– Я понимаю, вы хотите сделать мне комплимент, – растерянно пробормотал Фрэнк, – но надеюсь, что вы с мисс Мэррабл извините меня…
– Конечно, нет. Мы с мисс Мэррабл обладаем удивительной твердостью характера. Вы определенно подходите на роль Фолкленда. Пойдемте, я вас представлю.
– Но я никогда даже не пробовал играть. Я не умею…
– Это не важно. Я вас всему научу.
– А ты-то откуда знаешь, как надо играть? – рассмеялся мистер Ванстоун.
– Папа, умоляю, будь серьезнее! Я совершенно убеждена, что могу сыграть любую роль в спектакле – даже Фолкленда. Фрэнк, не заставляйте меня повторять. Идем, я вас представлю.
Она взяла отца за руку и потянула его к двери из зимнего сада в дом. Потом обернулась к Фрэнку, жестом призывая его следовать за ними. Решимость в сочетании с красотой подействовали, девушка была в этот момент просто очаровательна – с румянцем на щеках, сияющими глазами, живостью юности и необычайной грацией движений. Немногие из мужчин постарше сумели бы устоять перед ней, а Фрэнку едва исполнилось двадцать. Словом, он оставил сигару и последовал за Магдален из зимнего сада в гостиную.
Закрывая дверь сада, на мгновение потеряв ее из виду, он вспомнил, что не намерен был участвовать в спектакле. Перед лестницей Фрэнк помедлил, сорвал веточку ближайшего растения, покрутил в руке. Налево дверь вела наружу, к отцовскому коттеджу и бегству. Может, воспользоваться этим шансом?
Но тут мистер Ванстоун и его младшая дочь остановились на верхней площадке, Магдален посмотрела на юношу – и он забыл о намерении сбежать и последовал за ее улыбкой.
Так заурядный визит знакомых и их намерение устроить домашний спектакль сыграли свою роль в развитии событий. И хотя секрет лондонской поездки все еще оставался скрытым, ему предстояло быть раскрытым и сыграть мрачную роль в нашей истории.
Глава V
Мистер Ванстоун попытался расспросить подробнее о планируемом спектакле в Эвегрин-лодж, в ответ на него обрушилось описание настоящей домашней катастрофы, в которой мисс Мэррабл воплощала саму невинность, а ее родители исполняли роль главных жертв.
Мисс Мэррабл была тираном самого распространенного типа – единственным ребенком в семье. Она не получала юридического права терроризировать отца и мать, но с момента, когда у нее стал резаться первый зуб, право это неизменно применялось на практике. Теперь приближался семнадцатый день ее рождения, и в свою честь она решила устроить спектакль. Родители не смели перечить. Миссис Мэррабл готова была пожертвовать гостиной для устройства сцены и зала. Мистер Мэррабл взялся собрать группу достойных молодых леди и джентльменов, согласных взять на себя исполнение ролей. Он же отвечал за преодоление неизбежного хаоса. Семья уже не сопротивлялась тому, что в процессе подготовки спектакля ломали мебель, портили стены, а дом наполняли странные звуки: пронзительные возгласы, хлопанье дверей, топот шагов, беготня по лестницам и коридорам. Но самой трудной задачей оказался подбор актеров-любителей.
«Соперников» выбрала мисс Мэррабл, которой захотелось сыграть роль Лидии Лэнгвиш. Один из ее поклонников согласился представить Капитана Абсолюта, а другой парень без возражений взялся за роль сэра Люциуса О’Триггера. Одна из родственниц – старая дева с богатым воображением – взяла роль миссис Малапроп, и начались репетиции. Однако оставалось еще девять персонажей, и тут начались трудности с подбором актеров.
Друзья семьи вдруг оказались людьми, на которых нельзя положиться. Впервые в жизни! Сначала они одобряли идею поставить спектакль, но один за другим отказывались принести себя в жертву. Другие соглашались сыграть роль, но затем не учили текст и не появлялись на репетициях, или им не нравился предложенный персонаж, или внезапно заболевали, или у них объявлялись родственники-пуритане, приходившие в ужас от самого факта их участия в театральном действе. А рабочие тем временем вовсю трудились над постройкой сцены, по всему дому разносился стук молотков. Мисс Мэррабл была на грани истерики, семейный доктор был встревожен ее состоянием, так что родители взялись за поиск соучастников. В отчаянии приглашали восемнадцатилетнего парня на роль сэра Энтони Абсолюта, джентльмена почтенного возраста, в расчете на театральный грим, способный прибавить лет. Корпулентная леди неопределенного возраста с вечно юным сердцем взялась за роль сентиментальной Джулии. Благодаря усилиям мистера и миссис Мэррабл все вакансии, наконец, были заполнены. Осталось лишь два персонажа: горничная Люси и ревнивый возлюбленный Джулии по имени Фолкленд. Джентльмены приходили, видели «Джулию», ее объемистые формы и странный парик, на котором исполнительница настаивала, делали комплименты, извинялись и ретировались. Леди читали роль Люси, отмечали привлекательность персонажа в первой части спектакля, но затем были разочарованы тем, что роль сходила на нет, в то время как у всех остальных участников оставался шанс показать себя во всей красе. Они вздыхали и вежливо отказывались. Оставалось восемь дней до представления, вложено было много сил и средств, и отсутствие двух персонажей становилось катастрофой. Рассказав эту печальную историю, Мэрраблы признались, что визит в Ком-Рейвен – последняя надежда найти «Люси» и «Фолкленда».
