Несомненно, вожди Тайра рассчитывали на быструю победу. Они были настолько уверены в победе, что взяли в сражение маленького императора, весь его двор, своих жён и дочерей. Их корабельщики знали наизусть все коварства стремнин в припроливье, приливное течение им благоприятствовало. Правда, они совершенно упустили из виду, с каким противником имеют дело. У них так и недостало воображения представить себе, что Ёсицунэ, заведомо сухопутный человек, тоже способен с помощью опытных корабельщиков дотошно изучить капризы и закономерности местных вод и спланировать свои манёвры в соответствии с ними.
Итак, с утра течение благоприятствовало Тайра. Их наносило на камакурцев, а те медленно отступали, отстреливаясь из луков. Флотоводцы Тайра не сразу заметили, что великолепные лучники Ёсицунэ старательно выцеливают не воинов, а гребцов. Корабли Тайра теряли ход, надежды схватиться с противником на абордаж таяли с каждым часом. А тут вдруг несколько десятков судов под командованием какого-то сикокского барона спустили красные флаги и перешли на сторону Ёсицунэ. (Сработала агентура!) Нечувствительно наступил полдень, приливное течение остановилось и повернуло вспять.
Мгновенно вся эскадра Ёсицунэ ринулась вперёд и вправо, оттесняя флот Тайра к берегу, на предательские рифы и отмели. Корабли Тайра смешались. Часть с проломленным днищем пошла ко дну. Часть выбросилась на берег. Остальных, зачалив за борта «медвежьими лапами», бешено брали на абордаж. Погиб в волнах несчастный маленький император, вожди Тайра были перебиты или пленены. Разгром был молниеносный, полный и окончательный.
Дом Тайра перестал существовать. Великая война Минамото и Тайра закончилась. Камакурский Правитель Ёритомо стал единственным и безраздельным правителем Японии.
Ёсицунэ отправил в Камакуру донесение:
«Двадцать четвёртого дня нынешнего месяца более пятисот наших судов вышли в пролив Амагасэки у провинции Нагато. Они были встречены восьмьюстами судами Тайра [18]. После полудня сражение завершилось поражением бунтовщиков. Бывший император погрузился на дно морское. Нижеперечисленные утонули. (Приводится список утонувших вождей Тайра, в том числе имя вдовы Киёмори.) Госпожа Кэнраймон-ин и молодой принц (мать и младший брат утонувшего императора) спасены. Пленные (список двух десятков вождей Тайра и их родственниц). Вдобавок пленены ещё мужчины и женщины, коих список будет представлен позже. Священная Печать найдена. А Меч утрачен, и его ныне ищут» [19].
Говорят, суровый и невозмутимый Камакурский Правитель подскочил и вскрикнул от изумления, прочтя эти строки.
Таков был третий и последний шедевр военного искусства Ёсицунэ: морское сражение при Дан-но-уре.
Инструкция к чтению закончена. Теперь читатель представляет себе историческую обстановку, на фоне которой происходит действие романа. Он знает теперь, чем и как прославлено главное действующее лицо. Дальнейшая судьба Минамото Ёсицунэ описана в романе достаточно подробно и убедительно: наветы, немилость Ёритомо, бегство, скитания и страшный конец. Только одна подробность: голову мастера войны доставили в Камакуру в чёрной лакированной шкатулке, наполненной сладким сакэ.
16.02.81 г.
Часть первая
О том, как Минамото Ёситомо бежал из столицы
Когда обращаются за примерами воинской доблести к японской старине, то называют Тамуру, Тосихито, Масакадо, Сумитомо, Хосё, Райко, а когда к китайской – то Фань Куая и Чжан Ляна; но они известны нам лишь понаслышке, и воочию мы их не видели. А вот кто у нас на глазах явил миру своё боевое искусство и тем привёл в изумление всех без остатка, так это не имеющий равных в нашей стране преславный полководец Куро Ёсицунэ, младший сын императорского конюшего левой стороны Ёситомо из Симоцукэ.
Оный Минамото Ёситомо, родитель предбудущего героя, вкупе с начальником воротной стражи сиятельным Фудзиварой Нобуёри в боях на улицах столицы двадцать седьмого дня двенадцатого месяца первого года Хэйдзи потерпел поражение. Все его наследственные вассалы были перебиты, и, оставшись с тремя десятками всадников, побежал он в сторону Восточных земель. Взял с собой он лишь взрослых сыновей, а малолетних детей оставил в столице.
Его старшим сыном был Акугэнда Ёсихира Свирепый из Камакуры; второй сын был Томонага, паж при особе государыни, лет шестнадцати, третий же был хёэ-но скэ Ёритомо, двенадцати лет.
Акугэнду отец послал в Этидзэн с наказом искать приверженцев в Северных землях. Верно, дело не удалось, и Акугэнда укрылся в храме Исияма, что в провинции Оми, но Киёмори, прослышав о том, отправил за ним своих вассалов Сэноо и Намба-но дзиро; его доставили в столицу и казнили на берегу Камо в конце Шестого проспекта.
Брат его Томонага тоже погиб. На крутом склоне по дороге к горе Хиэй монастырский писарь по прозвищу Большая Стрела поразил его из лука в левое колено, и он скончался на почтовой станции Аохака в провинции Мино.
