Морж интересуется, какого рода информация мне нужна, срок и что у меня уже есть. Все по стандарту. Когда-то он точно так же вычислил Андрея и слил мне буквально все, что о нем вообще можно было бы найти. Но на этот раз у меня нет ничего кроме ника, форума и предположения о том, что аккаунт может быть взломан. Морж лаконично пишет: «негусто». Я пишу, что сделаю предоплату в пятьдесят процентов. Он присылает сумму (кто бы сомневался, что она будет внушительной), номер, куда я должна отправить все это богатство и предупреждает, что ему понадобиться около двенадцати часов, чтобы предоставить мне результат. И он может быть не очень внушительным.
«Меня устроит любая инфа, по которой я могу выйти на живого человека», — отвечаю я, делаю перевод с одной из своих страховочных карт и как раз в эту минуту приходит сообщение от Марины с предложением встретиться и выпить кофе. Я откидываю голову на спинку и в который раз за сегодня вышвыриваю из головы воспоминания о руках Вадима на моей заднице. Есть что-то совершенно ублюдочное в том, что самое яркое воспоминание приходит именно в тот момент, когда со мной на связи женщина, с которой у них общий ребенок, отношения (статус которых я до сих пор так и не поняла) и она же, по совместительству, единственный искренний человек в моем окружении.
Получаю от Моржа подтверждение о поступлении денег на счет и короткое «взял в работу». Подумав немного, набираю Марину, потому что у меня в телефоне и так слишком много активных переписок. Еще одна просто взорвет мне мозг.
— Марина? — начинаю первой, когда слышу на том конце связи плохо замаскированный всхлип. — Все… хорошо?
— Я просто… — запинается, — немного простыла и обложилась бумажными носовыми платками.
Ну да, верю. Именно поэтому предлагаешь встретиться в людном месте.
— Ты никогда не умела как следует врать, — позволяю себе немного неприятной правды. Хотя в наше время быть человеком, который ежедневно не практикуется в искусстве водить других за нос, на вес золота. — Что-то случилось? Я могу помочь?
Еще до того, как последние слова срываются с языка, понимаю, что не хочу туда лезть.
Из-за чего еще в вечер среды может шмыгать носом роскошная женщина, у которой есть все и даже больше, чем можно хотеть независимо от возраста и пола? Ну если только что она не узнала, что неизлечимо больна.
— Может, приедешь? — Марина снова шмыгает носом, на этот раз не шифруясь.
Я бросаю взгляд на часы — почти восемь вечера. Мне нужно гораздо более весомый аргумент для отказа, чем «у меня еще медовый месяц» или «был очень тяжелый день». Каким бы тяжелым он ни был, я по крайней мере не реву.
— С дочкой все в порядке? — на всякий случай переспрашиваю, прежде чем дать ответ.
— Да, Стася… Она моя единственная отдушина, знаешь?
«У тебя хоть какая-то отдушина есть».
— Слушай, я бы с радостью, но у меня завтра очень важное совещание, а ты же знаешь в каком я положении…
— Да, конечно. Прости. Я все время забываю, что те времена, когда мы могли просто посидеть в обнимку на диване уже давно прошли. Кажется, в любой момент можно изменить хотя бы что-то и… мир снова станет немножко нормальным.
Я выруливаю как раз около своей любимой кондитерской и в самый последний момент давлю на тормоза.
Марина права — в этом мире не хватает капельки нормальности.
— Ты же до сих пор ешь сладкое и не толстеешь? — спрашиваю, выпрыгивая из машины.
— Что? Ну, не то, чтобы не толстею, но…
— Глютен френдли? — не могу не поддернуть.
— Боже, Лерка, за кого ты меня принимаешь? За девушку, которая жить не может без воды с лимоном и шпинатных смузи?
— Это даже звучит как рвотный позыв. Пиши адрес, я буду.
Глава четвертая: Лори
Глава четвертая: Лори
Настоящее
Марина живет в солидном жилом комплексе с видом на старинную архитектурную застройку. Насколько могу судить, жилье здесь стоит прилично, несмотря на то, что дома домам уже лет двадцать и их планировка далека от современных архитектурных тенденций. Наверное, я бы не смогла жить в месте, ограниченном типовыми стенами, даже если в их расположение внесли изменения. С другой стороны, моя собственная квартира а ля гараж точно придется по душе только «избранным ценителям».
