Льевен имел в своём распоряжении запасный пограничный пункт связи и хотел немедленно воспользоваться им для восстановления связи со «Службой Мишлена». Бозере очутился в затруднительном положении. Он не располагал явочными адресами. Ему были известны лишь адреса руководителей организации, а полученные инструкции решительно запрещали пользоваться ими. Несмотря на [22] настойчивые требования Льевена, Бозере долго отказывался дать требуемые адреса. Наконец, после новой неудачной попытки связаться с Бельгией Бозере уступил настояниям Льевена и сообщил ему адрес Дез-Онея.
Льевен послал курьера по этому адресу. Таким образом, 14 февраля 1917 г. контакт английской разведки со «Службой Мишлена» был снова восстановлен.
Выполнив свою миссию, Бозере уехал во Францию и вступил в бельгийскую армию. Проездом через Англию он имел несколько встреч с майором Камероном. Майор отметил крупные услуги, оказанные «Службой Мишлена» делу союзников.
В своём первом же письме Льевен заверил руководителей «Службы Мишлена», что все их донесения достигли английского генерального штаба. Это известие вдохновило их на новые дела. В надежде, что постоянная связь с Голландией, наконец, установлена, они приступили к значительному расширению своей работы. Были организованы новые наблюдательные посты в Арлоне, Динане и Токтре, были завербованы новые агенты, доносившие о передвижениях немецких дивизий во Фландрии, в Люксембурге, вдоль франко-бельгийской границы. Письма к Льевену и от Льевена поступали регулярно. «Служба Мишлена» состояла, наконец, в тесном контакте с английским генеральным штабом.
Всё шло гладко в течение трех месяцев. Затем руководителями «Службы Мишлена» снова овладело беспокойство. Почти год они занимали деньги на организационные расходы; это не могло продолжаться до бесконечности. Неоднократные просьбы о присылке средств Льевен оставлял без внимания. Столь же невнимательно отнёсся он к просьбе о том, чтобы участники «Службы Мишлена» были признаны военнослужащими. К тому же начальник контрразведки Нёжан предупреждал, что Леша, который заменил Дез-Онея в качестве «почтового ящика», взят под подозрение немецкой тайной полицией.
Деве и Шовен решили послать нового делегата через границу: надо было предупредить Льевена, что его курьерская система скомпрометирована, а также урегулировать с английскими или бельгийскими военными властями вопрос о средствах и о милитаризации «Службы Мишлена». Был найден подходящий делегат — бельгийский инженер Густав Лемер. В июне 1917 года он перебрался через границу на барже. [23] История повторилась. Не успел Лемер прибыть в Голландию, как немцы арестовали Дез-Онея, Леша, барона Файена и Монфора, тех членов «Службы Мишлена», которые находились в непосредственной связи с курьером Льевена.
История этого предательства — а это было предательство — долгое время оставалась тайной. Курьером, связанным с Дез-Онеем и передавшим ему первое письмо Льевена, был некто Жорж Жиленк, которому Льевен дал имя «Сен-Жорж». Дез-Оней связал Сен-Жоржа с Леши, который с этих пор играл роль «почтового ящика» «Службы Мишлена» в Льеже; через него передавались донесения из Льежа и Жемеля. Спустя некоторое время Сен-Жоржа связали также с бароном Файеном — это был «почтовый ящик» для Брюсселя, Монса, Шарлеруа и Намюра. Монфор был курьером, доставлявшим в Льеж руководителям «Службы Мишлена» копии донесений, вручавшиеся Сен-Жоржу в Брюсселе бароном Файеном.
Эта система действовала бесперебойно в течение четырех месяцев, когда вдруг немецкая тайная полиция задержала Леша, барона Файена и Монфора; днём позже был арестован Дез-Оней. Барон Файен имел при себе в момент ареста донесения «Службы Мишлена». Монфор был арестован немного погодя. При обыске нашли в его носке несколько шпионских донесений. Леша, предупреждённый Нёжаном, не имел при себе компрометирующих документов.
Дез-Оней, совмещавший свою шпионскую активность с работой преподавателя, был арестован на уроке латинского языка. При нём было несколько компрометирующих документов. Желая выиграть время, он настоял на том, чтобы послали за директором колледжа. Один из агентов тайной полиции покинул класс, чтобы позвать директора, Дез-Оней продолжал урок; он ухитрился вложить компрометирующие документы в учебник и передать их одному из своих учеников.
Дез-Онея и Леша отвезли в Брюссель, где и начался допрос четырёх арестованных. Тайная полиция предъявила им фотографические копии всей корреспонденции Льевена и «Службы Мишлена».
После войны Льевен сделал следующее заявление:
«Сен-Жорж был одним из моих курьеров. Он оказал исключительно важные услуги в 1916 году, проникая в некоторые из самых недоступных районов, такие, как [24] Лилль, Куртрэ и Турнэ. Соблазнённый деньгами, он продался немецкой тайной полиции в 1917 году; по его вине восемь моих агентов были расстреляны, а другие арестованы. До войны он жил в Брюсселе. Теперь он бежал в Голландию. Я передал его фотографию департаменту юстиции».
Это заявление подтверждается сведениями английской контрразведки в Голландии, получившей как раз накануне перемирия следующее сообщение:
«Жиленк Жорж, бельгийский подданный, работает под руководством Рейтингера из бюро «С» немецкой тайной полиции в Брюсселе. Его служебный номер 43. Он часто пользуется фальшивым именем «Дюран». В продолжение 1917 года он работал в одной бельгийской организации, переправлявшей на оккупированную территорию письма бельгийских солдат с фронта. Рейтингер арестовал его в Антверпене и обещал ему освобождение при условии перехода на службу немецкой тайной полиции. Жиленк принял предложение. Прежде всего, он выдал нескольких бельгийцев, помогавших перебираться через голландскую границу беженцам. Затем его послали с поручением в Голландию, где он сумел внушить доверие Льерену. и вступить в его организацию. Хотя несколько человек из сустава этой организации были арестованы (Лезир, Гедуйс и др.), Льевен продолжал питать к нему доверие. Жиленк — один из лучших агентов германской контрразведки».
Предательство Сен-Жоржа (Жиленка) не подлежит сомнению. По одно загадочное обстоятельство осталось невыясненным: каким образом тайная полиция завладела фотокопиями всей корреспонденции Льевена со «Службой Мишлена»? Если бы Сен-Жорж вручал тайной полиции письма для их фотографирования, прежде чем передавать их по назначению, то полиция, несомненно, задерживала бы донесения «Службы Мишлена», причинявшие немцам неисчислимый ущерб. Далее, если арестованные члены «Службы Мишлена» находились под полицейским наблюдением в течение четырёх месяцев, многие другие члены этой организации также должны были попасть в лапы тайной полиции.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
