Рейтинговые книги
Читем онлайн Парижские соблазны - Барбара Картленд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 47

Теперь Гардения разглядела, что комната красиво и дорого обставлена. Но в ней не чувствовалось домашней атмосферы, в ней не было уюта, спокойствия – в ней не было души. Девушка поежилась. Она абсолютно точно поняла – хотя не знала, откуда эта уверенность, и не могла выразить свои ощущения словами, – что дом тетушки далек от ее представлений об уютном домашнем очаге, о месте, где она мечтала бы жить. Но почему так? Именно это она и выяснит!

Гардения бросила взгляд на каминные часы, которые, как оказалось, стояли, и удивилась тому, что никто в этом шикарном доме не замечает таких вещей. Чернила в чернильнице, ручки, заготовленные на тот случай, если кому-то понадобится что-то написать, заведенные часы, питьевая вода у кроватей – всем этим мелочам мама придавала огромное значение. «Женская работа, доченька, заключается в том, чтобы следить за подобными мелочами, – обычно говорила она. – Именно мелочи создают уют в доме, а каждый мужчина любит уют, беден он или богат, стар или молод».

«Я займусь мелочами и тем самым помогу тете Лили!» – сказала себе Гардения, но вспомнила, что ее тетушка вдова.

– Доброе утро, мадемуазель! – раздался голос, и Гардения вздрогнула.

Она обернулась и увидела очень элегантную девушку с острыми чертами лица, в черном платье и изящном, на удивление крохотном кружевном передничке.

– О, доброе утро, – ответила Гардения, слегка озадаченная проницательным взглядом девушки, который, казалось, подмечал все детали ее жалкого туалета.

– Я камеристка ее светлости, – довольно резким тоном произнесла девушка. – Ее светлость уже проснулась, и я рассказала ей о вашем приезде. Она хочет видеть вас.

Нечто в словах горничной заставило Гардению заволноваться. Она делала скидку на свою впечатлительность, но все равно не могла избавиться от ощущения, что новость не очень обрадовала тетушку. Однако времени на раздумья не оставалось.

– Я горю желанием встретиться с тетушкой, – проговорила она.

Выражение крайней надменности не исчезло с лица камеристки.

– Соблаговолите следовать за мной, мадемуазель, – бросила она и направилась через холл к лестнице.

С замирающим сердцем Гардения последовала за ней. Вполне возможно, что ее ожидания не оправдаются и никакой радостной встречи родственниц не будет. В глубине души она не могла не соглашаться с лордом Харткортом: было бы хуже, если бы она отправилась бродить по этим лестницам вчера вечером и бросилась бы обнимать тетушку среди всего этого сумбура за зелеными карточными столами в богато украшенном салоне.

Камеристка поднялась на третий этаж, небрежно постучала, открыла ведущую в комнату дверь красного дерева и пропустила Гардению вперед. Какое-то время ей понадобилось, чтобы привыкнуть к полумраку, который создавали гардины на окнах. Хотя шторы и были раздвинуты, солнечный свет едва освещал комнату и стоявшую в алькове большую кровать, украшенную огромной раковиной, вырезанной из перламутра.

Тут из кровати раздался голос, хриплый и слабый:

– Кто это? Неужели ты, Гардения?

При звуке голоса замешательство и волнение Гардении улетучились.

– О, тетя Лили, дорогая тетя Лили! Это я, Гардения. Я приехала вчера вечером. Надеюсь, что вы не сердитесь. Мне больше ничего не оставалось, абсолютно ничего, только приехать к вам.

Среди подушек произошло движение, и к Гардении протянулась рука, к которой она с благодарностью припала.

– Гардения, деточка моя. Я никогда в жизни так не удивлялась. Я думала, что Ивонна, должно быть, что-то напутала, когда рассказала, что приехала моя единственная племянница. Почему же ты не написала?

– Я не могла, тетя Лили. Мне нужно было уезжать немедленно. Понимаете, мама умерла.

– Умерла? – Герцогиня села, и даже призрачный полумрак, царивший в комнате, не помешал Гардении увидеть выражение ее лица. – Не может быть! Твоя мама умерла! Бедная дорогая Эмили. В последний раз, когда она писала мне – это было после несчастья с твоим отцом, – она была такой бодрой, полной энергии, горела желанием воспитывать тебя и вести хозяйство.

– Она очень старалась, – сказала Гардения. – Но это оказалось выше ее сил!

– Подожди минутку, детка! – воскликнула герцогиня. – Ты должна мне все подробно рассказать. О, моя бедная голова! Она сейчас расколется. Ивонна, принеси мои порошки и немного подтяни гардины, мне хочется посмотреть, как выглядит моя племянница. Прошло много лет, да, много лет, с тех пор, как я ее видела в последний раз.

