Возможно, что Сен-Жорж был двойным агентом, одинаково обманывавшим и Льевена и немцев. Он интересовался только деньгами, которые получал от обеих сторон. Если бы он предал Дез-Онея, как только Льевен вручил [25] ему первое письмо, он получил бы лишь небольшое вознаграждение за выдачу одного агента; кроме того, он был бы разоблачен в глазах Льевена. В интересах предателя было выждать, пока его не свяжут с другими членами организации. Таким образом, он обеспечивал себе крупное вознаграждение от немцев и одновременно значительные суммы от Льевена за курьерские услуги. Возможно также, что корреспонденция «Службы Мишлена» достигла немецкой тайной полиции не через Сен-Жоржа, а была выкрадена у Льевена кем-нибудь другим. Так или иначе, надёжность самого Льевена не внушает никаких сомнений; это был один из лучших представителей майора Камерона в Голландии.
На суде Дез-Оней и Леша упорно отрицали свою причастность к. разведывательной деятельности. Немцы, надеясь, ещё использовать Сен-Жоржа как агента-провокатора, не вызывали его в качестве свидетеля. Барон Файен и Монфор отказались дать показания об источнике найденных при них донесений; к тому же по роду своих обязанностей они были изолированы от других участников «Службы Мишлена».
Дез-Оней и Леша получили относительно лёгкие приговоры: их сослали в концентрационный лагерь в Германию. Немцы не имели против них прямых улик. Барон Файен и Монфор были приговорены к 12 годам каторжных работ.
Дез-Оней имел все основания посмеяться над вынесенным ему приговором. Он был не только одним из самых ценных агентов союзников на оккупированной территории, но и участвовал с самого начала войны в разнообразной патриотической деятельности: распространял подпольную газету «Либр Бельжик», организовывал доставку писем бельгийских солдат с фронта, помогал молодежи призывного возраста перебираться через границу. Его опыт принёс неоценимую пользу «Службе Мишлена».
Этими событиями завершалась первая стадия деятельности «Службы Мишлена». Организация действовала уже целый год и в течение всего этого времени посылала через майора Камерона важные донесения английскому генеральному штабу. [26]
Часть вторая
Глава IV. Миссия Лемера
К июню 1917 года в работе органов союзной разведки в Голландии произошли значительные изменения. Французы, поняв, что конкуренция между различными органами разведки пагубна, свернули свою деятельность в Голландии; они сделали главной базой своих операций Швейцарию.
Разведывательные отделы английского адмиралтейства и английского воздушного флота отозвали часть своих представителей, а остальных предоставили в распоряжение основной британской секретной службы. Обе организации, связанные с английским генеральным штабом, — одна под руководством майора Камерона, а другая под руководством майора Уоллингера, — сперва еще продолжали действовать параллельно, но затем и они слились в один орган. Если бы война продолжалась еще несколько месяцев, этот орган наверняка был бы тоже поставлен под руководство британской секретной службы. Бельгийская разведка вследствие недостатка средств почти сошла на нет.
В этот период британская секретная служба, старая довоенная организация, расширенная в связи с войной, работала в Голландии с наибольшим успехом. Руководил ею [27] командор Тинсли, морской офицер запаса, известный в военно-морских кругах под кличкой «Т». До войны он состоял директором пароходного общества «Ураниум», правление которого находилось в Роттердаме. В начале войны начальник британской секретной службы назначил его своим представителем в Голландии. «Т» жил в Голландии много лет, был в наилучших отношениях с голландскими властями, а контора общества «Ураниум» была превосходной ширмой для тайной деятельности в нейтральной стране. «Т» имел в своём подчинении четыре отдела: военный, морской, контрразведывательный и, наконец, отдел печати, собиравший всевозможные сведения из газет, журналов и других периодических изданий, выходивших в неприятельских странах. Каждый из этих отделов был автономен и имел своего собственного начальника.
Я руководил военным отделом и всей его разведывательной деятельностью в Германии и оккупированных территориях Бельгии и Франции. Военная деятельность британской секретной службы находилась под бдительным контролем английского военного министерства, снабжавшего её средствами, а также руководящими кадрами, поэтому военный отдел британской секретной службы называли разведкой военного министерства, в отличие от разведывательных органов генерального штаба.
По приезде в Голландию в 1916 году я очень скоро понял, что главная проблема, подлежавшая разрешению, заключалась в организации пограничной связи. Грозный барьер, воздвигнутый немцами на границе, можно было преодолеть лишь с помощью сети хорошо дисциплинированных агентов. Каждый из них должен был отвечать за организацию связи на определённом участке границы. Я также понял всю важность постоянного наблюдения за курьерами, которые уполномочены доставлять по назначению разведывательные донесения.
Мне посчастливилось заручиться услугами Моро, сына одного из высших чиновников бельгийского железнодорожного управления; я поручил ему вербовку пограничных агентов. Среди бельгийских беженцев, находившихся в Голландии, было много железнодорожных чиновников. Моро вербовал из их числа своих главных сотрудников. Эти люди ещё считали Моро-отца своим начальником, и им казалось естественным повиноваться сыну. На их честность можно было положиться. В то же время они могли оставаться [28] незамеченными в массе крестьян, контрабандистов и других обитателей и посетителей пограничных селений.
Каждому из агентов был дан номер, а Моро было присвоено имя «Орам». Договорились, что Орам будет непосредственным начальником пограничных агентов, что они будут во всём ему повиноваться, что, поселившись в определённом месте, они больше не покинут своего района. Все поклялись никому не открывать, на кого они работают, даже участникам других разведывательных органов союзников, а также не пытаться выяснять личности других агентов Орама.
Таким образом, в Голландии была создана пограничная организация, работа которой постепенно становилась всё более плодотворной. За последние два года войны мы организовали, по крайней мере, в шести местах постоянные пункты перехода голландско-бельгийской границы. Эти пункты обеспечили нам сообщение с Бельгией. Если проваливалась одна «переправа», в нашем распоряжении оставалось пять других. К тому же мы непрерывно устанавливали новые пункты перехода границы. Дисциплина, преданность и сообразительность пограничных агентов Орама, по сравнению с агентами других разведывательных органов союзников, были причиной наших успехов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
