— Если бы это был в самом деле Харпер, по-твоему, у него было бы заготовлено… — И тут зазвонил телефон.
Я не раз сожалел, что как-то, в минуту умопомрачения, дал Мори Блуму номер домашнего телефона Дейл на Уиспер-Кей. Сейчас она подняла трубку, послушала несколько секунд и со словами: «Тебя, Мэттью», протянула ее мне, а сама уселась на кровати, скрестив ноги, закрыв глаза и глубоко вдыхая дым сигареты.
— Слушаю, — сказал я.
— Мэттью, это Мори. Извини за столь поздний звонок.
— Ничего, ничего, все в порядке, — успокоил я его, на что Дейл скорчила рожицу.
— Появились кой-какие новые данные, и, по-моему, ты должен быть в курсе, — сказал он. — Помнишь, я говорил тебе о той пустой канистре на пять галлонов, которую мы нашли на пляже?
— Да?
— Так вот, мы проверили на бензоколонке, где обслуживают грузовичок Харпера, да и «фольксваген» его жены. Это рядом с их домом, сразу же за углом. Мы решили, что это самое подходящее место, чтобы купить канистру, и нам повезло. Бензоколонка называется «Эй энд Эм Эгзон», она на углу Уингдейл и Пайн. Короче говоря, тамошний служитель — черный парень по имени Гарри Лумис — в субботу утром, часов в семь — в половине восьмого, налил Харперу полную канистру бензина. А кроме того, он продал Харперу пустую канистру на пять галлонов. По просьбе Харпера он и налил в нее бензин. Красная канистра, как та, что мы нашли на месте преступления. — Блум помолчал. — Мэттью, — заговорил он снова, — мы привезли этого парня сюда и показали ему эту канистру. Лумис сказал, что эта та самая, которую продал Харперу в субботу утром.
— Да как можно отличить одну красную канистру от другой?
— Постой, дай докончить. Десять минут назад мне позвонили из лаборатории, — так вот, позволь мне вернуться немного назад ладно? Ты помнишь, что сегодня днем, до того как уехать из полицейского участка, Харпер дал согласие, чтобы у него сняли отпечатки пальцев, сказал, что ему нечего скрывать, помнишь? Ты присутствовал при этой процедуре.
— Да, помню.
— Так вот, мы переслали эти отпечатки пальцев в лабораторию, где их сличили с теми, которые обнаружены на канистре, и десять минут назад мне позвонили из лаборатории. Отпечатки на канистре принадлежат Харперу. И это единственные отпечатки пальцев на канистре, Мэттью. Одного только Харпера и больше никого.
— Ты звонишь, чтобы выслушать мое мнение, Мори? Так вот оно. Во-первых, Харпер купил эту канистру для бензина…
— И велел наполнить ее, Мэттью.
— Да, в семь — в половине восьмого утра, в субботу. Потом он вернулся домой и провел дома весь субботний день. Вполне вероятно, что он не отнес ее в гараж, а оставил где-то около дома. Сам он в два часа ночи на воскресенье уехал в Майами. Если он оставил канистру около дома, кто угодно мог ее использовать…
— Но на ней обнаружены его отпечатки пальцев, Мэттью.
— Естественно, так и должно быть. Если он брал эту канистру в руки…
— А куда подевались отпечатки пальцев Лумиса? Парня, который продал ему эту канистру, парня, который налил в нее бензин?
— Не думаешь ли ты, что Харпер стер отпечатки пальцев служащего бензоколонки, а потом совершил убийство и забыл стереть свои собственные отпечатки? Давай дальше, Мори.
— Люди начинают паниковать, Мэттью. У меня и прежде бывали случаи, когда убийца оставлял на месте преступления изобличающие его доказательства. Был у меня один парень, который задушил проститутку, пока трахался с нею. В этот момент он, естественно, был голым, понимаешь? Так он оставил на месте преступления свою рубашку с вышитыми на ней его инициалами. Убежал оттуда босиком, в одних штанах, а рубашку с инициалами Р. и Д. оставил. До сих пор помню эти буквы. Как видишь, такое случается сплошь и рядом, Мэттью. Как раз все объяснимо: человек испугался до смерти. И убийства, как правило, совершают не профессионалы, — если, конечно, это не заказное убийство.
— Это все несущественные детали, Мори. Человек покупает канистру, наливает в нее бензин…
— У меня есть свидетель, который видел их на пляже в понедельник ночью, Мэттью.
— Какой свидетель?
— Один рыбак поставил лодку на якорь как раз неподалеку от пляжа. Он видел, как белая женщина и черный мужчина дрались на берегу.
— По его описаниям это — Харпер?
— Весьма вероятно. Громадный черный парень боролся с обнаженной белой женщиной.
— Но он опознал Харпера?
— Мы сейчас привезем сюда Харпера. Думаю, тогда и проведем опознание.
