Ковыряюсь вилкой в салате под трещание матери о том, что худоба уже давно не в моде, что нужно заниматься спортом и отказаться от сигарет и алкоголя, чтобы выглядеть здоровой и привлекательной. Папа молча потягивает холодный чай, изредка бросая на меня сочувствующие взгляды.
— Здесь так много красивых мужчин, Аврора, — никак не замолкает мама, продолжая читать нотации. — Возможно, тебе удастся найти такого же хорошего жениха, как и Элле.
Ты себе не представляешь, насколько такого же я могу найти, — язвлю ей в своих мыслях.
— Тебе уже давно пора остепениться. Сколько можно быть одной? Для женщины твоего возраста…
— Алиса! — осекает ее папа.
— Что, Сема? Разве я не права? Разве ты не хочешь счастья для своей дочери?
— Конечно, хочу! Только не в замужестве счастье.
— Мне ли не знать, — едко отвечает мама, вновь переключая внимание на меня. — Тебе нужно лучше следить за собой, Аврора. Встречают по одежке…
— Мам, — на этот раз я ее перебиваю, теряя терпение. — Может мы закончим с критикой? Мы здесь не для того, чтобы устраивать мою личную жизнь.
— Ты никогда меня не слушаешь, — отвечает она так, словно пропустила все, сказанное мной, мимо ушей. — Если бы ты хоть раз сделала так, как я прошу, то мы бы гуляли уже на второй свадьбе. А вокруг бегали твои детишки.
— Ага… А Коля валялся бы где-нибудь в дешевом отеле среди кучи шлюх, которых он так любит, — вспоминаю любимого несостоявшегося зятя свой матушки. — Вот это жизнь! Такое золото упустила!
— Не обязательно… Все в руках женщины. Ты могла бы…
— Что?! Не замуж за него выйти, а усыновить, чтобы перевоспитывать?
— Любимые мои… — вмешивается папа, но нас уже не разнять.
— А как ты хотела?! Мужчин нужно дрессировать и воспитывать. Да, — упрямо доказывает она мне свою правоту. — Всех готовеньких еще щенками разбирают, но ты и десять лет назад не хотела меня слушать!
Потому что я не хотела стать похожей на тебя!
Аппетит исчезает без следа. Прикосновение папиной руки к моей обжигает кожу холодом, а горло напрягается из-за невысказанных обид.
— Кажется, я наелась… — сухо произношу я, поднимаясь из-за стола и сжимая на прощание папину ладонь.
— Рори... — тихо произносит мама.
— Увидимся позже, — бросаю я не глядя на родителей и покидаю ресторан с ощущением, что на меня только что вылили ведро помоев.
Широкими шагами пересекаю территорию, желая, как можно быстрее добраться до своего номера. Ловлю солнечные блики на поверхности бассейна и зажмуриваюсь, чувствуя, как по щекам скатывается парочка соленых капель.
Это не первая ссора с матерью, и не последняя. Такой уж она человек. Я не могу ее изменить, но и мириться с ее навязчивостью и категоричностью не в силах. Она прекрасно понимает, что делает мне больно, постоянно критикуя и поучая, но никак не может остановиться. Она хочет, чтобы я была счастлива. Счастлива по ее личным меркам. Такой бред...
Тяжело вздыхаю, продолжая свой путь и размышляя, можно ли здесь заказать успокоительное в номер. Малышня бесится у воды, стреляя друг в друга из водяных пистолетов. Обхожу двух мальчишек, смещаясь ближе к краю бассейна. Третий сорванец бежит прямо на меня, весело визжа. Солнце его ослепляет, но у детей слишком слабо развито чувство самосохранения, поэтому он не снижает скорость, а наоборот ее увеличивает. У меня есть всего секунда на маневр, чтобы избежать столкновения. И ее оказывается недостаточно. Получаю в живот пластмассовым ружьем, пятка соскальзывает с плитки и я лечу прямиков в ледяную хлорированную воду, взмахивая руками, пытаясь удержаться за воздух.
