Ошарашенно моргаю. Это она мне хамит? Да мне никто не имеет права хамить! Тем более когда я плачу столько денег.
— Ты зарываешься.
Аля фыркает. Но нашу перепалку прерывает быстрый стук в дверь, и тот, кто по ту сторону, не дожидается, когда я дам разрешение войти.
На пороге появляется Вика.
— Ян, привет, нам надо поговорить.
Аля при виде Вики застывает и нервно хлопает глазами. Переводит с меня на неё удивленный взгляд, и её лицо превращается в непроницаемую маску.
— Вик, я сейчас немного не могу.
Вика смотрит на Алю и недовольно кривит губы.
— Мы с вами где-то виделись недавно, — задумчиво постукивает по подбородку.
А я застываю. Жду ответ Али.
Она слегка вздрагивает, но я это замечаю, мать его…
— Сомневаюсь, — пожимает плечами и прикусывает губу, — вы явно обознались.
И прячется за экраном ноута.
Вика ещё какое-то время с сомнением смотрит на Алю и выдыхает. Снова сосредотачивается на мне, складывает руки на груди.
— Ян, это важно, — давит.
Да я и сам понимаю, что нам бы объяснится по поводу того, что произошло. Точнее, того, что не произошло.
— Алевтина, ты не могла бы выйти? — указываю на дверь.
Спичка с удивленным лицом распрямляет плечи и пронзает меня недовольным взглядом.
— Прошу прощения, Ян Ярославович, но я пытаюсь работать. Чтобы закончить работу в нужный вам срок, — пытается быть любезной, но я вижу, как её зубы стискиваются. — Поэтому я, пожалуй, останусь на своем месте. У вас есть прекрасный конференц-зал.
Моя рожа вытягивается от удивления. Это она мне указывает, куда мне идти?
— Ян… — вторгается Вика и указывает глазами на дверь, — это важно, — переходит на шепот.
Психую, но встаю и выхожу с Викой за дверь, ощущая на своей спине прожигающий взгляд серых глазах.
И внезапно понимаю, что это даже весело — выводить Спичку на эмоции. Мать его, кажется, я спятил…
8
Аля
Это же она! Та девушка, с которой я столкнулась в клинике. Получается, она что, решила обзавестись ребенком от Багирова? И Багиров не против? Этот сухарь хочет детей?
Закатываю глаза… и стараюсь не реагировать на то, как неприятно засосало под ложечкой. Мне-то какое дело? Я же уже ношу своего малыша, и мне должно быть плевать на противоположный пол.
Да, так и стоит себя вести. Мне все равно…
Чтобы не думать сейчас, сидя за своим рабочим столом, о чем же они пошли беседовать, и не сопоставлять услышанный разговор Яна с этой Викой, я решаю позвонить маме.
Пора уже сказать, что я провернула и что она станет бабулей. Не уверена, что маму обрадует такая новость, она у меня старого воспитания. Если дети, то только в официальном браке и с двумя родителями. Хотя сама воспитывала нас с сестрой одна. Отец погиб при исполнении. Был лучшим опером района…
До сих пор сердце болезненно сжимается, стоит вспомнить высоко мужчину с медными волосами, которые по наследству достались мне. Как он нас со Светкой катал на санках и на плечах…
Стряхиваю грустные воспоминания и сосредотачиваюсь на экране телефона.
Светка же с меня не слезет, если я не расскажу сама маме обо всем, и рано или поздно все спалит. А это будет ещё хуже…
Мама отвечает молниеносно, я даже от удивления отдергиваю телефон от лица.
— Привет, пропажа, — судя по голосу, мама в прекрасном настроении.
Ну ничего… исправим, видимо.
— Привет, мамуль, — улыбаюсь, чтобы она в моем голосе это услышала, — как ты?
— Я-то хорошо, а вот как моя младшенькая? Совсем в своем компьютере закопалась, да?
Хмыкаю.
— Ма, у меня заказы. Надо зарабатывать, но я обещаю, что на днях приеду к тебе.
— О как, это радует. Не забываешь свою престарелую родительницу.
— Ма, — фыркаю, — напрашиваешься на комплимент.
Я понимаю, что я трушу. Я не готова ей вот так по телефону объявлять, да и есть вероятность, что в любой момент Ян вернется и услышит. А мне бы этого не хотелось.
