Выглядывать из-за Лёшкиной спины я не стала, положившись на него самого. Я позади, всё равно ничего в старте не решаю. Только почувствовала, как под моими руками он ощутимо напрягся - и байк рванул!
На раздолбанном узком мосту байкеры поневоле мчались попарно. Впереди, насколько на небольшом повороте я успела заметить, летел Никитос. Мы - посередине растянувшейся колонны. Я непроизвольно сжала руки, вцепившиеся в бока Лёшки, а может, обняла крепче. Показалось, или на самом деле услышала, как он что-то буркнул успокаивающее?
Как мы проплыли мимо всех! Кавасаки упруго подпрыгивал, но скорость держал божественно! Руки на кистях начали промерзать, когда рукава куртки слегка отошли под напором ветра - или я слишком прижалась к Лёшке.
Мимо - назад! - начали проплывать машины. Я сжалась в напряжённый комок мышц и нервов. Хотелось вопить изо всех сил: "Лёшка!! Быстрей! Ну давай! Лёшка!"
Вот теперь я слегка повернула голову, с торжеством всматриваясь в сосредоточенные лица водителей и не сдерживая под щитком шлема по-идиотски счастливую улыбку. Один раз проскочили между машинами, которые пошли на сближение - не оттого, что хотели зажать нас, а потому что дорога в этом месте дурная, и к обочинам лучше не приближаться. Но всё равно страшновато. Краем уха я слышала за спиной ровный, иной раз с надрывом гуд Никитосова байка.
Вскоре мы поравнялись с последней - точнее, первой машиной. Хых! "Главный самоубивец"! Когда он коротко глянул, кто его обгоняет, я заметила промелькнувшее на лице удивление. Ха, что - не ожидал, что тебя обгоняет байкер со вторым номером - с довеском за спиной? Ага!! Я уже чуть не орала от радостного ликования, когда Лёшка рывком обогнал "главного". Судя по звуку, Никитос гнал за нами, как привязанный...
Внезапно наш кавасаки вздрогнул и подпрыгнул. Ещё... Что происходит?.. Мимо пролетел Никитос, и тогда Лёшка выровнялся и помчался за ним. Лёшка, милый, как я люблю тебя - моего добродушного брата, который, несмотря на кажущуюся медвежью громоздкость, очень тонко чувствует ситуацию! Первый подарок Никитосу!
Так и доехали до финиша - первыми двумя байками, за нами бентли "главного самоубивца", а потом все остальные.
Пока подгоняли остальные, я сползла с байка, совершенно счастливая и без сил, на покачивающихся, негнущихся от напряга ногах, а Лёшка присел перед транспортом, подсвечивая фонариком - изо всех сил изображал, что есть какие-то неполадки. Подошёл "главный самоубивец", высокий, стремительный. Спросил у Лёшки:
- Не боишься с пацаном на закорках?
- Ваньке чего бояться? - пробасил Никитос, когда Лёшка, не ответив, только снисходительно глянул на "клубня". - Братишка следит, чтоб Лёха не гробанулся и чтоб не колбасил. - И захохотал от распирающего его счастливого чувства победы, а Лёшка теперь уже ему снисходительно улыбнулся: мол, хорошо поставил на место "диванщика".
"Главный" только бровь поднял. Странно: мне показалось в нём что-то знакомое. Но что именно - не успела сообразить: его окликнули свои, и он отвернулся уйти. А я, заворожённая событиями, которые продолжались, валом валя, сразу забыла про него.
Веранда Дома отдыха представляла собой павильон - и достаточно огромный. В основном - площадка для танцев, по сторонам небольшие номера-комнатки. В общем, место отдыха на одни сутки, а то и чуть больше. Поскольку заправлял этими верандами дружбан Никитоса, то для своих в это воскресенье всё было сделано в лучшем порядке. Столики у стен, пара импровизированных барных стоек, в углу - приглашённый диджей со своим винилом; для тех, кто хотел бы большего комфорта, почасовая оплата комнат. Нашлись и такие, которых не очень устроили три комнаты в качестве раздевалок. Например, те же "клубни". И ещё несколько байкеров, по просьбам своих "тёлок", тоже сняли комнаты.
Пока мы с Лёшкой рассматривали муравейник из снующих кругом народов, постепенно сбивающихся по группам и компаниям, к нам подошли двое.
- Ну, что, Ванька, пошли, что ли? - сияя бородатой улыбищей, спросил Андрюха.
- Слушай, ты диск не забыла? - встревожился Лёшка, вспомнив о главном только сейчас. Я покачала головой и вынула футляр с диском из кармана.
- Сам отдашь?
- Ага, - с облегчением сказал брат.
И под охраной двоих байкеров, стараясь, чтобы это выглядело незаметным, я была препровождена в одну из комнаток, где переодевались две девчонки - из тех, кто меня знал. Здесь, за занавеской из покрывала с кровати, под их заговорщицкое хихиканье и радостное предвкушение я принялась переодеваться.
