В ночь на 23 июня 1858 года в дом Мортаров вломился отряд папских солдат со швейцарским офицером-наемником во главе. Они арестовали шестилетнего Эдгара и увели. Родители долгое время не поднимали шума, считая: произошло какое-то недоразумение, ребенка им скоро вернут. А когда стало ясно — не вернут, обратились в прессу, а еврейские общины Италии запросили свое правительство и попросили Мозеса Монтефиоре быть посредником.
Но Монтефиоре не допустили лицезреть Папу. Дело решено раз и навсегда: христианина Эдгара Мортара не отдадут его сомнительным родителям. И не отдали. Парень вырос в монастыре, постригся в монахи и сделался миссионером. В еврейских кварталах он появлялся специально, чтобы устраивать скандалы.
История хорошо объясняет, почему вся Британия поддерживала Монтефиоре. Еврей Монтефиоре выступал как представитель британского общества, который нес в родную ему Италию знамя Прогресса. Сам Папа понимал, что дело его не правое… Не случайно же Папа Пий IX заявил как-то Мортаре: «Я приобрел тебя, сын мой, для церкви, но за очень высокую плату».
У них, в Италии, такие вот нравы. А у «нас это невозможно».
Монтефиоре и нравы Румынии
В 1861 году на острове Корфу православные греки устраивают погром. Монтефиоре выступает в защиту евреев, а православный митрополит острова вынужден издать пасторское послание о недопустимости преследования иноверцев.
В 1867 году в Румынии прокатилась волна погромов. Не желавших креститься евреев топили в Дунае. Монтефиоре тут же отправляется в Румынию, а по дороге встречается с императором Франции Наполеоном III. Заручившись еще и этой поддержкой, Монтефиоре буквально заставляет румынского князя Карла I дать письменное обещание, что он прекратит религиозные волнения. Власти даже отпустили на свободу местного талмудиста, главного раввина Бухареста Меера-Лейбуша Кемпнера-Малбима. Правда, с условием, что Монтефиоре увезет его за границу.
Уехать вообще приходится побыстрее: демонстрации местных антисемитов в любую секунду могут превратиться в погром. Что видят во всем этом англичане? Что посланец цивилизованной Британии наводит порядки в дикой Румынии. И положа руку на сердце, так ли уж сильно они не правы?
Репутацию Монтефиоре поддерживала и готовность помогать не одним евреям. В 1860 году друзы в Сирии напали на христиан. Монтефиоре тут же создал «Англо-Сирийский фонд помощи пострадавшим».
Был он и большим сторонником отмены рабства в английских колониях. Чтобы осуществить освобождение, Монтефиоре дает английскому правительству денежный заем, чтобы рабовладельцы получили компенсации.
В 1836 году Монтефиоре, первый из евреев, входит в попечительский совет Королевского общества. В 1837 году Монтефиоре избирают шерифом Лондона и графства Мидлсекс. Принять эту более чем почетную должность банкир согласился при условии, что по субботам и еврейским праздникам он будет свободен от исполнения своих обязанностей. «Мои обязанности по отношению к Богу и мое уважение к нашей святой вере я ставлю выше всяких других обязанностей», — заявил он. Став шерифом, Монтефиоре фактически упраздняет смертную казнь. Не в его власти отменить ее, однако в его шерифстве все прошения об отмене смертного приговора удовлетворяются.
Однажды, когда министр отменил такое его решение, шериф обратился за поддержкой к королеве Виктории, и та пошла ему навстречу, подчеркивая, что делает это из глубочайшего уважения к нему. Мало того, она возводит Монтефиоре в рыцарское звание. В 1846 году королева жалует ему титул баронета, а в 1847-м он избирается шерифом графства Кент. Так что в Румынию и Италию является не частное лицо, еврейский банкир Монтефиоре. Приезжает британский аристократ.
Защитник евреев мусульманского мира
Монтефиоре — посланец передовой Британии в диких странах, Монтефиоре — посланец Прогресса. Это особенно видно в защите им евреев мусульманского мира.
…1840 год выдался «урожайный»: сразу два обвинения евреев в людоедстве.
Кровавый навет в Османской империи
В убийстве и поедании греков, в использовании крови младенцев для приготовления мацы евреев обвиняли еще во времена Манефона. Православные общины Османской империи верили в «кровавый навет» и охотно обвиняли евреев — как в сирийском Халебе-Алеппо в 1810 году, в Антакье в 1826-м. Но мусульманские власти им не особенно верили.