Его не касается, что я беременна. Это никак не повлияет на мою работоспособность, так что… не его дело.
— Когда приедешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Бросаю взгляд на дату и день недели.
— Думаю, что на этих выходных смогу вырваться.
Мама довольно хмыкает.
— Давай, у меня как раз поспели помидорки твои любимые.
Рот тут же наполняется слюной при воспоминании о сладких больших розовых помидорках с маминого огорода.
— Это нечестно, — бурчу и слышу мамин смех.
— Для ускорения тебе, а то все Свете отдам.
Закатываю глаза.
— Я с ней и притащусь в субботу. Ладно?
Мама угукает.
— Жду вас.
— Все, целую, люблю, — чмокаю воздух, чтобы мама на том конце услышала.
И в этот момент распахивается дверь и заходит Багиров. И, судя по его перекосившемуся лицу, он слышал последнее мое сюсюканье.
Лучезарно улыбаюсь и откладываю телефон.
— Опять фигней занимаешься в рабочее время?
Хмыкаю.
— Ну почему же? Мы с тобой не оговаривали того, что мне будут запрещены личные звонки и признания в любви.
Ян морщится.
— Тем более, — указываю на дверь, — ты сам этим грешишь, так что… — качаю пальчиком и вижу, как от удивления глаза Яна округляются, — не надо мне указывать, хорошо, Ёжик?
Он прикрывает глаза ладонью и качает головой.
— Я тебя точно выпру.
Смеюсь.
— Не получится, я у тебя не работаю. А уволишь — останешься без защиты, а у тебя тут атаки одна за одной, отбиваться надоело.
Скрип зубов особенно радует.
— Спичка… — бурчит под нос, но я прекрасно слышу это слово.
Ян
За всеми разговорами с Викой, разборками со Спичкой совсем вылетает из башки, что я, вообще-то, ищу барышню, которая сейчас беременна моим ребенком.
И я должен буду этого ребенка отобрать. Ну, хотя бы договориться, чтобы она мне его отдала добровольно. Иначе… мать его, второго варианта у меня нет.
Еду в клинику, ибо я не могу дозвониться ни до кого в этой шарашкиной конторе. И, пока еду, я успеваю себя завести, и подкатываю уже на психах.
Выхожу из тачки, хлопая дверью так, что чуть ли стекла не выносит. Выдыхаю и приказываю себе угомонить свое бешенство. Но хрен там… я просто не могу в свою бошку вбить, что они реально просрали мой образец и теперь непонятно кто родит ребенка.
— Добрый день, мне нужно поговорить с главным.
Девчонка в регистратуре округляет глазки и хлопает длиннющими ресницами, и это тоже меня распаляет.
Мать его… Багиров, ты ж не был таким раньше. Ты мог эмоции в кулак и рожу непроницаемую делать, а сейчас… как будто меня Спичка заразила своей эмоциональностью и взбалмошностью.
Зажмуриваюсь… ну да, самое время вспомнить об Але. Самое, мать его, время.
— Добрый день, может, я могу вам помочь?
Хочется прихлопнуть эту непонятливую, но я выдуваю воздух и считаю до пяти.
Опираюсь на стол и изображаю улыбку. Хотя, уверен, она похожа на оскал.
— Дело в том, что ваша контора что-то там перепутала и…
Не заканчиваю, девушка охает.
— Вы Багиров Ян Ярославович?
— Бинго, милая. Я именно он.
Она начинает нервно метаться. Потом кому-то звонит, быстро тараторит, мне не удается даже разобрать, что она там верещит. Слышу только свое имя.
— Проходите, пожалуйста, — показывает на коридор, — Елена Ивановна ожидает вас по вашему вопросу.
Меня немного попускает, но все равно в крови напряжение такое, что вены становятся как канаты. Хрен знает, возможно ли такое вообще в природе… но как ещё описать свое состояние?
Уверенным шагом прохожу к указанному кабинету и, прежде чем войти, все же оповещаю о своем приходе стуком. Дверь распахивается, на пороге стоит женщина, которую я тут же узнаю. Я именно с ней обговаривал все детали, и именно она убеждала, что они самое надежное, что есть в стране.
Поверил, мать его…
— Добрый день, проходите, — указывает на кресло и дает указание секретарше, чтобы та принесла кофе.
