюсь и бегом срываюсь вперед. — Кто хочет жить — за мной!
Судя по тому, что никто не остался, жить хотят все. Даже Предякин.
У лестницы никого не оказывается, и мы беспрепятственно поднимаемся. Но только достигаем второго этажа, как снизу раздаются крики на грузинском.
— Засекли, — спокойно говорю.
Я включаю телепатическое сканирование. В другом крыле здания должна быть еще одна лестница. Примерно в том же местоположении… И судя по столпившимся возле нее желтым огонькам, там завал. Неудивительно — бомба сдетонировала совсем рядом. Лифтовую шахту тоже покосило. Значит, выход на второй этаж только один. Замечательно.
— Теперь слушайте: лестница должна стать санитарной зоной, — смотрю на ребят. — Всех, кто поднимается — зачищаем.
— Что делаем? — хлопает глазами рыжая Настя.
— Убиваем. Поэтому нужно устроить завал, чтобы усложнить противнику подъем. Богдан, Гриша — тащите из кабинетов мебель и скидывайте на первый. Света, Камила — разите всё, что движется. Анастасия, какая у тебя сила?
— Никакой, — растерянно мямлит девушка.
— Кира, ты можешь поднимать мертвецов на расстоянии?
— Только в прямой видимости,- качает брюнетка головой.
— Почему мы не побежали к выходу? — требует ответа рыжая.
— Террористы охотятся на Киру, — киваю на подругу рыжей. — Я слышал, как телепат приказывал ее схватить, — девушки удивленно вылупляются. — Да-да, ничего не понятно. Но нас точно не выпустят. Всё, что остается, — стачивать силы боевиков, пока не нагрянет штурмовая полиция.
Я замираю. Желтые огоньки медленно двинулись вверх по ступенькам. Как раз и Гриша с Богданом, тяжело дыша, притаскивают огромный дубовый шкаф.
— Скидываем его за перила, — хватаюсь за свободный край вычурного карниза. Ох, ну и махина. Я хриплю сквозь стиснутые зубы. — Раз-два, бросаем! — Деревянная громада улетает вниз. Грохот и ор не заставляют ждать. — Все приготовиться к бою! Движется группа из пяти человек.
Едва вынырнув на лестничную площадку между двумя этажами, боевики в камуфляже разряжаются выстрелами. Только вот стреляют они мимо — в стену напротив себя. Неудивительно, что кому-то пуля прилетает рикошетом обратно в глаз. Ограниченные иллюзии всё же даются проще, чем псионические разряды. Нужно беречь силы. Неизвестно, сколько еще заглянет южных товарищей. Да и телепата я остерегаюсь побольше бородачей.
— Огонь! — рявкаю своим.
Залповая атака гробит сразу двоих. Трое хотят отступить, но я меняю в их головах местами лестничные марши, и боевики бегут прямо на нас, думая что спускаются в тыл. Тут и им и прилетает в лицо град молний с ледяными стрелами.
Я вглядываюсь в лица одноклассников. Как они вообще после своих первых убийств? Ребята бледные, у Предякина к тому же глаз дергается, а у Гриши жуткий оскал от уха до уха. От адреналина и не такое бывает. Главное, что никто не поддался панике. Бодрячком держатся. Разве что только Настя смущает затравленным взглядом, но она не боец, даже если в обморок упадет, не скажется на количестве боевых единиц.
— Поднимай, — оборачиваюсь к Кире, указав на изуродованные трупы. — Всех пятерых. Пускай
