Я осмотрел тело с головы до пят, восхищаясь проделанной кем-то работой, и Пассажир тоже выказывал шепотом свое одобрение. Кто-то потратил на это уйму времени и сил, и хотя результат не вполне соответствовал моим художественным критериям, я не мог не оценить задора и изобретательности. Конечно, техника исполнения не отличалась качеством, да и эффективность оставляла желать лучшего, но это свидетельствовало о тяге к творческим экспериментам, а такое всегда радует глаз. В конце концов, в наши дни не так уж часто удается увидеть примеры того, как работа доставляет удовольствие. Тот, кто все это проделал, явно такое удовольствие получал. Вдобавок этот «кто-то» явно – по крайней мере для меня – экспериментировал, пытаясь найти нечто доселе неизведанное.
Я бросил еще один долгий взгляд на изуродованные останки молодой женщины, и мне даже не потребовалось подсказок Пассажира, чтобы целиком и полностью согласиться с Винсом. Возможно, наш Экспериментатор проделал такое и в первый раз, но уж никак не в последний. И, если уж на то пошло, с моей стороны было бы очень даже мило отловить его прежде, чем он успеет превратить в наживку для рыб слишком уж много молодых женщин. А значит, самое время для Декстера включить свой могучий интеллект на полную мощность и взяться за дело. Хорошая, стоящая работа, и пока Чейз маячил за лентой ограждения, я мог заниматься ею без помех.
Однако не успел я найти относительно чистый клочок земли, чтобы поставить на него свою сумку, как услышал нечто, похожее на всплеск аплодисментов, доносившихся откуда-то из-за ленты. Мне довелось сотни раз выезжать на места совершения убийства – и по работе, и в связи с моим необычным хобби, – и я повидал и услыхал много удивительного. И все же признаюсь честно: ни разу не слышал, чтобы изуродованный труп вызывал овацию. Я повернулся и с любопытством посмотрел в ту сторону.
Там как раз подныривала под ленту Дебора, и на секунду мне показалось, что она получила наконец причитающуюся ей долю народного признания за все свои заслуги на службе Закона. Но нет: в нескольких шагах за моей сестрой виднелась безукоризненно уложенная золотая шевелюра, и до меня дошло, что весь этот восторг собравшейся толпы зевак предназначался тени моей сестры, Джекки Форрест. Та на мгновение задержалась у ленты, чтобы помахать публике и одарить ее ослепительной улыбкой, и толпа разом подалась вперед. Не то чтобы кто-то пытался схватить актрису за руку или хотя бы дотронуться; казалось, зеваки просто не могли противиться этой неведомой силе, тянувшей их к ней как магнитом.
Я смотрел на то, как Джекки обменивается репликами с возбужденными, бессмысленно улыбающимися людьми – странное дело, это зрелище завораживало. Было в ней нечто такое, что действовало на окружающих как валерьянка на кошек. Ну да, она знаменита, однако это же относилось и к Роберту, а толпа так на него не реагировала. И да, Джекки хороша собой – но я разглядел в толпе минимум трех женщин, еще более привлекательных. И тем не менее все тянулись именно к актрисе, наверняка сами этого не сознавая.
Джекки произнесла еще несколько слов, снова улыбнулась, поднырнула под ленту и направилась к контейнеру. Все продолжали завороженно смотреть ей вслед, и я сообразил, что и сам в этом отношении ничуть не лучше. Стоило мне увидеть, как безмозглая толпа, пуская слюни, глазеет на телезвезду, как и самому захотелось сделать то же самое. Я просто пытаюсь понять, что в ней так завораживает публику, сказал я себе, но и сам в это не слишком поверил.
В конце концов мне удалось-таки оторвать взгляд от Джекки, и я подошел к сестре. Дебз уже заглядывала, стиснув зубы, в контейнер.
– Господи Иисусе, – пробормотала она. – Господи, твою мать, Иисусе. – Она тряхнула головой. – Нарыл чего-нибудь?
– Сам только что приехал.
– Кто ведет дело? – спросила она, продолжая сканировать взглядом тело.
– Андерсен, – ответил я, и Дебора недовольно тряхнула головой и буркнула:
– Блин, он же и задницы своей найти не сможет. Даже обеими руками.
– Что здесь? – произнес хрипловатый голос, и между нами появилась Джекки Форрест.
– Возможно, вам не стоит виде… – начал я, но она уже заглянула в контейнер. С учетом реакции Чейза, я приготовился к неизбежным проявлениям ужаса, отвращения, а возможно, и к рвоте, но Джекки просто смотрела, и все.
– Ух ты! – произнесла она. – Бог ты мой. – Актриса покосилась на Дебз. – Кто это мог сделать?
– Куча людей, – процедила сквозь зубы моя сестра. – И с каждым днем таких все больше.