Я поднимаюсь на лифте на шестой этаж, все еще не до конца понимая, зачем согласилась.
До того, как притормозила около дома Марины, эта идея не казалась такой уж провальной. В конце концов, она уже несколько раз меня выручала, ничего не прося взамен. А в тот момент, когда от меня требовалась самая малость — просто приехать и посидеть рядом — как я могла отказать?
— Лер, но зачем ты…! — Марна распахивает дверь и встречает меня в роскошном шелковом халате, который сидит на ней лучше, чем наряд какой-нибудь средневековой царицы в день ее коронации.
— Я не хожу в гости с пустыми руками. — Прохожу, когда подруга гостеприимно отсыпает в сторону и забирает из моих рук коробку с «Эстерхази», два стаканчика с рафом и маленький кулек с фисташковыми макарунами. — Я пыталась решить эту проблему со своим психологом, но он говорит, что это как-то связано с…
— Лерка!
Марина не дает мне закончить, в каком-то истеричном порыве крепко обнимая.
Первые секунды я просто стою как столб и не знаю, что делать и нужно ли вообще шевелиться, но все-таки кое-как похлопываю ее по плечам. Мне почти физически плохо от того, сколько боли мне причиняет этот нормальный у здоровых людей жест. Как давно меня никто не обнимал вот так просто? Лучше даже не пытаться вспоминать, чтобы окончательно не поехать кукухой.
— Прости за мои эти бурные эмоции. — Спустя минуту Марина отступает, и неловко улыбается. — Я правда очень рада, что ты приехала. Мы ведь ни разу так и не виделись с твоей свадьбы.
— Надеюсь, семейная жизнь не успела настолько сильно меня потрепать.
— Ты роскошно выглядишь! Всегда была такой красивой. И я всегда тебе завидовала.
Меня подмывает сморозить что-то саркастическое на тему моей прошлой «пышной красоты», но я в который раз напоминаю себе, кто передо мной.
— Я была стрёмной, — пытаюсь сделать вид, что ее слова меня все равно радуют.
— Проходи, я ставлю чайник!
Пока Марина скрывается в кухне со всеми моими угощениями, я раздеваюсь и как бы невзначай ощупываю взглядом квартиру и содержимое полок. Я могу только догадываться, как обустроенные типовые квартиры в этом доме, но у Марины все здесь явно сильно переделано. Добавлены перегородки там, где их не должно быть, пара дверей заменены красивыми арками с лепниной. В целом, выглядит так, что взгляду есть за что зацепиться, хотя слишком… вычурно, что ли? С другой стороны, если присмотреться, все здесь под стать хозяйке, ее роскошному халату и домашним туфлям с лебяжьим пухом. Немного будуарно, как сказал бы Данте.
Не хочу зацикливаться на этом, но все же чуть дольше задерживаю взгляд на полке в прихожей, на комоде с крючками для верхних вещей. Канареечного цвета детская курточка, шубка кремового цвета «под овечку», детские ботиночки. Пара сумок самой Марины, ее же модное пальто с лаконичной норкой на воротнике. Но ни одной пары мужской обуви. Ни намек на мужские вещи. И на специальной вешалке — только один зонт-трость. Судя по цветочной окраске — тоже женский.
Я силой разворачиваю собственное тело в сторону кухни и когда захожу, то сразу тяну носом приятный аромат свежих фруктов. Их Марина нарезала целую вазу, и чего здесь только нет, даже карамболи, которые, как я всегда думала, используют только для украшения коктейлей.
— А это за встречу! — Марина триумфально вскрывает бутылку розового игристого вина. Но прежде чем успеваю сморщить нос, разворачивает этикеткой ко мне. — Оно безалкогольное, Лер. Я все помню.
Если бы я просила у Боженьки послать мне человека для души — это сто процентов была бы именно Марина. И все это чертовски сильно нервирует, потому что я давно разучилась верить в доброе и хорошее, а тем более, когда оно само внезапно падает на голову.
