в нее, одним рывком ей в горло.
И тут же взрываюсь, словно эта энергия до встречи с ней копилась, и сразу вырвалась, матерюсь и изливаюсь в ее рот, тяну ее за волосы, еще несколькими глубокими толчками выплескиваю в нее свое ожидание, желание, нетерпение.
ОНА
Бегу в ванную и склоняюсь над раковиной, плююсь и фыркаю, во рту тепло и вязко, солоновато, я не поняла, что произошло.
Жадно глотаю воду из-под крана, захлебываюсь и пью, ладонью рот вытираю и смотрю в зеркало.
Там отражается кто-то другой, это не я. Кто-то новый, незнакомый мне, меня пугает эта девушка растрепанная, с блестящими голубыми глазами, они почти синие, такие яркие.
И губы не мои, огромные, пухлые, красные.
Слышу, как хлопает дверь и вздрагиваю.
Он ушел.
Здесь, при свете, то, что там в полумраке случилось сном кажется, нереальностью, в этом мире, где живу я, такого случиться не могло, не так, ничего не было, это мой отравленный в баре мозг подсовывает мне галлюцинации.
Выключаю воду.
Покачиваясь, выхожу в комнату, смотрю на дверь.
Там, возле нее, я на коленях сидела пять минут назад, перед ним.
А он...
Он же не хотел, он бы такого себе не позволил. И еще и сбежал.
Трогаю губы и поверх покрывала валюсь на кровать, в потолке фиолетовые точки светильника, смазанными пятнами, как мои мысли.
С трудом переворачиваюсь на бок и двигаю по тумбочке часы.
Полночь.
Раньше я в это время уже спала. Дергаю покрывало из-под себя, пытаюсь натянуть на озябшие ноги, голова раскалывается напополам, и я даже слышу хлопок.
И спустя секунду, по легкому сквозняку понимаю, что это не во мне что-то лопнуло, это открылась и закрылась дверь.
Поднимаю глаза и вижу его.
В руках поблескивает стекло бутылки, звякает стакан.
Затаив дыхание слежу, как спокойно он приближается, ставит все на тумбочку. Спускается на корточки перед кроватью и смотрит мне в лицо.
Тикают часы, он сидит.
- Зачем вернулся? - хрипло спрашиваю. В груди сердце заходится, я на эту кровать легла и не ждала его, глаза на мокром месте, разбить на стоп-кадры это время что мы вместе провели и каждый рассмотреть хотела, прочувствовать.
Такими вещами не занимаются спонтанно у двери, в отеле, сразу после первого настоящего поцелуя. Мной азарт владел, я в беспамятстве была, мне голову вскружило, но ведь он...должен был все понимать, это у него не впервые.
- Я не должен был этого делать, - его голос тоже хриплый, его рука касается моих волос, он между пальцев пропускает прядку. - Ты же еще такая маленькая.
Завороженно смотрю на него.
А перед глазами снова и снова, его спущенные вместе с трусами брюки, гладкий и твердый налитый орган, большой и толстый, его рука, обхватившая член у основания.
"Только попробуем" - сказал он.
И я сама открыла рот, я хотела, жар кожи, горьковатый привкус геля, смешанного с его парфюмом, и как он заполняет меня, перекрывая дыхание, по-настоящему, не в моих фантазиях о взрослых отношениях и сексе, а в реальности.
Как он содрогался, как он рычал и хватал меня за волосы, я всё кожей впитала, у меня всё внутри выжжено в пепел, и есть место для нового, для него.
- Больше не маленькая, - отзываюсь.
- И нетрезвая, - продолжает он, будто не слышит меня, так же зачарованно мои волосы перебирает. - Я не собирался твоим состоянием пользоваться. Не знаю, как это вышло. Надо было принять душ и лечь спать. А я бы уехал.
- А сейчас останешься?
Вопрос оседает в воздухе. Останется ли он в гостинице со мной - это просто не слишком умело замаскированная фраза "будет ли продолжение".
Ведь если мы оба будем здесь, надеяться, что он не дотронется до меня, а я до него - то же самое, что на пороховой бочке засыпать.
Губы до сих пор щипит. И пальцы покалывает, я ощущаю его близость, смотрю на его сильные руки, сложенные на кровати в сантиметре от меня, надо лишь двинуться, ему или мне, и ударит током, мы оба под напряжением.
Я на краю держусь.
Не распробовала еще то, что люди называют страстью, каплю ее получила, и она, как яд, я отравлена, мне нужна еще доза.
- Что принес? - не дождавшись ответа, глазами показываю на тумбочку.
- Бурбон.
- Папа его пьет. А я ни разу. Даже сегодня в баре.
- И не надо.
- Надо.
Он тихо усмехается, в темноте его улыбка непривычно интимная, и я прижимаю руку к сердцу, у простой улыбки - и столько граней, оттенков, она отражает то, что случилось между нами, не дает думать, что это был сон.
Он поднимается. Крутит крышку, звякает стакан, в него булькает порция успокоительного, которую он залпом опрокидывает в себя.
Лежу не шевелюсь, запоминаю его образ в этой темноте, возле кровати по центру гостиничного номера.
- Ты пойдешь в душ? - он поддергивает рукава, выше обнажая загорелую кожу, контрастную белой ткани рубашки. - А я закажу чай.
- Я не хочу чай.
Не хочу, чтобы меня из этого тягучего состояния что-то выдернуло, кажусь себе трезвой впервые в жизни, ведь минус на минус дает плюс, его пьянящие объятия уже давно привели меня в чувство.
- Аня, - он снова плещет из бутылки бурбон. Его голос чужой, с новыми нотами, он пьет, трет руками лицо.
И я вижу, он жалеет, что коснулся меня, поцеловал, сказал на колени встать, не сдержался, он боится, что для меня это не проходная ночь, что я до смерти влюблена.
И он прав.
Глава 5
ОН
Выхожу из номера и прикрываю дверь.
Бурбон не помогает, не расслабляет, я последняя скотина, в одном помещении с ней находиться не могу.
У нее до сих пор взгляд плавает, она утром хоть что-то будет помнить? И как на меня посмотрит, когда в себя придет?
Я лишь забрать ее хотел, чтобы не вляпалась никуда. Подруга, ночной клуб и парни, сценарий банален и стар, как мир.
Я спас ее. И бедствием для нее стал сам.
В ресторане заказываю крепкий чай. Барабаню пальцами по стойке, смотрю на часы. Она выпьет чай, уснет, я уеду и...
Что дальше.
Чертово слово "завтра" сверлит мозг. Бросаю взгляд за окно, там темно, еще несколько часов до рассвета.
И если провести это время с ней, не уезжать. Несколько часов - у меня же целая