– Ух ты! – повторила Джекки, не отрывая взгляда от мертвой девушки. Потом нахмурилась. – И что вы теперь будете делать?
– Ничего, – все так же сквозь зубы ответила Дебз. – Это не мое дело.
– Ну да, – Джекки нетерпеливо помахала в воздухе рукой. – Но если бы это было вашим делом, что бы вы сделали?
Дебора отвернулась от трупа и уставилась на актрису. Спустя долгую, очень долгую секунду Джекки оторвала взгляд от кровавого месива в контейнере и повернулась к моей сестре.
– А что? – невинно осведомилась она.
– Это, – качнула Дебз головой в сторону трупа, – разве не действует вам на нервы?
– Ну конечно, действует. – Джекки сморщила нос, даже не пытаясь скрыть раздражения. – Но я просто стараюсь держаться… ну, понимаете? Профессионально. То есть, вам же это на нервы не действует?
– Такова моя работа, – буркнула Дебора.
Актриса кивнула:
– Вот именно. А раз так, значит, теперь это и МОЯ работа. Мне нужно знать об этом все. Ну, то есть… Вы же не хотите, чтобы я вела себя как девачка-девачка… чтобы визжала и падала в обморок?
Долгую секунду моя сестра молча смотрела на нее. Джекки невозмутимо выдержала ее взгляд.
– Нет, – произнесла наконец Дебз. – Думаю, не хочу.
– Вот и хорошо, – заметила Джекки. – Так вот, если бы это дело вели вы, что бы вы делали?
Дебора бросила на нее еще один внимательный взгляд, потом кивнула в мою сторону.
– Обычно я начинаю с разговора с ним, – сказала она, и взгляд фиолетовых глаз Джекки обратился ко мне. Не скажу, чтобы я ощутил слабость в коленках, но мне отчаянно захотелось отвесить низкий поклон, поправить галстук и протянуть ей орхидею.
– А почему именно с ним? – удивилась Джекки.
– Декстер – медицинский эксперт, – объяснила Дебора. – Иногда, если ему везет, он находит нечто такое, что помогает мне. Ну и еще, – пожала она плечами, – он мой брат.
– Ваш брат! – взвизгнула Джекки с неподдельным – так, во всяком случае, мне показалось, – восторгом. Но это же классно! Выходит, вы крутой коп, а он зануда? Мне нравится!
– Вообще-то лучше подходит слово «шарлатан», – поправил я. – На худой конец «ботан» тоже сойдет. Но никак не «зануда».
– Ох, простите. – Она улыбнулась и положила руку мне на плечо. Даже сквозь футболку я почувствовал, какая она теплая. – Я и в мыслях не держала вас обидеть. Извините.
– Э… – промямлил я. Ее рука прямо-таки жгла мое плечо. – Да нет, ничего.
Актриса улыбнулась еще раз и убрала руку.
– Ну, тогда хорошо. И что, нашли вы что-нибудь такое… ну, понимаете? Что могло бы помочь?
Признаться, единственное, что я пока обнаружил, – это то, как мне понравилось ощущение ее руки на моем плече. И осознание этого факта, честно говоря, изрядно действовало на нервы. В конце концов, всю жизнь мне удавалось благополучно избегать даже малейшего дуновения тех ураганных ветров, которые называются обычной людской похотью – и с какой стати начинать это сейчас, да еще из-за недосягаемой золотоволосой богини? Нет, серьезно: у меня имеются дела и посерьезнее, по большей части связанные с изолентой и разделочными ножами. Однако я поборол нарастающее раздражение и, памятуя о приказе капитана Мэтьюза, обязывавшем оказывать всевозможное содействие, дал ей исчерпывающий ответ:
– Во-первых, вам полагалось бы спросить не «нашли ли вы что-нибудь?», а «нарыли чего?»
Джекки снова улыбнулась:
– Идет. Так нарыли чего?
– Не улыбайтесь так счастливо, – заметил я. – Это положено произносить небрежно, даже мрачно. Как-то так. – Я по возможности точно изобразил выражение лица Деборы-Полицейской. – Ну, нарыл чего?
Джекки рассмеялась. Ее смех звучал до ужаса заразительно и жизнерадостно, и на мгновение я забыл о том, что мы стоим у изувеченного трупа, запиханного в полный объедков мусорный контейнер.
– Ладно, – сказала она. – Значит, вы не зануда-эксперт, а играющий судья, так? Хорошо. А как вам это? – Она состроила этакую рыбью физиономию… действительно похожую на выражение лица Деборы. – Ну, нарыл чего? – буркнула она и снова рассмеялась. Я поймал себя на том, что тоже невольно улыбаюсь.
Дебора, однако, не разделила нашего доброго расположения духа. Она насупилась еще больше и поинтересовалась:
– Эй, детки, если вы наигрались, может, займемся этим трупом, а?
