Но однажды она была поражена мрачным и нервным состоянием своего отца.
Она поделилась своим беспокойством с матерью, которая со свойственным ей спокойствием сказала ей:
— У твоего отца беспокойный темперамент. Я всегда знала его таким. Он считает себя ответственным за забастовку, которая нанесла большой ущерб типографии, и ничто не убедит его в противном.
— Но, мама, ведь это была всеобщая забастовка. Не могла же единственная типография в Корби избегнуть ее, одна во всей Великобритании.
— Действительно, но что ты хочешь?.. Таков характер твоего отца, и каждый раз, когда случается какая-нибудь неприятность, он считает, что мог ее избежать... Если ты себе ногу повредишь, поднимаясь в гору, он будет упрекать себя, что позволил тебе пойти туда. Если дом охватит огнем, он будет считать себя виновным, потому что оставил в нем спички... Это всегда так. И особенно, когда касается этой проклятой фабрики. Последняя забастовка нанесла ему сильный удар. Он считал, что при тех обстоятельствах, в которых находятся местные рабочие, у них не было оснований для забастовки. В сущности, они это сделали из солидарности с другими, но твой отец воспринял это как личную обиду.
— Как бы мне хотелось сделать для него что-нибудь. У него такой грустный вид.
— Ты это можешь сделать, Роз. Ты знаешь, насколько он будет счастлив, если ты будешь работать рядом с ним... Разве он не просил тебя об этом несколько лет назад?.. Почему бы теперь тебе не сделать этого?.. Если у него есть определенная причина быть несчастным и грустным, ты скорее обнаружишь ее.
— Это неплохая идея.
Сказано, сделано. На следующее утро Роз стала секретаршей своего отца, чем очень обрадовала его.
С той поры она не переставала наблюдать за ним и старалась помогать ему.
Она видела, что он мало спал, несмотря на многочисленные снотворные порошки, прописанные ему доктором Арнольдом.
Дрожание рук, нервные судороги лица не прекратились...
А у него было все, чтобы быть счастливым: прекрасное положение — без беспокойства за завтрашний день, что было очень важным для здешних мест; жена, на которой он женился по любви и которая никогда не обманывала его надежд, дочь, которую он обожал и которая радовала его; прекрасный дом, немного в стороне от Корби, в двух шагах от моря, расположенный между холмов с превосходным видом; ни малейшей заботы о деньгах.
Возвращаясь домой Роз продолжала задавать себе вопросы о заботах отца.
Ее мать тоже была в тревоге.
— Как прошел день?
— Более или менее хорошо, учитывая ситуацию. Отец казался не слишком нервным. Не более, чем обычно. Конечно, я знаю, что он не перестает думать о преступлении. К тому же, там была полиция, которая не дала бы возможности забыть об этом. Было уже достаточно тревожным, когда суперинтендант Тентенден был один в этом деле, но теперь, когда там находится инспектор из Скотланд Ярда, это совершенно ужасно, тем более, что, не знаю по какой причине, но папа страшно боится...
— Боится, он?.. Ты воображаешь себе Бог знает что, дочь моя.
Почему ему бояться детектива?
— Я бы дорого дала, чтобы знать... Но я слишком хорошо знаю папу, чтобы не понимать этого. Он боится этого мистера Уэста, тогда как смерть этого бедного Иенсена оставила его равнодушным... Может быть, он просто очень мало знал его?
— Но достаточно для того, чтобы поручить ему эту должность, несмотря на его увечье.
Миссис Ричардсон казалась крайне утомленной. Ей было за сорок и она, казалось, все еще не опомнилась от удивления, что вышла замуж за Ричардсона.
Правда, это произошло не без препятствий. Дочь ремесленника из Корби, она была секретаршей у деда Сиднея Ричардсона. Когда он решил жениться на ней, вся семья была против. Ему даже угрожали, что лишат его наследства, чтобы только помешать такому мезальянсу!
Он долго держался один против всех и, наконец, глава семьи Ричардсонов, этот ужасный дед — кончил тем, что признал свою новую внучку. Но несмотря на это, она никогда не стала полностью своей в семье и была под властью мужа.
— Мне нужно убедить его заговорить, он должен, обязательно должен поделиться со мной своими горестями.
Но она совершенно не была уверена в успехе.
— Я тебя умоляю, мамочка, попробуй поговорить с ним, когда он вернется домой. Чтобы вам было спокойнее говорить, я пойду и проведу вечер у Люси. Но только не сдавайся сразу.
Первый подозреваемый
Выходя с фабрики, Уэст и Тентенден видели, как отъезжала Роз на своей маленькой красной машине. Она так рванула с места, что суперинтендант не смог сдержать своего недовольства.
