Так и не найдя подходящего деревца, Норманн повернул обратно. Под ногами хрустел подмороженный мох, поздние грибы прятались под юбками раскидистых елей. Отмахиваясь от осенней паутины, вышел к нависающему над заливом обрыву и сразу увидел карфи. В залив суетливой гурьбой заходило более пятидесяти суденышек.
– Ты бы присел на камешек, Андрей Федорович, – посоветовал подошедший дозорный.
– И правда, – согласился Норманн, – нечего здесь маячить, одинокий наблюдатель обязательно вызовет подозрение.
Оба разместились прямо на земле, а куст с облетевшей листвой, росший у них за спиной, служил надежным маскировочным фоном.
– Смотри, как уверенно заходят, явно не впервые в здешних местах, – заметил дозорный.
– И спешат, – ответил Норманн, – толпой идут, хотят побыстрее пристать к берегу.
– Лунд говорил, что они должны до заката войти в реку, а здесь три часа хода.
– Зачем торопиться? Солнце еще не вошло в зенит.
– Вероятнее всего, они собираются перегружать карфи, – пожал плечами дозорный.
– Не вижу смысла, – засомневался Норманн, – проще оставить здесь часть судов и топать дальше.
– В Пори и Шеллефтео поставлены церкви, тамошние священники могли пересчитать суда.
– Или послать с начальником охраны сопроводительное письмо, – согласился Норманн.
Передовые карфи подошли к берегу, и сразу несколько человек побежали к стоянке Лунда. Андрей и дозорный стояли далеко, слов не было слышно, но, судя по активной жестикуляции, завязался жаркий спор. Охранники требовали у шведского сотника, чтобы он немедленно покинул залив, тот в свою очередь показывал в сторону устья реки и беспомощно разводил руками. Но вот весь флот собрался у берега, и к спорщикам направился солидный отряд поддержки, причем шли, явно угрожая применить оружие.
– Ты посмотри! – Дозорный толкнул Норманна локтем. – А Лунд-то хитрец, на все его карфи и четырех дюжин гребцов не наберется!
Шведы принялись нехотя отходить, но разозлившиеся охранники сами оттолкнули суда от берега. В результате некоторые карфи оказались без экипажей, и свара пошла по второму кругу. Обе стороны перешли на крик, теперь уже хорошо слышались проклятия Лунда и угрозы со стороны воинов корабельной охраны. Тем временем оказавшиеся без экипажей суденышки начали медленно дрейфовать в разные стороны, а мнимый хозяин словно и не собирался их ловить. Вместо этого он продолжал кричать, перейдя от проклятий к прямым оскорблениям.
– Каков молодец! – восхитился Андрей. – Настоящий артист, ему бы в театре выступать! – Заметив недоуменный взгляд дозорного, добавил: – Не каждый сумеет так разыграть врага.
– Ему легко, – без зависти возразил дозорный, – он свей, а против него норги и готландцы. Они ведь от начала времен ненавидят друг дружку.
По всей видимости, у охраны хватило благоразумия для мирного разрешения разгорающейся ссоры. Шведы спустили на воду свои долбленки и отправились собирать дрейфующие карфи.
Наблюдая за скандалом, Норманн даже не заметил, как Геланд вывел свой флот на ударную позицию. Боевой клич норвежских воинов сорвал чаек с прибрежных валунов, весла вспенили воду, и драккары понеслись на врага. Охранники тревожно загалдели и побежали к своим судам.
– Поздно всполошились, – прокомментировал дозорный, – хорошо, если топор успеют взять, на броню времени не хватит.
Геланд построил корабли подковой и медленно пошел на стоянку, а лучники с носовых площадок начали интенсивный обстрел врага. Через пару минут за спинами охраны появились лучники Норманна, они неторопливо выстроились на скате длинного холма и нанесли разящий удар в спину противника.
– Вот и конец, – встав, произнес Норманн.
Воины Лунда поставили финальную точку. Затаившись среди камней и кустов, они выждали удобный момент и нанесли удар по безоружной охране каравана, которая не смогла оказать сколько-нибудь внятного сопротивления. В результате фланговый удар стал как бы «актом милосердия», прекратившим беспомощные метания вражеских корабелов.
– Оставайся здесь, высматривай, если кто сюда завернет, а нам чужие глаза и уши не нужны, – приказал Андрей и начал спускаться к воде.
– Садись, Андрей Федорович. – Нил придержал долбленку и помог устроиться на поперечной перекладине.
– Ты чего такой хмурый?
– Нет причин веселиться, тебе сверху было удобно разглядывать, что происходит, а я тут сиднем сидел.
