Начало же летнего сезона, если он ранний, считается обыкновенно с середины мая. Таким образом, если бы с этого времени прииск Жозиаса Лакоста оставался неразработанным дольше двух недель, он переходил в собственность Канады. И, вероятно, американский синдикат не преминул бы указать администрации на всякий повод к нарушению правил владения на участке, который он хотел приобрести.
— Ты понимаешь, Сумми, — объявил Бен Раддль, — что мы не должны дать себя обойти?
— Я понимаю все, что тебе угодно, — ответил Сумми Ским.
— Тем более что я совершенно прав, — прибавил инженер.
— Я в этом не сомневаюсь, Бен. К тому же я ничего не имею против скорейшего отъезда из Монреаля, если благодаря этому мы можем скорее вернуться.
— Мы останемся в Клондайке лишь столько, сколько будет нужно, Сумми.
— Хорошо, Бен. Когда мы едем?
— Второго апреля, — ответил Бен Раддль. — Дней через десять.
Сумми Ским, скрестивший было руки и опустивший голову, хотел воскликнуть: «Что!.. Так скоро?..» — но замолчал, так как никакие стоны его не помогли бы.
К тому же, назначая отъезд на 2 апреля, Бен Раддль поступал очень умно. Установив маршрут, он предался целому ряду размышлений, сопровождавшихся длинными вычислениями, с которыми он справлялся мастерски.
— Чтобы добраться до Клондайка., — сказал он, — нам не нужно выбирать дорог, так как их существует всего одна. Может быть, когда-нибудь будут ездить на Юкон через Эдмонтон и форт Сент-Джон, следуя затем по Пис-Ривер, которая в северо-восточной части Британской Колумбии протекает по округу Кассиара…
— Эта область богата дичью, как я слышал, — прервал Сумми Ским, предаваясь своим охотничьим мечтам. — Почему бы, в самом деле, не ехать этим путем?
— Потому что после Эдмонтона нам пришлось бы сделать тысячу четыреста километров пешком по таким местностям, которые еще почти не исследованы.
— В таком случае, какой же путь ты выберешь, Бен?
— Па Ванкувер, конечно. Вот точные цифры, которые дадут тебе ясное понятие о длине нашего маршрута: от Монреаля до Ванкувера — четыре тысячи шестьсот семьдесят пять километров, а от Ванкувера до Донсона — две тысячи четыреста восемьдесят девять.
— Что в итоге, — сказал Сумми Ским, — составит семь тысяч сто шестьдесят четыре километра.
— Совершено верно, Сумми.
— Ну, Бен, если мы привезем столько же килограммов золота, сколько мы проедем километров…
— Это составит, считая обычную стоимость килограмма золота в две тысячи триста сорок франков, шестнадцать миллионов семьсот шестьдесят три тысячи семьсот шестьдесят франков.
— Хорошо еще, если мы привезем хоть семьсот шестьдесят франков! — пробормотал сквозь зубы Сумми Ским.
— Что ты говоришь, Сумми?
— Ничего, Бен, решительно ничего.
— Такая сумма меня нисколько не удивила бы. Разве не объявил географ Джон Минн, что Аляска даст больше золота, чем Калифорния, добыча которой за один тысяча восемьсот шестьдесят первый год дала четыреста пять миллионов? Почему бы Клондайку не прибавить своей части к тем двадцати пяти миллиардам франков, которыми исчисляется богатство золотых россыпей земного шара?
— Это мне кажется вполне возможным, — подтвердил с мудрой осторожностью Сумми. — Но, Бен, надо подумать о приготовлениях… В этот невероятно далекий край нельзя же ехать, имея одну смену белья и две пары сапог.
— Не беспокойся ни о чем, Сумми, я беру на себя все хлопоты. Тебе нужно будет только сесть в поезд в Монреале и вылезти из него в Ванкувере; что касается наших приготовлений, то они не будут похожи на приготовления эмигранта, который, отправляясь в далекую страну, в силу необходимости берет с собой довольно много багажа. Мы найдем все нужное на прииске дядюшки Козиаса. Нам надо лишь самим добраться до места.
— Это тоже чего-нибудь да стоит! — воскликнул Сумми Ским. — Но больше всею нам надо позаботиться о том, чтобы не пострадать от холода… Бррр!.. Я уже сейчас замерзаю до конца ногтей.
— Позждно, Сумми. Когда мы доберемся до Доусона, будет лето в разгаре.
— Но зима вернется же когда-нибудь?..
— Будь покоен, — ответил Бен Раддль. — Даже и зимой у тебя будет все нужное: хорошая одежда и хорошая пища. Ты вернешься в гораздо лучшем виде, чем уедешь.
— Ну нет, этого я не хочу! — запротестовал Сумми Ским, который начинал уже сдаваться. — Предупреждаю тебя, что если я должен буду прибавить в весе хоть на пять килограммов, то я остаюсь!
— Шути, Сумми, шути сколько тебе угодно… только доверься мне.
— Да… доверие необходимо. Итак, решено: второго апреля мы отправляемся в дорогу в качестве золотоискателей…
— Да… До второго мне достаточно времени на приготовления.
— В таком случае, Бен, раз я имею еще впереди десять дней, я проведу их в деревне.
— Как хочешь, — сказал Бен Раддль, — хотя я не думаю, чтобы в «Зеленой Поляне» было теперь очень хорошо.
Сумми Ским мог бы ответить, что, во всяком случае, там не хуже, чем в Клондайке. Но он предпочел воздержаться и заметил только, что ему доставит большое удовольствие провести несколько дней среди фермеров, увидеть поля, покрытые снегом, леса, одетые инеем, покрытую льдом реку Св. Лаврентия. Потом, даже и в холода охотнику всегда представляется случай убить какую-нибудь дичь-птицу или пушного зверя, не говоря уж о хищниках: медведях, пумах и других, которые бродят в окрестностях. На эту поездку к себе в имение Сумми смотрел как на прощальную.
— Ты должен был бы поехать со мной, Бен, — сказал он.
— Ты думаешь? — ответил инженер. — А кто же займется приготовлениями к отъезду?
На другой день Сумми Ским сел в поезд, был встречен на станции «Зеленая Поляна» экипажем и после полудня подъезжал к ферме. Когда фермеры узнали о причине его раннего посещения, они с сомнениями покачали головами.
— Да, — сказал Сумми Ским, — Бен Раддль и я уедем в Клондайк, в эту чертову страну, такую далекую, что нужно два месяца для того только, чтобы добраться до нее, и столько же, чтобы вернуться оттуда.
— И все это для того, чтобы собрать золотые самородки! — сказал один из крестьян.
— Если еще соберешь их, — прибавил другой, неодобрительно пожимая плечами.
— Что ж поделаешь! — сказал Сумми Ским. — Это как лихорадка или, вернее, как эпидемия, которая время от времени обрушивается на людей и уносит многочисленные жертвы.
— Но зачем вам ехать туда? — спросила старая фермерша.
Сумми Скиму пришлось объяснять, как он и кузен получили в наследство прииск после смерти дядюшки Жозиаса Лакоста и почему Бен Раддль находил нужным их присутствие в Клондайке.