Погружаюсь в бассейн с головой и душу в себе чувство паники. Я не лучший пловец, но точно не утону здесь. Отталкиваюсь ногами от гладкого дна и всплываю на поверхность, поражаясь глубине бассейна. Метра четыре. Может быть пять. А где у нас мамашки-овуляшки, которые всегда так трясутся над своими отпрысками? Нормально вообще, что дети носятся здесь, как полоумные? А если они себе головы поразбивают или тетеньку какую-нибудь притопят? А? Ничего страшного?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Хватаюсь за бортик, чтобы перевести дух, и тихонько крою матом всех, кто превратил мое сегодняшнее утро из лучшего в жизни в худшее. На меня падает тень, плечи тут же покрываются колючими мурашками, и что-то подсказывает мне, что это не тучка. Поднимаю голову, с губ срывается еще одно грубое словечко.
Брат Демида смотрит на меня сверху вниз, и я бессознательно пробегаю взглядом по его телу. С этого ракурса он выглядит еще внушительней и еще сексуальней, чем раньше.
— Хорошо, что твоя мать этого не слышала, Аврора, — с улыбкой произносит он и присаживается на корточки, сокращая расстояние между нами. — Помощь нужна?
Глава 3
Смотрю в темные насмешливые глаза, крепче впиваясь пальцами в плиточный бортик бассейна. Отстойность сегодняшнего дня растет с каждой минутой. И мало мне проблемных родственников, так еще и этот здоровяк стал свидетелем моего позора. Дважды!
В глазах собираются слезы обиды и бессилия. Опускаю руки и снова погружаюсь с головой под воду, чтобы не дать ему увидеть свое состояние. Отталкиваюсь ступнями от стены и делаю пару широких гребков по направлению к противоположному концу бассейна, где должна быть лестница. Мне просто нужно добраться до номера. Никаких разговоров.
Движение за моей спиной, ощущается сильным толчком воды. Кто-то из малышни, наверное, прыгнул «бомбочкой». Хорошо хоть не на мою и без того больную голову. Что-то задевает меня по ноге, а затем я чувствую чужие прикосновения к своему телу. В панике выпускаю остатки кислорода из легких, пузырьки щекочут лицо. Распахиваю глаза под водой, но ничего не вижу. Тело реагирует быстрее, чем мозг. Брыкаюсь, пытаясь избавиться от захвата, но уже через несколько мгновений оказываюсь на поверхности. Нос к носу с братом Демида.
Мы снова у борта. Одной рукой он держится за край бассейна, а второй прижимает меня к своей груди, согнув ногу в колене и усадив меня сверху.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, тяжело дыша.
— Спасаю тебя, — с обескураживающим сиянием отвечает мужчина.
— Я не тонула! — возмущенно выплевываю я, упираясь ладонью в его грудь и напрягая руку.
— А мне показалось, что ты потеряла сознание или что-то вроде того.
Хватаю ртом воздух, стараясь обуздать свое негодующее желание влепить этому наглецу хорошенького звонкого леща. Но я понимаю, к чему это приведет. Чем сильнее ты сопротивляешься, тем крепче тебя держат. С мужчинами все именно так, они будут бегать за тобой и доставать, пока ты будешь веселить их своей ответной реакцией. Это излюбленная игра всех альфа самцов. И передо мной как раз один из игроков.
— Я в порядке, — произношу спокойно. — Можешь отпустить меня.
Он безотрывно смотрит в мои глаза, ласково проводя ладонью по спине. Капли воды стекают по его носу и губам, поблескивая на солнце. Отсчитываю секунды до взрыва. Он специально меня дразнит. Соблазняет.
— Ты во мне первокурсницу увидел? — спрашиваю холодно.
— С чего такой вывод?
— С того, что ты включил слоу-мо(прим.автора: замедленная съемка). Послушай…
— Давид, — подсказывает он, снова улыбаясь и слегка наклоняя голову.
— Не важно, — отмахиваюсь я от официального знакомства. — Ты…
— Не на ту напал, — снова подхватывает он, ни капли не расстроившись. — Я всего лишь хотел помочь.
— А я всего лишь хочу вылезти отсюда и дойти до номера без приключений.
Едва я заканчиваю фразу, как Давид выталкивает меня вверх, подложив ладонь мне под ягодицы. Опираюсь о его плечи, чтобы не потерять равновесие, и мягко приземляюсь на край бассейна, охнув от соприкосновения охлажденной кожи с нагретой солнцем плиткой.
— Любой каприз, — усмехаясь произносит он, хватая меня за лодыжку, что еще находится в воде. — Может быть все-таки познакомимся по-человечески?
