Герцог побледнел.
– Ты хочешь сказать, что она попытается женить меня? На юной Белинде? Если это так, мне лучше отказаться от путешествия в Йоркшир.
– Ни в коем случае. Вы должны увезти их в Йоркшир, как и планировалось, – отрезал Джулиан. – Ни к чему, чтобы они дышали мне в затылок, пока я улаживаю ваши дела.
– К черту, Дев! – взвился герцог. – Меня пытаются окрутить! Я этого не потерплю.
– Следуйте моим советам, и будете в полной безопасности. Ведь до сих пор вам удавалось оставаться холостяком? – напомнил ему Джулиан.
Дикон сделал глубокий вздох, стараясь успокоиться.
– Я одного не понимаю, – признался он, – почему должен увезти их из Лондона?
– Мне надо переоформить собственность леди Виолы, – терпеливо объяснил Джулиан, – чтобы будущий муж не мог наложить лапу на ее состояние. Но мне незачем объяснять все это вам, герцог.
Дикон жил в постоянном страхе, что кто-нибудь догадается, что он не так умен, как пытается выглядеть.
– Конечно, все и так понятно, – поспешно согласился он. – Видимо, мне нужно подписать кое-какие бумаги?
– Нет, пока достаточно доверенности. Разумеется, я буду вести подробные записи обо всех своих действиях.
Дикон ужаснулся.
– В этом нет никакой нужды. Я тебе полностью доверю.
– Спасибо, герцог. Я очень ценю ваше доверие. Дикон покраснел и поспешно сменил тему.
– Но, Дев! Что, если Виоле и впрямь понравится этот Руперт? Что, если она захочет отдать ему все?
– Некоторым женщинам действительно нравятся их мужья поначалу, – сказал Джулиан. – Но что будет через пару лет, когда прелесть новизны пройдет? Чувства вашей сестры могут измениться, но, если муж завладеет всем ее имуществом, у нее не останется свободы выбора, не так ли?
– Я совсем упустил из виду, что прелесть новизны проходит, – признал Дикон.
Карета повернула в сторону Стрэнда, где располагался Гэмбол-Хаус, лондонская резиденция герцогов Фэншо. Это было величественное сооружение, построенное более двух веков назад. По архитектуре, размерам и неудобству Гэмбол-Хаус мог соперничать с королевскими дворцами, но его расположение оказалось менее удачным. С юга заросший парк граничил с Темзой, которая в прошлые времена отливала серебром и кишела рыбой, а теперь приобрела бурый оттенок и пахла тиной.
– Высадите меня здесь, – сказал Джулиан, стукнув в переднюю стенку кареты. – Я доберусь до Сити пешком.
– Неужели ты не останешься на ленч? – удивился Дикон, когда карета остановилась. – Тебе необходимо поесть. Ты таешь буквально на глазах. Я настаиваю, чтобы ты остался.
Джулиан только улыбнулся.
– Здесь неподалеку есть вполне приличная таверна. Там делают отличные сандвичи, да и эль у них неплохой.
Желудок герцога откликнулся громким урчанием. Он слишком проголодался, чтобы настаивать.
– Ну, как хочешь, – проворчал он.
Джулиан надел шляпу и зашагал в сторону Флит-стрит.
Глава 3
Окруженная ворохом покупок, Виола сидела в гостинице «Голова короля» в Йорке, подкрепляясь, чаем с пирожными. Хождение по магазинам неизменно поднимало ей настроение, но на сей раз после недели, проведенной за этим приятным занятием, она чувствовала себя такой же несчастной, как и в самом начале.
– Миледи, – возразила горничная, – вы не можете отправиться в Лондон одна.
– Я не буду одна, Доббинс. Я буду в своей карете, со своим кучером, лакеями и сопровождающими. – Она состроила недовольную гримаску. – С таким же успехом я могла бы нанять оркестр и факельщиков. Весь Йорк будет в курсе того, что я направляюсь в Лондон.
– Можно воспользоваться дилижансом, – предложила Доббинс, загоревшись. – Тогда вам придется взять меня с собой. На дороге полно разбойников. Кстати, где та серебряная вилка для тостов, которую вы купили у ювелира?
Доббинс кинулась к столу, где стояли открытые коробки, и, порывшись в одной из них, извлекла серебряную вилку с удлиненной ручкой.
– Смотрите, какая острая, – воскликнула она, пробуя зубцы пальцем. – Я воткну ее в каждого, кто приблизится к вашей милости.
– Дай ее мне, – сказала Виола, разоружив горничную. – Благородные дамы не ездят в дилижансах. К тому же я не могу уехать из Йорка. Мои люди будут чувствовать себя покинутыми.
– Ничего, как-нибудь переживут, – проворчала Доббинс. – Все ездят в Лондон, миледи. Это не преступление. Мы могли бы воспользоваться почтовой каретой! – воскликнула она, оживившись. – Она останавливается здесь глубокой ночью, и нас никто не увидит.
– Выкинь это из головы, Доббинс, – строго сказала Виола. – Благородные дамы не путешествуют столь вульгарным способом, да еще под покровом ночи, как преступницы.
– Как раз сейчас в общем зале сидит молодая леди с билетом на почтовую карету, – возразила горничная. – Я слышала, как миссис Рейнолдс говорила об этом.
– Чепуха, – веско сказала Виола. – Леди не сидят в общем зале и не путешествуют по ночам.
Горничная упрямо молчала. Виола испустила протяжный вздох.
– Ладно, – раздраженно сказала она. – Позови сюда миссис Рейнолдс. Уверена, ты что-то перепутала, Доббинс. Вот что получается, когда подслушиваешь, – сурово добавила она.
Хозяйка поспешно явилась, источая запах лука и трепеща от страха.
– Миледи! – воскликнула она, почтительно присев. – Надеюсь, вы всем довольны?
– Моя горничная утверждает, будто видела в общем зале леди, – сказала Виола, фыркнув от такой нелепости, – но я уверена, что этого не может быть.
Лицо миссис Рейнолдс налилось краской. Виола нахмурилась.
– Это правда? – требовательно спросила она. Миссис Рейнолдс снова присела.
– Прошу прощения, миледи. Но мне некуда было поместить мисс Эндрюс, поскольку ваша милость заняла обе гостиные.
– Вас послушать, так я вломилась сюда без спросу, – посетовала Виола. – Я бы охотно уступила ей вторую гостиную.
– Это бедная Мэри Эндрюс, – сказала миссис Рейнолдс.
– Мэри Эндрюс! – воскликнула Виола. – Я ее знаю. Мой брат предоставил ее отцу место по моему совету.
– Викарий умер шесть месяцев назад, – сообщила миссис Рейнолдс.
– Я в курсе, – сухо отозвалась Виола. – Я не настолько далека от своих людей, миссис Рейнолдс, чтобы не знать, когда они умирают.
– Конечно, миледи, – пробормотала пристыженная хозяйка.
– Итак, вы разместили мисс Эндрюс в общем зале! – Виола покачала головой. – Так не пойдет, миссис Рейнолдс. Пусть она сейчас же придет ко мне, и принесите нам свежий чай.
Спустя пару минут явилась мисс Эндрюс, худенькая миниатюрная особа, которая была бы хорошенькой, если бы не покрасневшие от слез глаза и нос. Ее шляпка напоминала перевернутое ведерко для угля, а черное бомбази новое платье было на редкость безобразным. Вспомнив изящную девушку в муслиновом платье с узором из веточек, которой мисс Эндрюс была когда-то, Виола мягко сказала:
