Дальнейшая судьба «О.К. Интернэшнл» была историей падения. Корпорация развалилась в несколько лет. Кто-то из её владельцев погиб в междоусобной войне, кто-то скрысил часть капитала и свалил за границу, а остальные закончили свою карьеру убого и примитивно, став хозяевами купленных на последние деньги российских заводов по закату в банки тушёнки и сгущёнки.
«Холод Плюс», напротив, пользуясь расширением рынка и увеличением спроса, распухал, как дерьмо на дрожжах. Филиалы и склады размножались, «Холод Плюс» поглощал мелких конкурентов и смежников и ко времени описываемых событий стал успешной и крупной корпорацией, ведущей в отрасли.
Такая версия истории корпорации, несомненно, более полная и достоверная, вполне сошла бы для оппозиционной газеты, из тех, что финансируются опальными олигархами (теми же крысами из бесславной памяти «О.К. Интернэшнл») или поддерживаются энтузиастами левых убеждений.
Но нам известно нечто более интересное. Как я уже говорил, дьявол скрывается в деталях. Его козлоподобную морду мы видим и за кулисами постановки «Корпорация „Холод Плюс“: трудный путь к заснеженным вершинам».
Прежде всего, вдохновителем внедрения метода глубокой заморозки был сам сатана. Как известно, есть области ада, в которых стабильно поддерживается низкая температура. Сатана до сих пор хранит там плоды из Эдема, на всякий случай.
В рамках акции продвижения смертного греха чревоугодия сатана поставил в каждый дом по холодильнику. В довесок к холодильнику была внедрена микроволновая печь. Теперь каждый грешник может предаваться обжорству круглыми сутками, просто вытащив еду из холодильника и засунув её в микроволновку.
Чтобы было чем забить холодильник и ещё более упростить жизнь чревоугодника, сатана придумал подвергать глубокой заморозке всё, что может быть употреблено в пищу.
На самом деле его фантазия простиралась дальше только еды. Адская технология крионики стала пропагандироваться и для сохранения мёртвых тел и, отдельно, человеческих мозгов. Благодаря заморозке стали массово переливать кровь и пересаживать органы. Но это уже другая история.
А мы вернёмся к банку «Вел Траст» и корпорации «Холод Плюс». Несколько лет процветания банка были выкуплены комсомольскими вожаками по контракту. На это недвусмысленно указывает и название банка.
Ошибочно полагают, что первое слово названия – это транслитерация английского Well, «хорошо». На самом деле название банка латиницей писалось так: «Vel Trust». Vel – это начальные буквы имени Velzevul. На долларовой банкноте написано: «In God we trust».
На Бога уповаем (англ.).
Комсомольцы названием своего банка показывали, в кого они верят на самом деле.
К году великого дефолта срок сатанинско-ком-сомольского контакта истекал, и Вельзевулу была нужна свежая кровь на старинной бумаге. Так молодые клиенты адского сервиса получили гениальную идею о необходимости развивать указанное им перспективное направление рынка.
На складе
Директора по импорту не было, поэтому мне не пришлось ни у кого отпрашиваться. Я только сказал девочкам-секретарям, что уезжаю на склад, да отметил командировку в службе безопасности. Покончив с формальностями отбытия с рабочего места, я вызвал лифт.
Створки лифта отворились, и моему взору предстала богиня секса, весны и плодородия, загорелая брюнетка с налитой грудью и томными глазами. Наверное, я на секунду застыл в неподвижности, поэтому она спросила: «Вы заходите?» Да, и голос у неё был такой, от которого у мужчины сразу начинают звенеть яйца. «Твою ж мать!» – подумал я, восхищённо или раздражённо, я и сам не понял. Вероятно, девушка была из новых сотрудниц компании, соседствовавшей в одном бизнес-центре с «Холодом Плюс». Пока мы спускались на первый этаж, я старательно читал правила пользования лифтом, чтобы не пялиться на бюст незнакомой девушки. На первом этаже девушка вышла и отправилась по коридору к курилке, я – в противоположную сторону, к выходу. «Так, проехали. Всё спокойно».
Я сел в автомобиль, завёл, воткнул съёмную панель магнитолы и переключал радиостанции, пока не услышал приемлемую музыку. После этого тронулся, выехал с парковки и поехал по тесным улицам на другой конец города, к складскому комплексу корпорации «Холод Плюс».
В последнее время я выбираю радиостанции, которые крутят рэп, хип-хоп или просто «колбасу»[10] без слов. При первых аккордах современного «русского рока» меня тянет блевануть прямо на торпеду. Я столько лет отдал рок-н-роллу и всегда был его верным адептом, но сейчас моя лояльность бренду исчерпалась и переросла в полную противоположность.