– Как минимум семь лет, тетя Лили, – сказала Гардения. – Но я никогда не забуду, как красивы вы были, когда приехали к нам и привезли огромный пакет гостинцев: и коробочки с крохотными черносливами, и печеночный паштет для папы, и изумительный кружевной пеньюар для мамы. Вы мне казались феей из сказки!

– Дорогая девочка! Так приятно, что ты все помнишь, – проговорила герцогиня. Она хотела было погладить Гардению по плечу, но застонала. – Моя голова, я не могу шевельнуться! Поторопись, Ивонна!

Со своей камеристкой она говорила по-французски, а с Гарденией – по-английски, и девушку приводила в крайнее изумление та легкость, с которой тетушка перескакивала с одного языка на другой.

Ивонна подтянула гардины, и в комнату ворвался свет. Гардения увидела лицо тетушки и с трудом сдержала возглас удивления! Она помнила ее отливающей золотом блондинкой, от красоты которой захватывало дух, с фигурой как у Юноны, с нежной кожей и голубыми глазами. За эту потрясающую красоту ее называли английской розой.

«Тебя неправильно окрестили, – вспоминала Гардения, как папа галантно говорил тетушке. – Лилия – это бледный, суровый, довольно холодный цветок. А ты теплая, и пылкая, и красивая, как моя «Слава Дижона», что растет у крыльца».

«Генри, ты поэт», – отвечала тетушка, метнув на него кокетливый взгляд и мило улыбнувшись, что показалось маленькой Гардении очень привлекательным. Теперь же на подушках перед ней лежала бледная тень английской розы, однажды как бы по мановению волшебной палочки появившейся в их маленькой деревушке и произведшей сенсацию среди жителей, никогда не видевших таких «безлошадных экипажей», как тогда называли столь широко обсуждаемый и внушавший страх автомобиль.

«Я настояла, чтобы мой муж поехал в Англию и купил «Роллс-Ройс», – рассказывала всем Лили. – Французские машины не такие красивые и изысканные. Я давно собиралась повидать вас, а раз уж мы здесь, я решила навестить вас».

«Дорогая Лили! Как это на тебя похоже: свалиться с неба так неожиданно и не предупредить нас!» – смеялась мама.

Сестры поцеловались, замерев на мгновение в объятиях друг друга, как бы прокладывая мост через огромную пропасть, разделяющую их, – пропасть, образовавшуюся из-за разницы в их образе жизни, материальном и общественном положении.

Гардения часто после той встречи размышляла о красоте тети Лили, о ее утонченном лице, закрытом специальной вуалью для поездок в автомобиле, спускавшейся с белой шоферской шляпки на светлый пыльник, который защищал ее элегантное платье. И сейчас ей трудно было узнать ту сверкающую красавицу в этой женщине с изборожденным морщинами лицом, с отекшими, усталыми глазами.

Волосы тети Лили все еще отливали золотом, но оттенок стал очень ярким, почти кричащим вместо бледно-желтого, цвета спелой пшеницы. Кожа казалась серой и безжизненной, и, несмотря на то что тетушка была накрыта одеялом, Гардения заметила, что она располнела, шея потеряла гладкость и мягкость линий – та самая шея, которая служила опорой гордой головке, за честь увековечить которую в мраморе боролись скульпторы.

– Гардения, да ты выросла! – воскликнула тетя Лили.

– Боюсь, что так, – ответила Гардения. – Мне ведь уже двадцать.

– Двадцать? – Казалось, у тети Лили перехватило дыхание. Прикрыв на секунду глаза, она простонала: – Ивонна! Где мои порошки? Голова болит невыносимо.

– Вот они, ваша светлость.

Ивонна с маленьким серебряным подносом подошла к кровати. На подносе стояли стакан воды и черно-белая коробочка с белым пакетиком.

– Дай мне два, – приказала герцогиня, протягивая руку за водой.

– Вы ведь знаете, ваша светлость, доктор говорит… – начала Ивонна, но герцогиня ее резко оборвала:

– Доктор может говорить что угодно! Когда у меня такие бурные, как вчера, ночи и когда моя единственная племянница приезжает и сообщает, что моя сестра умерла, мне нужно что-то принять. Принеси мне бренди и содовой. Я больше не хочу кофе. От одной мысли о нем меня тошнит.

– Слушаюсь, ваша светлость, – смиренно проговорила Ивонна, что яснее всяких слов выражало ее неодобрение.

– И поторопись, – добавила герцогиня. – Я не собираюсь ждать весь день. Мне хочется выпить сейчас.

– Сию минуту, ваша светлость, – ответила Ивонна, метнувшись к двери.

– Двадцать! – повторила герцогиня, глядя на Гардению. – Не может быть! Это невозможно.

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 47
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Парижские соблазны - Барбара Картленд бесплатно.
Похожие на Парижские соблазны - Барбара Картленд книги

Оставить комментарий