Ну что ж, основное место действия как-то описано, декорации худо-бедненько расставлены. Остальное по – месту и в рабочем порядке.
Патрули
Память за два года службы сохранила три эпизода, когда мои пути пересекались с патрулями. Первая встреча с военными блюстителями порядка произошла на территории военного городка «ссыльной» дивизии. Прямо на крылечке хаты Петровича. Ему в этом городке выделили квартиру в двухэтажном домике (у нас в Подлипках такие халупы «финскими» назывались). Квартирка была с печным отоплением и титаном вместо горячей воды. Вот именно этот титан и послужил поводом для тогдашнего посещения обители Петровича.
В то время в нашем п. г. т. остановили на длительный ремонт общественную баню. Ну мне, с моей водобоязнью, это была невелика потеря. Но все-таки изредка-то надо было мыться, бо не вся грязь, высохнув, отваливалась. Солдатиков, по договоренности с директором кирпичного заводика, мыли в душе оного. Я тоже иногда там отмечался, но такой тимбилдинг меня как-то не очень вдохновлял. И когда Петрович пригласил меня к нему помыться – я не шибко долго раздумывал. Помылись, откушали с самогончиком, и я вышел покурить на его крылечко. Дело было летом. К Петровичу я пошел в форме и по сему на крылечке стоял, имея внешний вид, отличающийся от картинок в уставах, а именно: в тапочках на босу ногу, в гимнастерке, застегнутой только на пузе, и с галстуком, зацепленным за погон, разумеется, без фуражки. А тут мимо дома Петровича решил прошествовать местный патруль из этой «ссыльной» дивизии. Патруль вроде был солдатский, бо возглавлял его капитан, и еще пара солдат сзади плелись. Да ссыльные к нам вообще не цеплялись. Определялось, кто есть кто, очень просто – у нас петлицы были черные, а у них красные. Ну вот, идет этот патруль. Капитан дипломатично в другую сторону отвернулся (не думаю, что ему мой вид был омерзителен), а вот солдатики его решили выпендриться. Проходя мимо, усмехнулись и отдали мне честь, уж не знаю, что мне больше не понравилось: усмешка или честь, но меня реально переклинило. Я как заору: «Капитан!!! Почему ваши солдаты устава не знают? За сколько шагов надо на строевой шаг перейти при отдании чести? Товарищи солдаты, вернитесь и отдайте честь по уставу». Капитан обернулся и посмотрел на меня с какой-то грустью в глазах. Наверное подумал: «Ну его на фиг, лейтенантишку этого. Сам ведь не лучше бывал», – и поэтому решил со мной не связываться. А солдаты вернулись, за пять шагов перешли на строевой шаг и отдали мне честь по уставу, уже не улыбаясь.
Второй патруль, который до меня причепался, был офицерским в славном городе Хмельницком. Это был майор и двое, кажется, курсантиков. Я отдал им честь, а майор в ответ выдал: «Товарищ лейтенант, почему курите на ходу?» Я за словом в карман не полез: «Товарищ майор, я устав тоже читал. Там сказано, что военнослужащий должен воздерживаться от курения и еды на ходу. Я воздерживался сколько мог, больше не могу». Видать, у майора было хорошее настроение, потому что он улыбнулся и махнул мне рукой: дескать, иди дальше и кури пока, лейтенант.
Третья встреча с патрулем была самая короткая и неприятная для меня. Только я сошел с поезда на платформу Киевского вокзала, прибыв в законный отпуск, так сразу же на этой платформе нарисовался патруль. Эти шаркуны паркетные завели меня в нерабочий вестибюль метро Киевская, отобрали отпускной билет и отправили стричься. Видите ли, для Ярмолинец у меня прическа была нормальной, а для Москвы ненормальной. Постригшись, я опять нашел этих козлов, которые мне еще в билет отпускной написали, что я имел неопрятный внешний вид. Мне, собственно, на эту надпись было хрен ложить, а для кадровых офицеров таковое оченно не приветствовалось.
Старший машины
В армии есть такая, тоже не иначе как почетная, обязанность: старший машины. Есть у нее, наверное, какие-то пересечения по функционалу с гражданским экспедитором. Старшим машины может быть исключительно офицер или прапорщик. Основное предназначение «старшего машины», как я понимаю, чтобы солдат не заехал куда-нибудь не туда, не слил бензин, не взял халтурку или, того хуже, не выдал тайны тайной, как мальчиш-плохиш.