Платье, из плотного чёрного шёлка, прямым было только до середины бедра. Далее оно расширялось сильно присобранными воланами, образуя вырез впереди, а сзади удлиняясь почти до пола. Спина открытая. Без рукавов, с лифом внахлёст - полоса через полосу. Воображение, как всегда, вовремя подсунуло картинку, как я буду выглядеть среди байкеров - светская дама среди бандюг. Похихикала. Поделилась воображаемой картинкой с девочками, помогавшими мне, - они попрыскали в ладошки. Косу я распустила, расчесала заново волосы и скрутила на затылке, воткнув в них гребень - подарок Лёшки. Нашёл где-то в Москве - настоящий, испанский. На шею - короткое янтарное колье. На ноги - чёрные туфельки, причём поверх одной, на щиколотку, - кружевную подвязку. И последнее: осторожно налепила на лицо ажурную полумаску. Она вязаная, накрахмаленная. Неправильно с нею обращаться - и сломаться может.
Всё. Уселась на кровать, разложив вокруг себя воланы и подтянув ноги. Девочки принесли мне яблок, шоколада и бокал шампанского. Уничтожая это несуразное сочетание любимых продуктов, я принялась ждать, когда за мной придут.
4
Ждать пришлось минут сорок.
Дверь открылась после стука. В сопровождающие мне дали уже четверых байкеров. Я съехала с кровати, глубоко вздохнула и, приподняв складки-воланы к поясу, чтобы никто не наступил, вышла из комнаты. В полутьму, мелькающую огнями и плывущую туманными клочьями сигаретного дыма. В активное шевеление оживлённой дискотеки. Едва закрыли за собой дверь, музыка, грохающая что-то не совсем определённое, но ритмичное, смолкла. Одновременно стемнело ещё больше - так, что возмущённые байкеры взвыли. Мне даже показалось, что они сейчас начнут вопить: "Механика на мыло!" Не разжимая губ, посмеялась и пошла в плотном окружении здоровых мужиков, за спинами которых меня вряд ли кто рассмотрел. И стукотка каблучков в таком гаме никто не расслышал. Встать в первые ряды зрителей перед танцующими мы успели вовремя.
Светотехника на веранде, конечно, жутко раздолбанная. Но хоть такая... Зажёгся под потолком крутящийся шар из зеркалец. Толпа танцующих и наблюдающих примолкла. Кажется, кто-то начал догадываться, что сейчас будет, потому что со всех сторон зашикали на остававшихся в кругу, призывая их отойти.
Добавили освещения. Теперь посередине зала стоял только Лёшка. Косуху он уже снял, оставшись всё в тех же утеплённых штанах-хаки и в рубахе, тоже хаки. Поверх рубахи - чёрный кожаный жилет.
В тишине, шелестящей удивлённым шёпотом, раздались первые звуки аккордеона, заставившие меня невольно прогнуться в спине.
Мои сопровождающие расступились.
Я шагнула, словно вплыла в уже жёсткий гитарный-ударный звон танго. Прогулка. Легко и летяще, почти деловым танцующим шагом дошла до Лёшки. Тот стоял спиной ко мне. Моя ладошка на его плечо. Скользящий поворот - я перед ним. Поймал. Его сильная ладонь придерживает меня за спиной. Я мягко прогибаюсь назад, нисколько не сомневаясь, что он удержит меня. Легко! Он тоже мягко, уже обеими руками, поднял меня - над полом. Поворот со мной. Поставил. Я качнулась за его спину - обвилась вокруг него, ногу на его бедро. Одной рукой он прихватил меня за талию - поворот...
Мы уплыли в танце. Я уже не замечала ничего и никого. Лица проносились мимо смазанной стеной. Надёжные руки Лёшки позволяли мне быть абсолютно уверенной и наслаждаться движением. Танец нам обоим хорошо известен. Искандера научила меня, а я как-то уговорила попробовать Лёшку, ему это дело понравилось, и однажды в узком кругу мы показали номер ребятам-байкерам... Все, кто меня не знает, считает, что на редких вечеринках Лёшка танцует с приглашённой танцовщицей. Лестно, ёлки-палки...
Ритм замедлен к финалу. Лёшка встал на колено, я уселась на его согнутой ноге, как в кресле - откинувшись на его плечо, и сама положила ногу на ногу, взметнув воланы вокруг себя. Нравится мне этот момент. Чувствую себя роскошным цветком. Роскошной, неотразимой женщиной. Музыка замолкла. После секунд тишины народ разразился свистом, воплями и рукоплесканиями.
Мы встали и поклонились. После чего довольный Лёшка отошёл к зрителям. Я осталась посередине зала.
Звуки фортепиано с гитарным перебором. Медленно кружась вокруг собственной оси, я медленно же поднимала руку, слегка поводя бёдрами и в тишине выстукивая ритм туфельками. Вызов. Кто осмелится станцевать со мной следующее танго? Будто раздражённо, я развернула край юбки с воланами, уже начиная собственный танец - без партнёра. Сейчас диджей поставит следующее танго с моего диска.