Жалобы гостей тронули сердца и пылкой Магдален, и ее сердобольного отца.
Не обращая внимания на реакцию жены и мисс Гарт, мистер Ванстоун не только разрешил Магдален участие в спектакле, но и предложил свои услуги, а также помощь Норы. Миссис Ванстоун поспешила отказаться, сославшись на слабое здоровье, а мисс Гарт оказалась единственной, кому никто ничего не предлагал. Роли Люси и Фолкленда были немедленно вручены предполагаемым актерам. Фрэнк слабо возражал, но его даже слушать не стали. Мэрраблы составили расписание репетиций на все оставшиеся дни и удалились, громко выражая благодарность.
– Если сегодня появятся еще какие-нибудь гости, скажите, что меня нет дома, – торжественно заявила Магдален, когда укатил экипаж Мэрраблов. – Все гораздо серьезнее, чем можно подумать. Ступайте к себе, Фрэнк, учите роль, старайтесь не отвлекаться. Я сегодня буду занята до самого вечера. Но если вы зайдете к нам на чай – с папиного разрешения, конечно, – я смогу высказать вам свое мнение о роли Фолкленда. Томас! Почему этот садовник снова шумит под моим окном?
Я останусь у себя – и чем тише будет в доме, тем больше я буду всем вам благодарна.
Прежде чем успела возмутиться мисс Гарт, прежде чем рассмеялась миссис Ванстоун, Магдален сделала поклон и с самым серьезным видом удалилась – впервые поднявшись по лестнице степенно, а не бегом. Растерянность Фрэнка добавляла сцене особую абсурдность. Он переминался с ноги на ногу, вопросительно глядя на окружающих.
– Я уверен, что не смогу, – заговорил он наконец. – Может, я загляну после чая и выслушаю Магдален? Спасибо, около восьми. Только не говорите моему отцу об этом спектакле, прошу вас.
С этими словами он склонил голову и побрел в сторону прохода в живой изгороди, самый беспомощный Фолкленд на свете.
С уходом Фрэнка семья осталась в одиночестве, и тут на мистера Ванстоуна посыпался град упреков.
– О чем только ты думал, Эндрю, давая согласие? – воскликнула миссис Ванстоун. – Неужели мое молчание не было достаточно красноречивым «нет»?
– Это ошибка, мистер Ванстоун, – заметила мисс Гарт. – Вы действовали из лучших побуждений, но все же это ошибка.
– Возможно, это ошибка, – вступилась за отца Нора, – но я не понимаю, как папа или кто-то другой смог бы отказаться при сложившихся обстоятельствах.
– Ты права, дорогая, – вздохнул мистер Ванстоун. – Обстоятельства были против меня. Мы не могли отказать этим людям в помощи, а Магдален так сильно хотела играть в спектакле. Разве я мог начать читать мораль? Мэрраблы вполне почтенные люди, у них собирается лучшее общество в Клифтоне. Какой от этого вред? Если играет мисс Мэррабл, почему нельзя Магдален? Пусть развлекаются!
Защитившись таким образом, мистер Ванстоун ушел в зимний сад выкурить сигару.
– Я не стала говорить папе, но единственная опасность – возможность чрезмерного сближения Магдален и Фрэнсиса Клэра, – произнесла Нора, обращаясь к матери.
– Ты несправедлива к Фрэнку, милая, – ответила миссис Ванстоун.
Нора опустила глаза и замолчала. Она не изменила мнения, но не хотела спорить. Она умела проявлять сдержанность, и в этом всегда была ее сила.
– О чем вы сейчас думаете? – поинтересовалась мисс Гарт, пристально всматриваясь в лицо Норы. – Если у Магдален любая мысль написана на лице, вы слишком скрытны, Нора.
Время клонилось к вечеру, а Магдален все еще не выходила из комнаты. Ни болтовни, ни беготни, ни частых визитов на кухню. Вся семья была в растерянности. Мисс Гарт решилась, наконец, подняться наверх, дважды постучала в дверь и вошла, получив разрешение.
