Ночью, когда Китайгородцев сидел за компьютером, ему почудилось, будто кто-то постучал в окно. Погасил экран компьютера. Замер. Вслушался.
Действительно, стук. Осторожный и едва различимый.
Китайгородцев приблизился к окну, выглянул. В свете близкого фонаря – силуэт тщедушного человечка. Китайгородцев распахнул окно.
– Петя?
– Ага. К тебе можно?
– Давай.
Китайгородцев протянул руку, мальчишка ухватился за нее, перемахнул через подоконник.
– Слышал новость? – спросил подросток. – Отца хотят убить.
– Да ну?! – вполне правдоподобно изобразил удивление Китайгородцев. – Кто?
– Какие-то козлы.
– Это он тебе сказал?
– Нет, он сказал этой…
Скривился, будто его при одном только упоминании корежило. Значит, о Виктории шла речь. Такая уж у мальчишки к ней нелюбовь.
– Я подслушивал, – легко признался Петя.
– Подслушивать нехорошо, – дежурно исполнил свой долг взрослого Китайгородцев.
– Я знаю. И все равно подслушиваю. А ты?
– И я подслушиваю.
– Правда?! – изумился Петя такой откровенности. – А почему?
– Мне интересно.
– И мне, – засмеялся Петя, вдруг обнаруживший, сколь много общего у них с собеседником. – А ты прикольный.
Китайгородцев молча пожал плечами в ответ. Уж какой, мол, уродился, так что ты, брат, извиняй.
– Мне, допустим, моя мать тоже может сказать, что нехорошо подслушивать. И сама она типа не подслушивает никогда. А получается вранье.
– Ну может быть, она правду говорит, – предположил Китайгородцев.
– Ха! – как смог, изобразил сарказм подросток. – Врет! Всегда! На каждом шагу! Вот есть какой-то дядя, с которым она встречается, я ей говорю – ну ладно, ну есть он, ну и, пожалуйста. А она говорит – нет никого. Вранье!
Сжал кулаки. Было видно, как переживает по этому поводу.
– Так что ты там про покушение подслушал? – перевел разговор на другую тему Китайгородцев.
– Отец сказал этой, что он уедет скоро, потому что тут опасно. И я уеду с ним.
– Далеко?
– Город Муром. Там у нас дача. Там классно. Я там был. Я там жил. Ну раньше еще, в смысле, – помрачнел мальчишка.
Вспомнилась прежняя жизнь, когда они были вместе и мать жила с его отцом.
– Как думаешь, его и вправду могут убить? – спросил Петя.
– У него охрана, – ответил неопределенно Китайгородцев. – Телохранители.
– Думаешь, смогут помочь?
– Люди специально учились. Много чего умеют, – сказал Китайгородцев.
– А прикольно было бы увидеть.
– Что?
– Покушение.
– Это страшно.
– А ты видел?
– Да.
– Расскажи!
– Ты стреляешь, в тебя стреляют – ничего интересного. Это только в кино смотрится красиво.
– Да, – сказал Петя. – В кино всегда клево. Эти такие нападают, а телохранители – бах! бах! бах! Мочат всех без разбора. Чтобы мозги по стенке. Было такое, чтобы ты кого-то убил?
– Да.
– Расскажи!
– Нет, этого я тебе рассказывать не буду.
– Ну пожалуйста!
– Нет.
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ КИТАЙГОРОДЦЕВ
Шаров Геннадий Алексеевич… Семьдесят седьмого года рождения… Город Оренбург… Образование среднее… Холост… Не привлекался… Армия… ВДВ… Воздушно-десантные войска… Голову даю на отсечение – побывал в Чечне… Это надо посмотреть в файлах у Хамзы, там обязательно будет… Да, Чечня… Две командировки по два месяца… Итого четыре месяца стресса… А год назад его взяли на работу к Проскурову, в охрану… Я его видел, этот парень стоит на воротах… Открыл ворота, закрыл, машина въехала, машина выехала… И это он ключницей Агафьей согласился стоять на воротах после своего десантного прошлого?.. А кем он работал?.. Охранник… На рынке… Но как к Проскурову попал?.. Узнать… Зарегистрирован автомобиль «БМВ»… Девяносто пятый год… Он выпущен в девяносто пятом, а Шаров приобрел его в две тысячи втором… В мае… Весной и в начале лета многие автомобили покупают… Начало сезона… А оружие у него есть? Смотрим… Оружия гражданин Шаров не приобретал и на себя не регистрировал… Так, водительское удостоверение… Номер… Серия… Выдано… В городе Оренбурге… Все правильно, по месту прописки… Прописан он до сих пор в Оренбурге… Стоп!.. Выдано в сентябре две тысячи второго… А машину он купил в мае… Обзавелся машиной и только через четыре месяца получил права… Так бывает? Так бывает… Но что-то странное тут есть…
* * *
Утром Китайгородцева вызвали к Проскурову. Алексей Алексеевич лично сопровождал Китайгородцева до кабинета своего хозяина, выглядел он при этом крайне озабоченным и непрерывно вздыхал.
– Не в духе! – сразу предупредил он своего спутника.
Так что, мол, держись, тут я тебе ничем помочь не смогу.
– Я вас вот о чем хотел спросить, – сказал Китайгородцев. – У вас работает Реваз Тесадзе?
– Да, грузинчик, по крышам лазает, протечки устраняет.
– А Шалва Тесадзе, директор фирмы «Вектор Плюс», – он этому грузинчику кто?
– Отец! – с готовностью доложил Котелков.
– Они из Грузии?
– Да. Но отец давно в Москве живет, еще с начала девяностых.
– А Лория – он тоже был грузин?
– Кто? – будто опешил Алексей Алексеевич и даже вроде бы споткнулся.
– Лория, – спокойно ответил Китайгородцев. – Знали вы такого?
– Я-то знал. Но меня удивляет, что вы знаете.
Алексей Алексеевич смотрел на Китайгородцева, будто ждал, что тот ему объяснит, как такое может быть. Китайгородцев молчал.
– Лория – он родственник Тесадзе, – сообщил Котелков.
– Да ну! – вырвалось у Китайгородцева.
– Именно, – подтвердил собеседник. – Он очень дальний родственник, седьмая вода на киселе, у нас в России таких родственников знать не знают, но грузины – это другое дело. Они друг за друга держатся, знают, кто кому сват, кто брат, и друг другу помогают. Лория был компаньоном Сергея Алексеевича. И когда Проскуров стал строить этот дом, Лория привел своего родственника, Тесадзе, сказал, что тот крыши хорошие делает, что его фирма половину коттеджей под Москвой крышами накрыла. Дал, в общем, заработать родственнику.
– А Проскуров знает?
– О чем?
– О том, что Тесадзе и Лория – родственники.
– Конечно!
– И его это нисколько не тревожит?
– Что именно?
– Он ведь Лорию, родственника этих Тесадзе, фактически посадил. Не боится, что будут мстить ему?
– Ну что вы, – с необыкновенной беспечностью сказал на это Котелков. – Шалва Тесадзе как раз и помогал этого Лорию сажать.
– Неужели?! – вырвалось у Китайгородцева.
– Так и было, – с прежним спокойствием кивнул Алексей Алексеевич. – Тесадзе поссорился с Лорией. Прямо врагами стали. А тут как раз и у Сергея Алексеевича с Лорией вышел конфликт. И Тесадзе этот на своего родственника показания давал.
Значит, Реваза Тесадзе из числа подозреваемых можно исключить. Личной неприязни к Проскурову у него нет и быть не может.
* * *
В кабинете Сергея Алексеевича Проскурова Китайгородцев оказался впервые. Много дорогого дерева, картины на стенах, наверняка они куплены на аукционах за большие деньги, хотя, на взгляд несведущего человека, – мазня мазней, ничего особенного. И вещицы по кабинету тут и там разбросаны: закладка для книг из желтого металла (почти наверняка золото), в очень похожем исполнении нож для разрезания книжных страниц, на столе лежат наручные часы, какие Китайгородцеву доводилось видеть только у людей, по-настоящему богатых, да в журналах, которые эти богатые читают (стоимость часов, наверное, под сто тысяч евро). Ну и много другой всякой всячины – почти любую из таких вещей многие могут себе позволить купить, пускай даже поднапрягшись (квартиру, например, продав), но собрать все это в одном месте и пользоваться с небрежностью и даже не задумываться о стоимости этих вещиц способны единицы.
В кабинете, кроме Проскурова, была еще Виктория. Она выглядела расстроенной и не могла этого скрыть. Проскуров с Китайгородцевым не поздоровался и сесть не предложил. А сам сидел, откинувшись на спинку кресла, нижнюю его половину скрывал массивный стол, отчего Проскуров казался бюстом самому себе, и Китайгородцев с порога догадался, что будет выволочка.
– Что с Петром – ездили? – осведомился Проскуров, не удостоив взглядом собеседника.
– Да.
– Это было первое мое поручение, – сказал Проскуров. – А второе?
Китайгородцев молчал, поскольку никакого второго поручения, кажется, не было.
– Я велел доложить, – напомнил Проскуров. – Ты доложил?
Вот какой повод он выбрал для того, чтобы Китайгородцева физиономией по столу повозить.
– Так точно, – сказал Китайгородцев. – Доложил.
– Кому? – удивился наглому вранью собеседника Проскуров.
– Своему шефу, Хамзе Роману Александровичу.
– А мне?
– А вам он должен был доложить. У нас субординация. Как в армии. Вся информация передается по команде.
Китайгородцев валял ваньку, а лицо оставалось серьезным, как у ретивого служаки. Но Проскуров все понял.
