Когда я вернулся, Жирный сидел, постукивая пальцем по надлокотнику кресла, из чего я понял, что он просто кипит от злости.
— Черт побери, Лысик, — пробормотал он. — Я бы подал в суд на город за оскорбление личности.
— За последние десять лет у города Нью-Йорка в сундуках не было и псевдо-десятицентовой монеты.
— Фу.
Зазвонил телефон и я ответил на вызов. На экране видеотелефона появилась Лил. Я скривился. Если она еще раз сделает пластическую операцию, подбородок окажется у нее на макушке.
— Эскамилло! — заквакала она. — У меня потрясающая идея, дорогой. Пойдем сегодня во «Фламинго» и спляшем этот новый танец рок-н-джёк.
— Рок-н-джёк? — повторил я жалобно. — Это слишком сексуальный танец для меня. У меня до сих пор колики в крестце после прошлого раза, когда мы ходили танцевать, а ведь это был всего лишь возрожденный вальс. Кроме того, у босса новое дело.
— Какое дело? — настырно спросила она. — Пиво?
Ее лицо исчезло.
— Какого черта не автоматизируют танцы? Все остальное уже автоматизированно, — пробурчал я.
Зазвенел звонок и я пошел открывать дверь. Обнаружив там Сола, Орри и Фреда, я не особенно удивился.
Сол, конечно, в своей моторизованной инвалидной коляске. Почему до сих пор их называют колясками, когда они на воздушной подушке, я не знаю. Но даже в моторизированной коляске Сол остается лучшим сыщиком на острове. Кому придет в голову, что за ним следит человек в коляске.
Если не считать еженедельных игр в покер, я не виделся с ним много лет. Маленький и изможденный, с большим носом, плоскими ушами и в кепке. У него в любое время такой вид, что от силы через час ему придется побриться, а брюки гладились неделю назад.
Орри совсем другой. В старые времена он был высоким, красивым, щеголеватым и считал себя дамским угодником. Теперь — хуже некуда износился, совсем недавно его выпустили из каталажки, где он отсиживал срок за то, что приставал к малолетним девочкам в Сентрал-парке. Его выпустили после того, как были приняты новые разрешающие законы. Они кульминация всех принятых раньше. Сначала отменили законы о несовершеннолетних и разврате вне брачных уз. А затем разрешили гомосексуализм между подростками по согласию. Теперь разрешено все остальное, в том числе садизм, мазохизм, совращение детей и скотоложство — по согласию между партнерами. Последнее я никак не могу понять, хотя одному богу известно, какие в этом мире есть весьма странные животные.
Фред сейчас с палочкой, когда-то он был женат, чрезмерно большой, широкий, с виду весьма солидный и честный, а теперь — полная противоположность. Жену, у которой он был под каблуком, он похоронил при несколько туманных обстоятельствах, очевидно, терпение его истощилось в конце концов. Он тоже усох и честным уже не кажется. Действительно, ему не раз считали зубы за мелкие кражи в магазинах. Но сейчас, когда Жирный думал, что ему понадобиться старый детектив, он, по-видимому, забыл об этом.
В офисе Сол подъехал на своей коляске к красному креслу, сидеть в котором раньше было его привилегией, так как Жирный считал его лучшим свободным оперативником Манхеттена. Орри с Фредом со скрипом уселись в желтые кресла, а я за свой стол.
Жирный сложил пальцы на своем грамадном брюхе и невнятно пробормотал:
— Джентльмены, у нас появилось дело. Вы трое проследите за тремя англичанами по фамилии Олдисс, Браннер и Кларк. Они работают в "Рапчед моторс компани", их офисы в Уэлфеа Стейт Билдинге. Жду ежедневных донесений. — Донесений о чем? — осторожно спросил Орри. — Что они натворили? Или что, по-твоему, натворят?
— Откуда я знаю? — зарычал на него Жирный. — это все, джентльмены.
Когда они ушли, я целую минуту тупо смотрел на него, как если бы сунул свою Кредитную карточку в щель машины, но никакой жевательной резинки не получил.
— Но это же клиенты, — сказал я наконец. — Чего ради ты хочешь следить за ними?
Он закрыл глаза, явно разозленный этим вопросом. Несколько раз выпятил и поджал губы, затем раздраженно пробормотал:
— Считаешь меня неопытным молокососом в профессии? Ожиревшим троглодитом? Главным образом потому, что пока следить больше не за кем, они единственные, кого мы знаем, кто связан с этим делом.
— Может, мне проследить за инспектором? Судя по всему, он тоже будет причастен к этому делу, как только подберется к нему.
Он открыл свои слезящиеся от старости глаза и сердито посмотрел на меня. — лысик, — пробормотал он как бы про себя, между прочим, — по этому животрепещущему вопросу, принимая в внимание имеющийся у нас опыт, мы воспользуемся нашим умом. — Снова закрыл глаза и, кажется, задремал снова, но передумал и протянул руку, чтобы нажать на кнопку один длинный и один короткий звонок, чтобы принесли еще пива.
— Погоди-ка, — сказал я. — Какие указания м н е?
Он снова закрыл глаза с недовольной гримасой, что ему надоедают и потянулся к одной из книжек в бумажных переплетах, рассказывающих о прошлых делах. На этот раз за "Правом умереть".
Явно решая на ходу, он заговорил:
— Сходи в офисы "Рапчед моторс компани" и опроси всех, кто имеет какое-либо отношение к Чарли Азимову. И в девять вечера доставь их сюда, в мой офис.
Я посмотрел на него.
— Как по-твоему, я выполню это?
Он начал читать, шевеля губами от усердия.
— Возьми, пожалуй, свой револьвер.
— Ну ты даешь, — возразил я. — Тебе прекрасно известно, что уже десять лет назад у меня отобрали разрешение после того, как я прострелил себе ногу.
Тем не менее, когда я вышел из дома из коричневого камня, у меня был мой «Марли» 38-го калибра, безотказный и бесшумный, в кобуре по мышкой. Мало ли что. Иногда для охоты не хватает шишек или легавых, террористы стреляют и в простых граждан, чтобы попрактиковаться. Они, по крайней мере, демократичны.
И, действительно, по пути к Уэлфеа Стейт Билдингу, до которого можно добраться пешком, я встретил одного. Должен был добираться, так как дело шло к концу месяца, мой кредит Отрицательного Подоходного Налога уже скреб по донышку, и я не был уверен, что перевод кредита от наших клиентов-лайми уже зарегистрировали. А автоматизированные такси не за счет фирмы. Он пристроился ко мне и уголком рта сказал:
— Эй, друг, можешь уделить мне несколько патронов? У меня только что кончились, и я заметил, что у тебя под левой мышкой оттопыривается.
По внешнему виду молодой человек ничем не отличался от других идеалистов. Никак не пойму, чего же все-таки они добиваются, но молодежь должна получить свое, особенно, если дело касается идеалов.
Поэтому я сказал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
