– А… сколько денег-то просить? Вы же не сказали! – напомнила Лу.
– Денег-то? Проси штук пятьдесят. Баксов, естественно. Потянет папик столько?
– Не знаю… – с сомнением произнесла Лу. – Я спрошу.
– А, ну ладно, – согласился Витек. – И ты это… Телефончик оставь мне свой – на всякий случай. Вдруг о Костяне какие новости будут…
Лу продиктовала номер. Витек записал его на сигаретной пачке.
– И вот еще что, – добавил он, когда Лу собралась уже уходить. – О нашем разговоре – никому, поняла?..
4
«Что же я, дуреха, наобещала? – уже дома с ужасом размышляла Лу. – Это ж какие деньжищи… Да папа и разговаривать о такой сумме не захочет. А вдруг захочет? Если ему рассказать все про Костю?..» Но Лу понимала, что все это – беспочвенные фантазии. Не так уж близки были они с отцом. Он уехал из России, когда Лу не исполнилось и двух лет. И уже гораздо позже они познакомились заново – через интернет. Но вся их переписка была до сих пор на уровне: «Как дела, Луиза?» – «Все нормально, папа…»
Она решила немедленно рассказать все Черепашке. Все-таки, несмотря на все их разногласия, ближе, чем Черепашка, у Лу друзей не было. Для разговора Лу решила пригласить Черепашку в кафе «Два клона». И на следующее утро она набрала номер телефона подруги. Черепашка сняла трубку.
В ответ на сбивчивую речь Лу, Люся ответила:
– Серьезно поговорить?.. Конечно, хочу. Я давно уже пытаюсь с тобой серьезно поговорить, но у тебя, видно, не было настроения.
– А теперь еще как есть! – заверила подругу Лу.
– Только в кафе не пойду! – отрезала Черепашка. – Нечего в такую погоду в духоте сидеть. У меня как раз на сегодня прогулка была запланирована…
Лу оставалось только согласиться. Черепашка и раньше была человеком очень организованным. А теперь, когда, кроме учебы, ей приходится тратить много времени на съемки, она стала жить буквально по расписанию.
Девочки решили съездить в Сокольники. По дороге Лу рассказала подруге про свой поход в суши-бар, про разговор с Тиной. И главное, про встречу с Витьком – Костиным корешем. Не забыла упомянуть и о пятидесяти тысячах долларов, которые якобы могут спасти Костю от преследующих его бандитов…
Черепашка, выслушав Лу, по обыкновению, ответила не сразу. Только когда подруги ступили на уютные аллеи парка, Люся предложила спокойно:
– Давай присядем…
Они уселись на пустую скамью рядом с кустом распускающейся сирени. Черепашка не спешила начать разговор.
– Только не говори, пожалуйста, что вот, мол, я же меня предупреждала… – жалобно попросила Лу.
– Так я же действительно предупреждала! – начала было Люся. Но тут же махнула рукой: – Что теперь об этом… Надо решать, что делать.
– А что тут решать! – энергично начала Лу. – Деньги надо доставать. Чтобы Костя мог заплатить бандитам раньше, чем они его сами отыщут.
– Лу, ну скажи, – взмолилась Черепашка, – с чего ты вообще взяла, что вся эта история, что тебе рассказал этот… Витек, что все это – правда? Что он, не мог соврать? Ты же сама говорила, что он очень неприятный тип. А если говорить прямо – так просто бандит.
Лу задумалась. Потом медленно сказала:
– Че, понимаешь… Может, конечно, Витек где-то и привирает. Но то, что Костя в опасности, – это самая настоящая правда! Я чувствую, понимаешь? Я очень сильно это чувствую!
Теперь задумалась Черепашка, а после паузы произнесла раздельно:
– Слушай, подруга, а не от Витька ли эта опасность исходит?
Лу вскочила со скамейки, беспомощно оглянулась по сторонам, потом опять села. И ответила:
– Ты знаешь, я и сама об этом думала! Но Витек действительно дружит с Костей с детства, в этом я убеждена! И возможно, что все происходит именно так, как он говорит.