— Так зачем ты звонишь мне, Мори?
— Потому что, если эта процедура будет иметь положительные результаты, мы предъявим Харперу официальное обвинение в убийстве. Послушай, Мэттью, я понимаю, что у нас не самые убедительные доказательства…
— А что думает прокурор?
— Он считает, если этот человек сумеет опознать Харпера, у нас достаточно оснований предъявить обвинение.
— А если не сумеет?
— Посмотрим. Отпечатки пальцев Харпера на канистре; тот факт, что Харпер купил эту канистру за два дня до убийства; тот факт, что его жена была убита в тот день, когда подала на него жалобу, — всего этого, может, и недостаточно, чтобы без колебаний признать его виновным, но более чем достаточно, чтобы мы продолжили расследование. И это в том случае, если рыбак…
— Ты сказал «рыбак»?
— Ага. Утверждает, что видел, как они боролись там, на пляже, как парень выкрикнул ее имя. Он ведь не выдумал это, Мэттью. «Мишель» — редкое имя.
— Ты прав. Я все же не понимаю: зачем ты мне позвонил?
— Если Харпера опознают, Мэттью, окружной прокурор даст нам «добро», и тогда мы предъявим обвинение. Вот я и подумал, может, ты захочешь защищать его интересы на официальном допросе. На этот раз все всерьез, Мэттью.
— Я не веду уголовных дел, Мори…
— Знаю.
— Но, черт побери, прекрасно знаю, что посоветовать Харперу на этот раз. Если вы взялись за него всерьез.
— Если этот рыбак опознает его, дело пойдет всерьез.
— Тогда я посоветовал бы ему не отвечать ни на один ваш вопрос.
— Я так и думал. Но ведь кто-то должен подсказать ему это.
— Ты имеешь в виду меня?
— Ну да, тебя, если ты согласишься приехать. В этом проклятом указе Миранда — Эскобедо сказано, что мы обязаны обеспечить обвиняемому адвоката, если он просит об этом, но у нас здесь, в полицейском участке, адвокаты не водятся, ты же знаешь. Закон-то есть, да что толку, — понимаешь? Ты уже знаешь этого человека, ты прекрасно работал с ним сегодня, и, между прочим, я приношу тебе свои извинения за то, что все время препирался с тобой…
— Да ладно, Мори.
— Итак, если бы ты согласился продолжить это дело, все было бы не так уж плохо. Я имею в виду — для Харпера. Потому что, мне кажется, ему грозят серьезные неприятности и ему будет очень нужна помощь.
— Когда его к вам доставят?
— Пит Кеньон уже отправился на Уингдейл. Если только Харпер не смылся. Кеньон должен вернуться…
— По-твоему, Харпер может удрать?
— Мои прогнозы? Нет, Пит должен застать его дома. Нет, не думаю, что он удрал.
— Так когда его привезут?
— Наверное, минут через пять, если только Питу не придется повозиться с ним. — Блум помолчал. — Пит поехал не один, Мэттью. Я послал с ним две машины. Харпер убил свою жену…
— Если… — поправил я.
— Да знаю я, что нам предстоит еще доказать его вину. Но если опознание пройдет успешно, у нас будет более чем достаточно оснований предъявить ему обвинение, и так оно и будет. Ты не согласился бы присутствовать при этом, Мэттью?
— Мне хотелось бы остаться здесь, — ответил я, — мне хочется остаться там, где я сейчас. Мне здесь очень нравится.
Дейл послала мне воздушный поцелуй.
— Что ж, решать тебе, — сказал Блум.
— Не задавай ему никаких вопросов, пока не приеду, — потребовал я.
— Неужели ты думаешь, что я стану? — обиделся Блум.
— Ты — нет, но ребята из отдела окружного прокурора могут оказаться чересчур настырными.
— Никаких вопросов, пока ты не приедешь, старина.
— И ты, конечно, понимаешь, что я посоветую ему не отвечать на твои вопросы?
— Конечно. На твоем месте я посоветовал бы ему то же самое. — Блум помолчал. — Так ты выезжаешь?
— Да, — со вздохом ответил я.
— Спасибо, Мэттью, — сказал Блум и повесил трубку.
Я посмотрел на Дейл.
— Имеет смысл, пожалуй, приобрести себе вибратор, — мечтательно сказала она.
Глава 3
Бенни Фрейд, пожалуй, самый известный адвокат по уголовным делам в Калузе. По словам моего партнера Фрэнка, это объясняется тем, что Бенни и сам похож на уголовника. Не знаю, как полагается выглядеть уголовникам. Мне как-то попала в руки книга по психиатрии, в которой были фотографии как шизофреников, так и вполне нормальных людей вроде нас с Фрэнком. Когда эти фотографии показали шизофреникам и попросили выбрать среди них те, которые им больше всего понравились, они безошибочно указали на фотографии шизофреников. Не знаю, что хотели доказать этим тестом.