Так как мы пополняли свои запасы продовольствия в ссыльной дивизии достаточно часто, то и я периодически назначался на эту почетную обязанность: старшего машины за продуктами. В ссыльной дивизии, казалось, пили больше, чем у нас (ну ведь всегда кажется, что другие трудятся меньше, чем ты). Сразу после первого развода офицеры и прапорщики ссыльной дивизии, не занятые в нарядах, стройными рядами во главе со своим комдивом шли на станцию пить пиво. А потом менее стройными рядами возвращались в часть ко второму разводу. И вот я, едучи старшим машины, застал такую разрозненную колонну, бредущую по обочине восвояси. Зрелище достаточно печальное, чем-то сродни картине «Бурлаки на Волге», только лямка армейской службы скрыта от невнимательных глаз. Из колонны выделялись майор и подполковник, которые брели, поддерживая друг друга плечами под не слишком острым углом. Услышав шум машины, майор, не оборачиваясь, поднял руку. Солдатик-водитель вопросительно на меня посмотрел. Я кивнул, типа, притормози. Поравнявшись со сладкой парочкой, мы остановились. Я открыл дверцу и наклонился в сторону старших офицеров. Майор посмотрел на меня и, пытаясь четко выговаривать слова, выдал: «Лейтенант, я за себя не прошу, но ты посмотри на подполковника». Я в ответ: «Товарищ майор, это же ГАЗ-66. В нем в кабине только два места. Могу только в кузов посадить». Майор согласился. Мы с трудом запихнули подполковника в кузов, майор залез сам, и наша машина двинулась дальше выполнять боевую задачу.
Опять старшим машины, и опять за продуктами в ссыльную дивизию. На повороте к прод-складам нас тормозит солдатик-регулировщик с красным флажком. Рядом стоит седенький полковник. Вылезаю из машины, вижу: идет солдатский кросс, и нам надобно ждать, пока все солдатики пробегут, повернув за регулировщика. Основная масса пробежала, вдали плетется, хромая, одинокий солдатик. Так и видится подобная картинка из «Максима Перепелицы». Полковник, подбадривая отстающего, кричит: «Ну давай, сынок. Давай, финиш уже близко». Наконец солдатик дохрамывает до поворота и отчетливо в сторону полковника выдает: «Да пошел ты на х…, козел..» Немая сцена.
Следующая картинка уже без моего активного участия. Иду по штабу своего корпуса, наверное, приехал на сдачу экзаменов по допуску к несению боевых дежурств (сдавали их раз в полгода). Рядом, навстречу друг другу, пробегают полковник и старлей. Полковник, приостанавливаясь, спрашивает младшего по званию: «Товарищ старший лейтенант, не желаете съездить старшим машины за бельем?» Старлей, не останавливаясь, только повернув голову в сторону полковника, отвечает: «Не желаю». Может, он блатной какой или у них какие-то особливые отношения (я ни одного из них не знаю), но картинка для армии той поры не шибко распространенная.
Как танк с самолетом столкнулся
Каждый будний день в роте начинался с развода, который заканчивался командами: «Рота, ра-а-а-а-вняйсь! Смирна-а-а!.. На охрану воздушной границы нашей Родины – Союза Советских Социалистических Республик заступить. Во-о-ольно!.. Боевой расчет, напра-а-а-а-аво! На боевое дежурство шаго-о-о-ом… марш!..» После этого сменяющийся радист обычно ставил пластинку с гимном СССР, и боевой расчет, состоящий из трех человек во главе с оперативным, пытался выбить пыль из плаца под шипящие звуки гимна. Но не всем выпадала такая почетная обязанность – быть оперативным дежурным и держать воздушную границу на замке. Чтобы заслужить такое высокое звание, надо было сдать экзамен на допуск к несению боевых дежурств.
Сдаче экзаменов предшествовала не шибко продолжительная (в несколько дней) учеба с отрывом от основного места дислокации. Обычно в полку или штабе корпуса. Срок «использовать до», по отношению к этим экзаменам, исчислялся в полгода с момента их сдачи. И не потому, что за этот срок полученные знания успевали выветрится из светлых голов их обладателей, а не иначе как потому, что за это время коварные империалисты в своей бессильной злобе пытались понапридумывать множество хитромудрых отмычек к нашему амбарному замку, висящему на воздушной границе. Но не тут-то было. За тот же срок наши доблестные ученые и прославленные военные тактики успевали подготовить достойный и адекватный отпор подлым козням прогнившего Запада. Всем этим премудростям и надо было обучить будущих оперативных дежурных их старшим товарищам за достаточно ограниченный срок.
А с другой стороны, не сдать экзамен было нельзя. Наш прапорщик Витя, начальник хозчасти, не очень-то обрадовался такой почетной миссии – реально держать воздушную границу СССР на своих нехрупких плечах. И даже дополнительная оплата каждого боевого дежурства в девяносто две полновесных копейки (больше доллара по тогдашнему курсу!) и усиленный летный паек в эти сутки не сподвигли его на ратный подвиг. Витя решил, что уж раз его на учебу командир отправил, то поехать он поедет. Сидеть с умным видом на занятиях будет, но когда придет время экзаменов – дурака включит. Какие такие локаторы-шмакаторы, рации-шмации. Вот чем корову ротную кормить али как купорос медный для колорадского империалистического жука развести, это я в полночь-заполночь разбудите – расскажу. А вот что должен знать, уметь и иметь оперативный дежурный – извините, не запомнил. Кого знать, куда иметь и как… Можно я домой поеду, а то, не дай бог, солдатики не так и не тем коровушку нашу накормят.