– В таком случае греби быстрей, – засмеялся Норманн, – твои орлы как раз к берегу спускаются.
– Я после Вильно ни разу мечом не махнул.
– Э, друг, непорядок, ты каждый день обязан отрабатывать удары.
– А толку-то? Я здесь тебя ожидал, а в стойбищах без меня поганых побили.
– Не печалься, на твой век хватит войны, еще детям с внуками да правнуками останется.
Вместо ответа Нил взялся за весло и сильными гребками погнал челн к захваченному флоту.
– Андрей Федорович! – сияя улыбкой, Речан обнял князя. – Знатная сегодня у нас добыча!
– Посылай человека к Леанте, перегружаем золото с серебром на ког и отправляем добычу в замок.
– Посмотреть не желаешь? Я отродясь столько богатств не видел.
– Чего тут смотреть? Один карфи с золотом, десяток с серебром, в остальных медь.
– Откуда знаешь?
– Доносчик сказал, – соврал Норманн, не говорить же о полученной из далекого будущего информации.
– И про охрану сказал? Ну, про то, что на берег безоружными сходят?
– Ты это, давай, организуй отход трофейного флота, нам еще в Або надо наведаться.
– Уже поспешаем, не ровен час, заглянут в залив, трудно нам придется. В Упсала много воинов, вмиг налетят.
Если честно, Норманн не ожидал столь многочисленной охраны. Будь они более организованны и предусмотрительны, выйди на берег по всем правилам боевого охранения, полегло бы здесь более половины пиратской братии. А так снова улыбнулась удача, значит, опять пойдут разговоры о богатой добыче князя карельских земель. Норманн сел на установленное возле кострища бревно и безразличным взглядом посмотрел на возбужденную возню победителей. Одни раздевали еще теплые тела охранников, другие выносили с карфи еду, оружие и доспехи. Речан перегонял груженые кораблики, сортируя их по типу и количеству груза. Сегодняшняя победа носила абсолютно случайный характер. В какой-то мере сработали командно-штабные учения, Речан, Лунд и Геланд сумели организовать построение и нанести согласованный удар. Но определяющим фактором послужила неожиданность. Никто из охраны не мог предположить, что возможно нападение рядом со столицей, в нескольких часах пути от королевской резиденции.
И снова вышли в море, на этот раз эскадра разнокалиберных корабликов жалась к южному берегу Финского залива. Холодная неустойчивая погода хранила постоянство только в направлении ветра, принося облака исключительно с юга или юго-запада. Провалявшись два дня в спальном мешке, Норманн все же пересилил осеннюю хандру и встал за весло. Корабелы пели, подстраиваясь под ритм хода, и при каждой возможности дразнили рыбаков, которые при виде надвигающейся лавины чужих парусов поспешно уводили свои лайбы к берегу. Наконец подошли к устью Невы, где в ближайшей деревушке Речан довольно легко набрал добровольцев для заключительного перегона судов к замку. Оставив трофеи под надзором Геланда, Норманн с флотом Речана и Лунда повернул на запад.
– Ты представляешь, Андрей Федорович, – со смехом заговорил вернувшийся Речан, – местные гребцы чуть ли не дрались, занимали места в карфи.
– Если плату высокую предложить, то и старики за весло схватятся.
– Какая плата, внаем пошли!
– Что значит «внаем»? – не понял Норманн.
– Как что? – опешил Речан. – Ты сколько карфи пригнал, а? На берегу их бросишь? У тебя каждый человек на счету!
– Так они пойдут к Шушуну в корабельную дружину! – наконец догадался Норманн.
– Ну конечно, в Новгороде купцы уже коситься начали, лучшие корабелы со шкиперами к тебе ушли.
– Но я никого не сманиваю, – резонно возразил князь.
– Еще бы! Никто тебя не винит, но возле Владимирских ворот уже нет ни одного человека, вольные люди прямиком идут в Медвежий замок.
Норманн как-то не вникал в причины быстрого роста населения вокруг строящегося замка. Семь ближайших речек с многочисленными водопадами позволяли ставить водяные колеса. Далее строились мануфактуры, плавильни и кузницы, а рабочие появлялись сами собой. Даже выросшая корабельная слобода не заставила его задуматься о причинах столь интенсивной миграции. Работный люд ничего не имел с его боевых трофеев, платил Выг не выше новгородских бояр. Безопасность? Но и Новгород давным-давно ни с кем не воевал. Или имелась иная причина, которой ему, пришельцу из иного мира, было не понять.
– Как пойдем? – Вопрос Речана оторвал Норманна от размышлений. – Облака поднимаются, верный признак северного или восточного ветра.
