— Да, госпожа.
Что ж, скромностью Сабрина Вангангер и женщины, занимавшие её тело, не отличались.
Я махнула рукой, принимая чужие правила. Сегодня точно была не в силах что-то менять. Усталость стала неподъёмной. Я плюхнулась на кровать и заснула ещё до ухода Лейлы.
Спала без сновидений или их не запомнила.
Спутанные образы начали мелькать только перед пробуждением. Не открывая глаз, я перевернулась на другой бок, снова погрузилась в дрёму.
Мне казалось, что я нахожусь дома, что мой сон длился всю последнюю неделю, что болезнь отступила и я готова вернуться к нормальной, привычной жизни.
Я верила в это, даже когда поднимала веки.
Вокруг стояла полутьма, разбавленная светом ночников. Кровать, на которой я лежала, была огромной по сравнению домашней. Окна и занавески тоже не были моими. Я застонала.
— Госпожа!
Тадиус, очевидно, сидевший на полу, вскочил, чтобы склониться надо мной. Ниан тоже был тут.
Видимо, в прошлой жизни я сильно нагрешила, если после смерти была обречена слышать это "госпожа" на разные лады и не иметь возможности даже поспать в одиночестве.
Впрочем, присутствие Тадиуса не было совсем уж раздражающим фактором. Я просто не знала, что делать с ним, да и с Нианом тоже.
— Сейчас ночь? — спросила, глядя на чёрный прямоугольник окна.
— Да, госпожа. Вы проспали почти двенадцать часов.
— Вы были здесь всё это время?
— Господин Фаронис приказал глаз с вас не спускать. Он боится повторения приступа.
— В прошлый раз ваше присутствие не помогло.
— Простите, госпожа. Если бы мы знали, как его предотвратить... — он скорбно опустил глаза.
Ну конечно, им было невдомёк, что госпожа не теряла память, а умирала по непонятным причинам.
— Можно воды?
По кивку Тадиуса Ниан сорвался с места, чтобы исполнить мою просьбу. Я дождалась, когда он поднесёт бокал, и подумала, что не против поспать и дальше, до утра.
— Вы всегда ночуете со мной? — спросила, обращаясь к обоим мужчинам.
Пожалуй, их можно было называть и парнями. Ниана уж точно. Эрик на вид был самым старшим. Возможно, моего настоящего возраста, то есть под тридцать. А вот Сабрине я бы не дала больше двадцати пяти.
— Меня вы оставляете почти каждую ночь, Ниана и Эрика — если хотите поиграть.
— Что, прости?.. Ладно, об этом потом. А после вы спите тут?
— Да, на полу
— Даже когда мы с тобой... мы ведь с тобой... мы занимаемся сексом?
Моя тяга к Тадиусу была настолько явной, что я испытывала её даже сейчас.
— Да, госпожа, — прозвучал ответ на мой запутанный вопрос. Наверное, он касался и пола, и секса. — Мне раздеться?
— Не надо.
Я отдала пустой стакан Ниану, разглядывая его откровенное одеяние. Собралась с духом и поинтересовалась:
— А с тобой, Ниан, у нас бывает... близость?
Лучше уж сразу разобраться в ситуации.
— Иногда вы позволяете ласкать себя, госпожа, и играете со мной, — ответил парень.
Я заметила, что в его речах, обращённых ко мне, всегда присутствует напряжение. Лейла была услужлива и мягка. Тадиус отслеживал каждый мой неровный вздох и слегка расслаблялся, когда отвечал на вопросы. Эрик разговаривал как с равной.
Ниан неизменно отдавал инициативу Тадиусу и пугался, когда на него было обращено внимание.
— Что насчёт Эрика?
— С ним вы только играете, — ответил, конечно же, Тадиус.
— Даже не знаю, хорошо это или плохо, — пробормотала я.
С одной стороны, какие-то ограничения в числе мужчин, допущенных к телу хозяйки, у Сабрины и остальных были, с другой — ещё неизвестно, что за игры они устраивали.
Лично мне, Ирине Громовой, если отвлечься от необъяснимого влечения к Тадиусу, Эрик казался самым привлекательным из парней. Именно на такого я бы обратила внимание в прошлой жизни. Ниан был слишком молод, Тадиус — мускулист. В Эрике всего было в меру.
Чёрт! Что вообще за мысли лезли в мою голову?
