Но это лишь обманчивое впечатление. На самом же деле в большинстве занятий Мурат, именно так звали парня, на голову превосходил остальных в своей пятёрке. И это при том, что остальные тоже неплохо справлялись с поставленными задачами. Движения его тела, что совсем недавно казались неуклюжими, вдруг приобрели какую-то грациозность и плавность, стоило нам приблизиться к потенциальной опасности. Словно степной волк, он инстинктивно почуял неладное, пригибаясь и сгибая ноги, как будто готовился в любой момент кинуться вперёд или напротив — отпрянуть назад.
Как и ожидалось, ни одного, даже самого захудалого часового мы не встретили. Что ж, самоуверенность воеводы сейчас играла с ним злую шутку. Огромная поляна разношёрстных палаток раскинулась вдоль берега озера. Большинство же и вовсе предпочитало сон под открытым небом, согреваясь лишь затухающими к утру кострами. Правильно, ведь часовых нет и костёр заправлять некому. Я подобное единение с природой, конечно, не одобряю, но кто ж меня слушать станет? По-крайней мере пока.
Нашей целью была палатка, серьёзно выделяющаяся на фоне остальных. Большая и раскидистая, она возвышалась над меньшими собратьями, словно величественный дуб в молодом ельнике. И смотрелась она также неуместно. Вот подсветить её на фоне ночной темноты, пусть даже не поджигая, а простым факелом. После вывести поближе батарею из десятка орудий и отутюжить ориентир по полной. Ведь сразу понятно, что в таком, не побоюсь этого слова, шатре, далеко не последний холоп расположился. И всё, нет больше у армии гения-стратега. Правда, в нашем случае со смертью Михаила количество гениев в армии, пожалуй, всё же не изменится. Может, воевода и славный воин, и людей командирским голосом повести за собой может, но всё же не генерал он. Нет в нём какой-то такой жилки, что отвечает за холодность и ясность ума. Такому бы роты в атаку поднимать, да громогласное «Ур-р-а-а» кричать. А он тут, видишь, командующий армией. Тьфу!
Меж тем мы с Муратом уже вышли на стартовую позицию и стали медленно продвигаться в глубь бескрайнего лагеря. Как и было условлено, всех лежащих под открытым небом мы помечали особым образом. Ничего сложного в этом не было: просто брали кусочек угля и, смочив палец в воде и замарав его чернотой этого самого угля, проводили пальцем по лбу ничего не подозревающих, спящих, подобно младенцам, воинов. В самом полку таких любителей покормить комаров оказалось немного, однако уже спустя пятнадцать минут мы с ловким татарином «нейтрализовали» два десятка объектов на двоих. На первый взгляд — детская, ничего не значащая шалость. Вот только любому из моего отряда не составило бы ни физического ни духовного труда вот так же просто и быстро, как мы проводим пальцами по лбам, провести клинком по горлу мирно спящим воякам. Да и не пришло мне в голову более эффектной идеи.
Сейчас уже должен быть подан сигнал. Конечно, точного времени оставшемуся в нашем лагере часовому я не называл, но приблизительно обозначил промежуток для подачи этого самого сигнала. Я ещё раз взглянул в сторону лагеря, щурясь и силясь разглядеть в густом тумане то, чего нет. И вот, когда я уже собирался отвести взгляд и продолжить своё нехитрое дело, в дали блеснул жёлтый огонёк. Блеснул и тут же улетел на невероятной скорости в сторону озера, описывая в беззвёздном небе крутую параболу. А вот и сигнал. Я легонько толкнул в плечо своего напарника, оповещая его лишний раз о том, что пора двигаться.
Уже не обращая внимания на так заманчиво храпящие под ногами тела мы тихой рысцой двинулись к шатру воеводы. Подобно теням, проскальзывая меж редких палаток, тлеющих кострищ и мерно сопящих оборванцев, с которыми нам в скором времени придётся разделить судьбу воинов. Когда мы уже преодолели большую часть пути из-за туч предательски выглянул враг всех диверсантов и шпионов — луна. Молодая, ещё недавними ночами являвшаяся тонким месяцем, она повисла одиноким светильником, готовясь уйти на покой, уступая место изрядно подзадержавшемуся солнцу. Восток уже пожирало восходящее светило и последним рубежом обороны от жёлтого блюдца оставался лесной массив. Но и он вот-вот падёт под натиском восстающего светлого зверя. И вся армия, весь этот громадный на мой взгляд восьмитысячный лагерь начнёт потихоньку просыпаться и в быстром темпе готовиться к продолжению похода. Стоит поторапливаться.
Ещё пару минут бесшумного бега с препятствиями и мы подошли к той самой палатке, скорее даже шатру в два метра высотой и примерно пять на пять в длину и ширину. Странно, а я думал, такие излишества позволяют себе только лишь степняки, которые чтут традиции некогда великого востока. Ан-нет, вон оно как оказалось. Это ж какой шатёр тогда у самого царя? Или он всё же мужик умный и в век восхода артиллерии не станет совершать подобной глупости? Большой вопрос. Но, похоже, мне уже суждено оставить отпечаток в истории этого мира. Так пусть это будет не скромный отпечаток пальца. Пусть здешняя история запомнит меня как приложившегося к ней всем своим немаленьким телом.
Я осмотрелся. Так, а где же другие две группы? Неужели попались? Но, к счастью, мои опасения не оправдались. Вот Иван с Фёдором, пригнувшись, вынырнули из темноты. Не произнеся ни слова, мы обменялись жестами и выяснили, что всё прошло без происшествий. А где же третья группа? Я вглядывался во всепоглощающую и непроглядную темень. Но знакомые силуэты всё никак не появлялись передо мной. Мы ждали минуту, вторую, но их всё не было и не было. Что ж, четверо двоих не ждут. Ещё минута и придётся начинать без них. Я судорожно оглядывался по сторонам, как вдруг меня одёрнул Мурат, показывая пальцем в густую пелену тумана. Казалось, татарин лишь указывает пальцем в никуда. Я с подозрением посмотрел на него, но как только перевёл взгляд обратно на место, в которое он так активно указывал, заметил движение возле одной из палаток. Так и есть — Елисей, явно теряющийся на фоне здоровенного Бьёрна, рысцой и перебежками двигался в нашу сторону. Движения блондина были менее грациозны, но всё же оставались на приемлемом уровне. Наконец, третья группа бесшумно подошла к нам.
— Елисей, мать вашу, где вас черти носили? — Раздражённым шёпотом спросил я.
— Виноват, командир, — Вторил более тихим шёпотом сержант, — Забрели мы далековато, а как сигнал завидели, так сразу сюда и рванули.
— Ладно, не страшно. Вы всё-таки успели. Иван, Елисей, доложить о результатах.
— Восемнадцать целей нейтрализовано, командир, — Тихо отрапортовал лейтенант.
— Девятнадцать целей у нас, — Так же тихо доложил сержант.
— Хорошо, — Я подсчитал в