Поначалу я ещё удивлялся, когда узнавал, что та или эта рок-команда выступила в сборном концерте с оголтелой попсой. Или вместе с той же оголтелой попсой каталась в туре поддержки нашего-вашего-ихнего президента и правящей партии. Или развлекала гопников прокремлёвской молодёжной шараги на их ежегодном слёте-шабаше у вонючего озера.
Потом я понял, что был несправедлив к русским рок-музыкантам, требуя от них следования эстетическим принципам и наличия гражданской позиции. Зачем это им? Они же просто лабухи. Их работа – развлекать народ. Как правило, неудачников, которые пьют пиво из больших пластиковых бутылок и носят косухи из кожзама. Те, у кого родители зарабатывают чуть-чуть больше, слушают музыку R'n'B (эту аббревиатуру, наконец, перестали расшифровывать как Rhythm & Blues, к ритм-энд-блюзу новая музыка не имеет никакого отношения, теперь это значит – Rich & Beautiful[11]).
Никаких идей, просто маркетинговая дифференциация.
А все вместе рокопопсы выполняют один социально-политический заказ: отучить людей думать. Стране, которая увеличивает потребление, снижая производство, в которой на выборах не из кого выбирать, где никаким аршином не измерить глубину заготовленной ей пропасти, рационально мыслящие люди не нужны. Бесполезны. Мешают. Вредны.
Раньше запрещали генетику и кибернетику, сейчас фактически под запретом обыкновенная формальная логика. Потому что если человек вдруг начнёт задумываться, используя простейшие силлогизмы, то совершенно понятно, до чего он может дойти: до необходимости свержения существующего строя. А это преступление. Поэтому от логики людей надо беречь.
И певица Мак$им, с одной стороны, а группа «Би-2» – с другой упраздняют логическое мышление. Не то что в текстах совсем нет смысла, просто он ускользает. Теперь вы уже не поймёте, кто кого любил, как и почему они расстались, а если песня такая грустная, то почему исполнители улыбаются. Настоящий постмодернизм. И Мак$им при этом лучше, чем «Би-2». Потому что не нужно уже никому никакого смысла. Надо, чтобы было немного грустно, как после второй рюмки водки, а в целом – позитив. И ни о чём не думать.
Современное искусство не идёт впереди полка со знаменем, не встречает грудью ледяные торосы, не жалеет, не зовёт и даже не плачет. Современное искусство стоит у обочины шоссе с бутылкой минеральной воды без газа в приподнятой руке и то и дело нагибается к открытому стеклу притормозившего автомобиля: «Расслабиться не желаете?»
Теперь только некоторые рэперы иногда толкают искренние тексты с наличием содержания. Никакого рок-н-ролла уже давно нет: но вместо рока есть рэп. А «колбаса» без слов тем и хороша, что без слов, и вести машину под неё удобно.
Нет, можно, конечно, слушать мировые хиты. Старые хиты. Можно. Но сколько их уже можно слушать, одни и те же? Я и новые песни знаю все наизусть. А со старыми – это просто перебор, промывание мозгов. «Hotel California» – хорошая песня. Наверное. Первые тысячу шестьсот восемьдесят четыре (или что-то вроде) прослушиваний она мне вообще очень нравилась. Потом меня заставили прослушать её ещё три тысячи раз. Она перестала мне нравиться так, как прежде. Ещё пара тысяч прослушиваний, и теперь её первые аккорды вызывают у меня аллергическую реакцию.
Весь старый добрый рок-н-ролл, песни «The Beatles», «Rolling Stones», «Led Zeppelin», даже «Pink Floyd» – всё уже давно набило оскомину. В этом никто не виноват. Просто рок-н-ролл не был рассчитан на то, что мы будем жить так долго. Живи быстро, умри молодым! А мы подзадержались на этом свете, не ушли в назначенный нам срок.
Когда мои мысли дошли до этой точки, я переключил музыку с тюнера на CD-player, и в динамиках зазвучал голос Курта Кобейна, который всё сделал правильно.
Под композиции группы «Nirvana» я доехал и припарковал автомобиль у конторы складского комплекса.
В конторе творился настоящий бедлам. Зарытая в бумагах операционистка бешено стучала по клавишам компьютера, исправляя накладные. Водители городской развозки сидели на всех стульях, столах и недовольно галдели.
Я пробрался к девушке и спросил:
– А начальник склада где? Заместитель? Где вообще все?
