составлю этот отчет. И сдам его комиссии. А сейчас, я хочу отдохнуть.
Полоска света, пробивающаяся в комнату из-за неплотно прикрытой двери стала шире. Я поднял голову, на автомате активируя плетение дымовой ловушки. Но на входе в комнату стояла Кристина.
— Ты чего не спишь? — ляпнул я первое, что пришло на ум.
Девушка неопределенно пожала плечами и вздохнула:
— Не знаю. Можно?
— Да, конечно. Проходи.
Кристина на секунду застыла в дверном проеме. Осмотрелась. Наморщила носик. Ее брови сдвинулись к переносице, словно их владелица пыталась решить какую-то загадку.
— Ты чего? — удивленно уточнила я.
— А? Да так, ничего, — отмахнулась вышедшая из ступора Юсупова.
Она прошла в комнату легкой походкой и села в кресло. Затем подобрала ноги под себя, сверкнув голыми пятками.
— Калинин забрал Катерину? Она больше не появится в твоем доме?
Я молча кивнул, отметив про себя, что Юсупова назвала Калинину не привычно “старухой”, а по имени.
— Жаль, — вздохнула девушка. — Мне будет ее не хватать.
Я удивленно поднял бровь:
— Вот как? Это шутка такая?
— Вовсе нет. С ней было забавно.
— Но… я думал…
— Что я ревную? Считаю ее конкуренткой? — прямо спросила княжна, глядя на меня сощуренными глазами.
Я кивнул, и девушка тихо рассмеялась. По комнате словно пронесся звон крохотных колокольчиков. Стоило признать, что Кристина была очень милой. Даже без мастерски уложенных волос, макияжа и красивой одеждой. Она сидела передо мной в розовой пижаме, состоящей из шелковых шортиков и маечки. Рисунок, состоявшийиз маленьких белых зайчат, вовсе не отвлекал внимания от женственных форм девушки.
— Карамазов, какая она мне конкурентка? — привел меня в чувство голос Кристины. — Ну да, возможно между вами что-то было. Но она со мной не сравнится. И не только потому, что я моложе и симпатичнее, — она хитро хмыкнула. — Ко всему прочему я обладаю белой силой. А смесь света и мистицизма может доставить куда больше удовольствия, чем чистый лед.
— Мистицизм? — не понял я.
— Ну да, — самодовольно ответила девушка. — Я осваиваю два направления. Пока получается.
— Выходит, ты и правда уникум? — хитро усмехнулся я, и княжна гордо вскинула голову:
— Сомневался?
— Ни в коем случае. Я никогда бы не позволил себе такой глупости.
— К тому же нас двое, а она одна. Эта твоя Калинина.
— Она не моя, — машинально ответил я. — Стоп! Как понять “двое”?
— Карамазов, у меня же есть сестра, — напомнила моя подопечная. — Та, которую ты, между прочим, спас. А смесь трех стихий….
Она встала с кресла и перебралась ко мне. Села рядом и прижалась к моему плечу. От девушки пахло ванилью. Голова шла кругом от этого сладковатого аромата.
— В прошлый раз мне очень понравилось, — прошептала она мне прямо в ухо.
Может все дело в темноте и усталости. Но я вдруг ощутил себя слишком живым для того, чтобы играть. Я погладил Кристину по распущенным волосам и признался:
— Мне тоже.
Бестия словно ощутила мои эмоции отстранилась и посмотрела мне в глаза.
— Кстати. Если место секретаря вакантно, я могу занять позицию. Пресс-секретарь семьи Карамазовых, — протянула она. — Звучит неплохо.
— Не думаю, что ты сможешь, — поспешно ответил я.
А сам представил Кристину, подающую мне кофе. Отчего-то в моем воображении она была одета в узкую юбку, светлую рубашку, чулки и туфли на высоких тонких каблуках.
— Почему же? — продолжила рекламировать себя девушка, — Я владею навыками переговоров, деловым этикетом…
— Не я буду назначать секретаря. Этим занимается Калинин.
— Вот как? Ну, думаю с Алексеем Викторовичем я смогу договориться, — решительно заявила девушка. — Спокойной ночи, Карамазов.
Она потянулась и коснулась губами моей щеки. Ненадолго задержалась, позволив мне еще раз вдохнуть ее аромат. А затем, поднялась с кровати и направилась к выходу.
Мне до одури захотелось рвануть следом. Ухватить ее за руку, потянуть на себя, швырнуть на кровать, потребовать открыться, а потом потянуть в себя ее силу. Я жаждал прямо в эту минуту наполнить ее собственной силой, слышать тонкие стоны, ощущать на своей спине ноготки…
Тряхнув головой, я отогнал от себя соблазнительный образ обнаженной девушки на своей постели. Или даже двоих… мучительно застонав, я подумал, что в моем доме есть и вторая девица, которая наверняка не стала бы возражать, если я постучал в дверь ее спальни и попросил дать мне немного силы.
— Не о том ты думаешь, князь, — оборвал я себя и пошел к двери. Чтобы запереть ее за полуночной гостьей.
***
Сон не шел. Несмотря на то, что вечер и часть ночи порядком меня измотали. Я лежал и смотрел в потолок, а в голове, словно осы во встревоженном улье, роились мысли.
Где может располагаться остров Дарроу? Где искать тех, кого я должен отправить в угодья Легбе? Станет ли вообще хранитель мудрости со мной разговаривать? По моему скромному опыту, все хранители были злобными, кровожадными, тварями. Судя по всему, объекты извратили их разум.
Я покосился на дверцу шкафа. На полке, под стопкой сложенных вещей, был спрятан красный колпак. Приобщать ее к делу мне не хотелось. Очень уж полезная вещь. Может пригодиться. Если ей не злоупотреблять. Сама мысль об утайке объекта казалась мне крамольной. Неправильной. Но маску к объектам я так и не приложил. Ладно, раз заснуть все равно не получится. Может стоит заглянуть в кабинет покойного деда? Возможно, там найдется подсказка, где искать этот самый остров?
Я встал с кровати, быстро накинул стеганный халат. Сунул ноги в удобные тапки, отделанные норкой. Вынул из стола артефакты, зазвеневшие в моих руках. Послышался тихий шепот в голове. Объекты потянулись в сознание, молили использовать их, взять с их помощью все, что мне нужно. В очередной раз я удивился силе этого зова. Но сумел заглушить его и усмирить легкую дрожь в ладонях. Я вышел из комнаты и направился в сторону кабинета. В темноте заснувшего дома мои шаги никто не услышал.
***
В этих стенах когда-то возносились молитвы могущественным богам. Сегодня же здесь был слышен лишь свист ветра да шорох песка, осыпающегося с разрушенных стен. Старинный монастырь был давно заброшен. И глядя на него, Хранителю на секунду показалось, что божий гнев непременно должен поразить тех, кто позволил этой пасть во прах.
Здание смотрело на него провалами полупустых глазниц окон. И он шагнул в черноту входа.
Здесь сильнее пахло сыростью и плесенью. На стенах виднелись черные пятна колоний грибка, которые разрастались на сыром камне. Под подошвами захрустело битое стекло. Зал для проповедей был пуст. На месте алтаря была свалена груда мусора, из которой виднелись обломки камня, да серые