— Мне часто приходится ее урезонивать. Хотя она и Роз Ричардсон, но она, как и все, должна соблюдать дорожные правила.
Увидев легкую улыбку на губах своего коллеги, он добавил почти против своей воли:
— Да, я знаю, о чем вы думаете. Мы живем здесь, как в средние века.
— Признаюсь, это несколько неожиданно.
— Что вы хотите?.. В течение нескольких поколений фабрика — единственное оставшееся от прошлого, и совершенно понятно, что семью, которой принадлежит это дело, надо рассматривать как неких сюзеренов. Он вздохнул.
— Да, так же, как и Ки. Фактически Ланселот Ки — тайный акционер типографии. Он немного старше Ричардсона и вложил в дело более миллиона фунтов стерлингов. Это дядя Сиднея и настоящий хозяин всего.
— Значит, Ричардсон и Ки могут мчаться по дорогам, сломя голову, и никто не имеет права сделать им замечание. Я просто боюсь спросить, что же произойдет, если случится серьезное дорожное происшествие?
— Я понимаю, что вы так воспринимаете все это. Красавчик! И тем не менее, этому не верите... Только маленькая Роз по настоящему нарушает правила... Но она так мила. До сих пор с ней не случалось, к счастью, ничего неожиданного, но она привыкла ездить слишком быстро. А когда кто-нибудь из полиции замечает это, ей просто делают замечание.
— Мне очень хочется поступить как она, чтобы посмотреть, что же получится?.. Как вы думаете, имею и я тоже право на отеческую улыбку дежурного местного полицейского?
Тентенден рассмеялся.
— Нет, конечно, нет.
— Вернемся к нашим дорогим сюзеренам. Расскажите мне немного о семье Ки... Какую, в точности, роль они играют на фабрике?
— Это довольно любопытно. Несмотря на то, что он располагает основными акциями фабрики, Ки предоставил руководство фабрикой своему племяннику, Сиднею Ричардсону. Сам же удовольствовался тем, что открыл филиал фабрик" в Лондоне, вместе с одним из своих сыновей, Питером.
— Он тоже издает?
— Нет, он организовал очень активную сеть продажи.
Особенно активно этим занимается его сын Питер.
— Какого сорта этот человек?
— Кто, отец или сын?
— Начнем с отца.
— Здесь его почти никто не знает. Это человек очень выдержанный, довольно надменный, полный предрассудков.
— А Питер?
— Должен признаться, что нахожу его малосимпатичным, суля по тому, что мне известно о нем. Это очень работящий человек, очень самодовольный, который в двадцать восемь лет кажется на десять лет старше. Это идол семьи.
— Расскажите мне и об остальных членах семьи.
— Миссис Ланселот Ки больше нет. Что касается Питера, то у него есть старший брат.
— Кажется, я догадываюсь, что ваши симпатии на его стороне.
— Вы догадались правильно. Да, признаюсь, что я предпочитаю его остальным Ки. Между тем, это что-то вроде сына в семье.
— Расскажите мне про это.
— Он работал здесь на фабрике и помогал Сиднею Ричардсону до той поры, пока не задумал жениться на Роз. Они составляли прекрасную пару, малышка была очень привязана к нему. К несчастью, Сидней отказался дать свое согласие.
— Почему?
— Он ненавидел Поля. Я думаю, что он не мог ему простить его чувство юмора. И он объявил, что Поль недостаточно серьезен, что он ведет слишком рассеянный образ жизни.
— А где правда?
— Я не думаю, чтобы это было правдой, но может быть и не было совершенной ложью, так как после ужасного спора Поль наделал много глупостей. Он стал пить, и его находили мертвецки пьяным в разных местах. Потом он стал ходить в подозрительные бары, у него происходили отвратительные истории с женщинами, он много проиграл на бегах. Короче, семья устроила совет и его просто убрали с фабрики.
Уэст выслушал рассказ своего коллеги с большим вниманием и интересом, после чего наступило долгое молчание.
Но вскоре Уэст нарушил его.
— Мне кажется, вы хорошо знаете Чарли Блека. Вы можете себе представить причину, по которой Блек не заявил об исчезновении своей жены?
Тентенден с несчастным видом пожал плечами.
— Нет, я не нахожу никакого объяснения.
Оба детектива приблизились к тому месту, на котором немного времени тому назад они обнаружили разбитую фару и насос от велосипеда.
Инспектор Броун полностью развернул свою работу под удивленными взглядами местных агентов. Он достал весь набор своих инструментов и одновременно давал распоряжения.