— Давайте-ка спать, — решила, залезая поглубже под одеяло и отодвигаясь ближе к краю кровати. — Ниан, ляг вон на тот диван. Тадиус, поспишь сегодня со мной. Не раздевайся и лучше меня не трогай. Не буду вас выгонять, раз уж Фаронис так обеспокоен. Завтра поговорю с ним.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мой разумный во всех отношениях план поверг обоих парней в ступор. Они смотрели на меня даже не как на полоумную, а как на опасную сумасшедшую.
— Госпожа, — Тадиус сглотнул. — Вы можете пожалеть о том, что делаете. Это против ваших правил. Если таково ваше желание, мы готовы исполнить его и понести расплату, но если вы недостаточно ясно оцениваете происходящее, то прошу, подумайте ещё раз.
Мне захотелось выругаться.
— Так, заводим новое правило. На полу не спать. Делайте, как я велела, и давайте уже без этих предупреждений. Погасите свет, хочу побыть в темноте.
Через полминуты мои указания были исполнены. Ниан ушёл на диван в дальний конец комнаты, Тадиус улёгся на кровать. Было очень темно, и я не могла наблюдать ни за тем ни за другим. Может, и к лучшему.
Закрыла глаза, постаралась отвлечься от сторонних мыслей. Представила, что кровать разделена на две половины и до Тадиуса мне не дотянуться.
Меня снова клонило в сон, и я отдалась ему с облегчением, не думая больше ни о мужчине рядом, ни о завтрашнем дне.
Будущего не существовало. Было только полное странностей, открытий и переживаний настоящее.
Глава 7
Пробуждение вышло чрезвычайно приятным. Рядом находился кто-то тёплый и живой. Я вжалась в него теснее. Ощущение было сладостным и слегка забытым: после развода я не спешила заводить новые отношения, а случайных связей избегала. Мужчины у меня не было давно.
Стоп! Какого ещё мужчины?
Я распахнула глаза и обнаружила, что лежу в обнимку с Тадиусом.
— Отрадно видеть, что моя дочь не меняет предпочтения даже после потери памяти. Это даёт надежду на твоё выздоровление, дорогая, — прокомментировал незнакомый голос.
Я чуть до потолка не подпрыгнула.
С Тадиусом мы рванули в разные стороны. Он скатился на пол и сжался в клубок, я отлетела на ту половину кровати, где засыпала ночью. Как оказалось, расстояние между мной и Тадиусом не стало помехой и во сне я благополучно его преодолела.
Мужчина, говоривший со мной, восседал в кресле напротив кровати, устроившись подобно зрителю в театре.
Был он не молод, но и в пожилой возраст не вошёл. Я бы дала ему лет пятьдесят. У него были резкие, причём довольно красивые черты лица, короткие тёмные волосы с едва различимыми проблесками седины и прямой пронзительный взгляд. Одет он был в строгий тёмный костюм. Рядом с мужчиной в коленопреклоненной позе застыл Ниан.
— Вон отсюда оба, — коротко распорядился незнакомец, и парни поспешили к двери.
У меня возникло вполне обоснованное подозрение, кого я вижу перед собой.
— Вы Ксандр Вангангер?
— Верно. А ты?
— Ирина Громова.
— Благодарю за честность. Предыдущая гостья этого тела при знакомстве пыталась убедить меня, что осталась Сабриной.
— Вы знаете, что я не больна!
Вчера я мало думала о встрече с отцом Сабрины, но в глубине души она меня пугала, ведь ему предстояло либо узнать о смерти дочери, либо обмануться, увидев её во мне. Всё оказалось проще. Или нет?
— Конечно, знаю, — подтвердил Ксандр. — Я оплакал свою Сабрину шесть месяцев назад в тайне ото всех. У меня не осталось никого. Жена и сын погибли в космосе, дочь — в бассейне грёз. Передав Сабрине артефакт маулов я надеялся защитить её, хотя с самого начала знал о принципах его работы. Увы, чуда не случилось. Место Сабрины заняла другая женщина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А потом ещё одна и ещё, — осторожно произнесла я. — Вы знаете, почему ваша дочь постоянно умирает?
Ксандр медленно покачал головой:
— Моё личное расследование ни к чему не привело. Я уверен только в том, что происшествие, с которого всё началось, было подстроено. Официально заявить об убийствах я не могу, ведь для всех Сабрина остаётся живой. Мне бы пришлось раскрыть правду о воскрешениях. Я не хочу это делать.