Кроме этих детей у Ёситомо было множество других.
Одного родила ему дочь настоятеля храма Ацута в земле Овари. Мальчика назвали Каба-но-дзоси, поскольку он рос в месте, именуемом Каба, что в провинции Тотоми, впоследствии же он стал тем, кого прозвали Правителем Микавы.
Ещё трех сыновей родила Токива, камеристка государыни Кудзё, и сыновья эти были Имавака, семи лет, Отовака, пяти лет, и Усивака, которому не исполнилось и года.
Тайра Киёмори приказал их всех схватить и зарезать.
О том, как из столицы бежала Токива
Прослышав про это, Токива на заре семнадцатого дня первого месяца первого года Эйряку, подхватив троих сыновей своих, покинула столицу. Был у неё дальний родич по матери в Киси-но ока, что в уезде Уда провинции Ямато, и к нему явилась она, но в столь смутное время на него нельзя было положиться, и потому решила она укрыться в тех же краях в месте, именуемом Дайтодзи. Вдруг пришло известие, что матушка её Сэкия, проживавшая в столице на улице Ямамомо, схвачена людьми из Рокухары и подвергается жестоким допросам. Узнав об этом, Токива впала в отчаяние. Ведь если спасать матушку, то надо отдать под нож троих сыновей. А если спасать сыновей, то погибнет престарелая родительница. Она извелась, рыдая о матери и мучась думой о детях, и не знала, на что решиться. Даже ради матери можно ли выдать на смерть родное дитя? Но ведь сама богиня земной тверди Кэнро благоволит к тем, кто чтит родителей превыше всего, так не послужит ли это во благо и сыновьям?
Уповая на это, взяла она троих детей своих и с горьким плачем пустилась в столицу.
Когда весть об этом дошла до Рокухары, повелели вассалам по имени Акуситибёэ Кагэкиё и Кэммоцу Таро доставить её вместе с детьми. Мечтал Киёмори, как будет жечь Токиву в огне и топить в воде, но увидел её – и гневное сердце его смягчилось. Токива была в ту пору первой красавицей в Японии. Когда государыня Кудзё воспылала влечением к женской прелести, повелела она созвать со всей столицы тысячу прекрасноликих дев и отобрала из них сотню, из сотни же десяток, а из десятка одну самую прекрасную, и это была Токива.
«Если только склонится она к моим желаниям, – подумал Киёмори, – тогда пощажу я троих её сыновей, пусть даже их потомки станут врагами моим внукам». И он повелел вассалам своим Ёрикатэ и Кагэкиё поместить её в павильоне на углу Сюдзяку и Седьмого проспекта и стеречь, сменяя друг друга, а старшим назначил Ёрикатэ. И вот Киёмори стал изо дня в день повергать к её стопам письма. Вначале она к ним не прикасалась, но в конце концов для спасения детей уступила его желаниям. Только так смогла Токива дать сыновьям достигнуть совершенных лет.
Имавака весной своего восьмого года был послан в ученье в храм Каннон, восемнадцати лет принял постриг и стал в монашестве прозван Преподобный Господин. Затем он поселился в провинции Суруга у подножия Фудзи и хоть споспешествовал в горном храме, именуемом Ано, возвышению и славе Закона, однако стали называть его Свирепым Преподобием.
Отовака проживал на Восьмом проспекте, тоже стал он монахом, но нрава был буйного и всякий праздник в храмах ли Камо и Касуга или Инари и Гион искал схватиться с кем-либо из дома Тайра. Впоследствии он был убит в землях Токайдо у реки Суномата, когда затеял смуту его дядя Минамото Юкииэ, пребывавший в землях Кии.
Младший же Усивака рос при матушке до четырех лет, причём душевностью и благонравием превосходил всех обыкновенных детей. Глядя на него, Киёмори не уставал повторять: «Держу в своём доме сына врага, и чем же это кончится?» – пока не отправил его в место, именуемое Ямасина, к востоку от столицы. Там в уединённом жилище, куда из поколения в поколение удалялись от мира престарелые Минамото, рос Усивака до семи лет.
Как Усивака вступил в храм Курама
Взрослели сыновья, и всё тревожнее становилось на душе у Токивы. Что будет с ними? Отдать их в службу чужому роду вряд ли было достойно. В придворные они за неопытностью тоже не годились. И она решила: быть им монахами, пусть научатся читать хотя бы первый свиток сутры «Амида» и пусть молятся о благополучии духа покойного родителя. Решив так, она отправила с посыльным письмо настоятелю храма Курама пресветлому Токобо, который много лет уже был молитвенником за Ёситомо. В письме говорилось: «Вам, наверное, известно о младшем сыне Ёситомо, ребёнке по имени Усивака. Дом Тайра процветает, и сердце моё в тревоге оттого, что боюсь я. Если возьмёте его к себе в храм Курама, то покорно прошу – не дайте ожесточиться его душе, научите читать и заставьте выучить из сутр хоть одно слово». Пресветлый Токобо написал в ответ: «Отпрыск рода императорского конюшего будет принят здесь с радостью» – и незамедлительно послал человека за Усивакой в Ямасину. И в начале второго месяца своего седьмого года Усивака поднялся на гору Курама и вступил в храм.