– Лу, слушай… А может, ты бы плюнула на все это? – каким-то умоляющим голосом попросила вдруг Черепашка. – Ну представь, что не было в твоей жизни никакого Кости!
– Был… И есть! – Лу, наклонившись вперед, чертила что-то палочкой на песчаной дорожке. – Был Костя. И есть, – повторила она после паузы. – И я его люблю.
– Но когда ты успела? – Черепашка всплеснула тонкими ручками. – Вы ведь и встречались-то всего раз шесть! Или ты хочешь сказать, что влюбилась с первого взгляда?
– А ты вспомни, Че! – Лу говорила, не поднимая головы и продолжая чертить на дорожке какие-то знаки. – Прости, что напоминаю, но своего прохиндея Гешу ты с какого взгляда полюбила?
Это был запрещенный прием. Черепашка как-то вся сразу сникла, а потом она обиженно заметила:
– Гена не прохиндей. Он просто… слабый. И глупый.
Она встала и медленно побрела прочь по дорожке. Лу смотрела ей вслед. Ей показалось, что худенькие плечи подруги чуть вздрагивают от сдерживаемых слез.
«Идиотка!» – мысленно обругала себя Лу и бросилась вслед за Люсей.
– Черепашка, милая, ну прости меня, дуру! – Лу обняла подругу за плечи. Люся остановилась, обернулась… Лу увидела, что та вовсе не плачет. В серых глазах Черепашки не было слез. Ее взгляд, устремленный куда-то внутрь себя, как бы застыл. Выходя из оцепенения, Черепашка вздохнула и тихо произнесла:
– Да за что мне тебя прощать? Ты же правду сказала… – И она улыбнулась такой знакомой, робкой и чуть виноватой улыбкой.
– Че… Че… – Лу не могла найти подходящих слов и, повинуясь внезапному порыву, бросилась подруге на шею.
И тут, именно в эту секунду, Лу ясно ощутила, что все недоразумения позади и они с Черепашкой снова, как и раньше, – лучшие подруги… Девочки шли рядом по липовой аллее, а рядом со скамейкой, где они только что сидели, на утоптанной дорожке остались нацарапанные веточкой буквы: «К», потом кривоватая «О», потом «С»…
– Я не могу тебя осуждать, – говорила между тем Черепашка. – И не хочу. Но только очень прошу – пообещай мне, что будешь осторожной! Мне вся эта история здорово не нравится. По правде сказать, я боюсь за тебя.
Лу кивнула:
– Конечно, я обещаю. Ты не переживай, я чувствую – все будет хорошо. Мне придумать бы только, где достать денег…
Они вышли на оживленный перекресток неподалеку от аттракционов. По случаю хорошей погоды и выходного дня людей в парке было немало. Многие пришли с детьми, кто-то вел на поводке собаку. У лотка с мороженым стояла небольшая очередь. Играла музыка: группа «Руки вверх!» пела что-то малопонятное, но заводное. Было ясно только, что слово «девчонки» симпатичный солист этого популярного коллектива смело рифмует со словом «юбчонки».
Лу услышала вдруг, что сквозь «девчонок» пробивается звон гитарных струн. Какой-то парень в камуфляжной форме сидел с гитарой в руках на деревянном ящике. Одна нога его, обутая в добротный армейский ботинок, упиралась в землю. Вместо второй над краем ящика торчала культя, аккуратно обернутая штаниной. Правую сторону лица парня обезображивал огромный шрам. Он пел песню из тех, что рождаются сами, записываются торопливой рукой на клочках бумаги в промежутках между боями. Бесхитростные, трагические слова песни, ее простая мелодия настолько контрастировали с праздничной, весенней атмосферой, царящей в парке, что люди, проходящие рядом, замирали, как от удара. Рядом с парнем, изнанкой вверх, лежал голубой десантный берет. В него прохожие щедро кидали деньги. Рядом стояли прислоненные к дереву костыли.
