принимать вас было бы. (Прикинь, да, такой скромняжка нахуй)
Звонок.
Боже, как противно бьют прямо по нутру эти ебучие коробки с яблоками. Тянусь рукой. Промахиваюсь, разумеется. Глаза-то разлепить не могу, вот вслепую и шарю по тумбочке.
А он всё пиликает, да пиликает, а я просто всё уже с тумбочки спихнул, что можно, но мобилу найти не могу. К этому моменту я более менее оклемался и разлепил глаза с величайшим трудом. У меня в организме со вчерашнего вечера ещё что-то осталось, потому что предметы подсвечивалсь под моим взором. «Лампа», говорит, «Пепельница». Охуеть, а я-то без этого бы не допёр, шо это. Но справедливости ради следует заметить, что действительно этот режим помогал мне в вычленении объектов из общей массы пространства.
С помощью него я быстро понял, что мобила не на тумбочке. Ещё несколько секунд тупого залипания и непоняток, что происходит, и ноты понеслись по воздуху у меня перед глазами. Я башню повернул и понял, откуда они летят. Стул с наваленными вещами извергал их, как Везувий лаву.
Я издал раздражённый стон. Блять, с кровати вставать придётся. Ну, встал, чё уж поделать. Сполз, точнее.
Я даже на часы не взглянул, но боковое зрение само мне вывело в центр – 12:50. Кто звонит в такую рань?
Выуживаю мобилку из кармана и смотрю на экран. Режим Героя ещё держался, я же ещё не поссал и воды не глотнул, поэтому Оля там высветилась, как Оленна, и на фотке была в ковбойской шляпе и клетчатой рубашке. Замечу, что я по идее никогда эти фотки на контакты не ставлю, я же не полоумный. Следующая станция скатывания в ущербность – искать обои на мобилу в инете, а не оставлять стандартные. Вот тут можете смело меня застрелить, ибо шансов на нормальную жизнь у меня, значит, не осталось.
– Аллё? – хриплю в трубу.
– Не разбудила, солнце? – сладко поёт.
– Конечно, разбудила, – я всё хриплю и прокашляться даже не пытаюсь. – Что за тупые вопросы?
– Ну и нехуй спать так долго, – прекращает подлизываться.
Такая вот Олька Грунь. Сначала сахаром обмазывает, а если не выходит, то в атаку идёт. Ей уже под тридцать, а всё такая же, как и в восемнадцать. Отцовское лицемерное воспитание, а потом ещё и учёба в Академии Всегда Довольных Мусоров сделали своё дело. Сформировали очередного «честного» мента. Наверное, такой и останется навеки.
– Что же стоило того, чтобы прервать мой сон?
Это для меня фраза прозвучала так, на деле же я наверняка спросил: «Ну и с какого ляда ты меня будишь в такую сраннюю рань, тварина?». А может, и нет. Неважно.
– Не ной, Бостон. Я бы не стала тебе раньше обеда звонить, но дело неотложное.
– Чё там? – я заинтересовался.
– Тема появилась внезапно. Гек подогнал.
Гектор – это её хахалёк нынешний. Тоже из ментовских. Знал бы, что мы с ней иногда веселимся, то не улыбался бы мне при встрече и темы не подкидывал. А так думает, что я просто братишка районовский Олькин, с помощью которого заработать можно. Пусть думает, хуле.
– Что за тема?
– Мне с неё сорок.
Хуясе она больше чем на треть греется. Значит, что-то бодренькое. Она всегда так делала. С ерундовой прибыли крошки собирала, чтобы в нужный момент на достойном деле срубить котлету. Просит больше двадцати процентов, значит, куш будет порядочен. Единственный раз, когда она попросила больше – за наводку по делу Киры. Там ей отойдёт половина. Но там такой выхлоп обещается, если всё сделать красиво, что я готов оттуда даже двацарик взять и уйти довольным. Но я беру сорок, и десятку оставляю Кире за работу. Расскажу об этом деле ближе к середине или к концу книги.
(«– Знаешь, как заинтриговать? – Как? – Завтра расскажу))). – Пидр. – ))0)»)
– Ишь ты, шустрая. За что, скажи сначала? – уточняю я у Оли.
– Короче, подвезли гуманитарку к нам в город. Маски, антисептики, перчатки и всё такое.
– Ну и?
– Ну и её сегодня в шесть перевозят из одной локации в другую. Гек выяснил, что два грузовика будут без сопровождения на одном промежутке. Будет окно.
Я убрал трубку от уха, чтобы посмотреть, действительно ли я сейчас с Ольгой разговариваю. Она, конечно, тварь коррумпированная, но так низко даже она не опускалась. Нет, всё так же её цифры и фотка с ковбойской шляпой.
– У тебя, Грунь, совсем крыша поехала что ли? Забыла, как тех луговских к стенке поставила?
Район соседний – Луговой. Горел в городе как-то торговый центр, и как огонь потушили, один луговской оборотень в погонах подтянул пацанов, чтобы те товары уцелевшие поутаскивали. На чужом горе заработали и честных людей опрокинули. Падальщики. Ну, Грунь их собственно всех нашла, нас подтянула и целые они в тот день не ушли. Я тогда марочку лизнул, и они все у меня в крыс попревращались и с одной тычки падали. Потом Оля их обязала ставить бабки тем, кого они объебали.
Вот такая она справедливая, а тут сама пытается честный народ надуть.
– Да ты не тупи, Бостон! – возмутилась, прям обиделась. – Охренел так думать обо мне?
– Не, ну а чего ты такие темы предлагаешь?
– Гуманитарку уже спиздили, долбоёб! Ребята откуда-то из отделов. Никому она бесплатно не упадёт, её сейчас по аптекам раскидают и продавать начнут. Ты чё думал, просто так что ли грузовики без сопровождения оставят на время? Нет, палиться не хотят. Навариваются черти. Ну а мы собственно их и опрокинем.
– И? Сами продадим что ли? – я всё сомневался, чуя дерьмо.
– Я бы с удовольствием их отдала народу бесплатно, но это не останется незамеченным и спровоцирует вопросы. Выйдут ненужные люди и на нас и на них. Нет, круги по воде пускать не стоит.
– И чего? Всё равно те районовские же смогут выяснить, кто их в аптеки загнал. Придут за нами.
– Да завязывай, Бос! Они очконут шумиху поднимать. И будет им уроком. А мы отстегнём просто наверху, кому надо, для убеждения в том, что всё для нас ровно закончится.
– Охота тебе врагов лишних наживать, Олька?
– А что? – усмехнулась. – Волнуешься за меня?
«Да похуй мне на тебя. Я с тобой здесь в связке просто»