Все начало меняться, когда султан Абдул-Меджид объявил о либеральных реформах. Центральная власть ослабела, христиане усилились…
Исчезновение мальчика
17 февраля 1840 года мальчик из греческой православной семьи на острове Родос не вернулся домой с прогулки. Несколько дней его искали, христиане были уверены: убили евреи, чтобы добавить в мацу кровь. Несколько раз христиане врывались в еврейский квартал и искали там мальчика.
Через несколько дней две греческие женщины «вспомнили», что видели пропавшего мальчика, идущего по направлению к городу Родос вместе с четырьмя евреями. Одного из них они «узнали»: Злиаким Стамболи. Конечно, это «чистая случайность», но именно этот человек вместе со своим родственником Элиасом Калимати вывозил с Родоса губку, работал на лондонского бизнесмена Джоэля Дэвиса, имел приличные доходы и был серьезным конкурентом европейских консулов.
Стамболи арестовали и для начала дали 500 ударов палками по пяткам. Раздробили кости стоп. 23 февраля, в присутствии губернатора, судьи-кади, греческого архиепископа и европейских консулов, Стамболи опять «допросили». По сообщениям родосских евреев, он был «закован в цепи и подвергнут страшной пытке раскаленным железом, а на груди его лежал очень тяжелый камень — он был буквально полутрупом».
В конце концов Стамболи «заговорил»: «признался» в ритуальном убийстве и оговорил других евреев. Этих тоже арестовали и пытали. В конце концов уже шестеро евреев были обвинены в преступлении и подвергнуты пыткам. Главного раввина Якова Исраэля тоже арестовали «на всякий случай». Консулы и местные христиане настойчиво расспрашивали его: правда ли евреи практикуют ритуальные убийства?
Консулы же настояли, чтобы еврейский квартал блокировали: чтобы чудовищные преступники не скрыли следов преступления. Почему-то блокада выразилась больше в перебоях с поставками продовольствия и воды. А местные христиане пытались подбросить в гетто труп христианина.
Мусульмане не были злобны к евреям. Один из мелких чиновников даже поставлял в гетто хлеб. По настоянию британского консула его били палками и уволили со службы. Что характерно — ведь формально целью блокады было вовсе не морить евреев голодом, а помешать им спрятать вещественные доказательства.
Кади в конце концов признал доказательства вины евреев неубедительными. Губернатор колебался, на него давили консулы-христиане. Через 12 дней он все же снял осаду по прямому приказу из Стамбула.
Евреи облегченно вздохнули… Но тут пришло известие, что в Дамаске евреи признались в ритуальном убийстве капуцина, монаха отца Томаса и его мусульманского слуги Ибрагима.
Греки «громко плакали, что справедливость не восторжествовала, и требовали ареста раввина и лидеров общины… Для обеспечения спокойствия… было решено подвергнуть их тюремному заключению».
Мусульманские власти арестовали уже восемь евреев, в их числе главного раввина и Давида Мизрахи. Их подвешивали на крюках к потолку в присутствии европейских консулов. Консулы были убеждены или по крайней мере демонстрировали убежденность в виновности евреев в ритуальном убийстве. На допросе главного раввина британский консул Дж. Г. Уилкинсон заявил о решения кади: «Что может значить для нас судебное решение муллы после того, что произошло в Дамаске? Ведь это ясно доказывает, что, согласно Талмуду, требуется христианская кровь для приготовления пасхальной пищи». Консулы присутствовали также во время пыток и нисколько против них не возражали (цивилизаторы, блин!).
Когда главный раввин с крюка закричит, обращаясь к австрийскому вице-консулу, тот ответит: «Что, раввин? О чем ты тут жалуешься? Ты же еще не сдох?»
Мизрахи потерял сознание через шесть часов пыток. Раввина держали двое суток, пока у него не начались кровоизлияния. Тем не менее он не «сознался», и через несколько дней обоих выпустили… Искалеченными. Остальные шесть евреев оставались в тюрьме до начала апреля, но хоть здоровые.
Что же случилось в Дамаске?
5 февраля 1840 года исчезли настоятель капуцинского монастыря патер Томас и его слуга мусульманин Ибрагим Амара. Местные христиане тут же обвинили евреев Дамаска в ритуальном убийстве с целью получения крови для мацы. Губернатор и французский консул стали активно поддерживать это обвинение. Обвиненных евреев пытали так, что некоторые из них сознались в двойном убийстве. Эти показания, конечно же, рассматривались как неопровержимое доказательство вины.
