–Когда в сорок четвертом на Балтике У-250 подняли, это ведь очень хорошо было - замечает Бурый - кроме акустических самонаводящихся, там на торпедах, даже обычных, были всякие полезные штучки. Приборы маневрирования например…
–Потому я решил. Оставим предкам, для ознакомления - по одному образцу. Остальные - по немцам. Кроме спецбоеприпасов, конечно.
–А почему собственно?
–Триэс, если мы встретим авианосец Мидуэй под германским флагом, я сам прикажу тебе, бить ядрен батоном. Иначе - в кого ты собираешься стрелять? По берегу - вони будет - я не про радиоактивную, а международную, говорю. Вот это - пусть решает САМ. Когда ему доложат, что за оружие он получил, за семь лет до.
–Тирпиц еще может вылезти. Если мы здесь - значит, может пойти не так. И Тирпиц выйдет раньше. И конечно, не один, с эскортом. У нас торпед не хватит. А вот один ядерный Гранит накроет всех. Вдали от берега, никто не узнает.
–Хм, а ведь ты прав. Считаю Тирпиц - единственной целью, по которой не жалко и спецбоеприпас. Есть возражения?
–Может, вообще, сомнительную честь первого применения ядерного оружия оставить американцам? - спрашивает Пиночет (кап-3 Ефимов Сергей Степанович, из Особого Отдела, прикомандированный к нам на этот поход).
–Если до того дойдет - буркнул ТриЭс - теперь еще неизвестно, у кого первым появится свой ядрен батон! И на кого он свалится.
–Вы что, хотите войну в ядерную превратить? - едва не вскочил Пиночет - башкой думайте! Мы - Тирпиц, американцы в ответ всячески форсируют Манхеттен. И - ядерное оружие готово к сорок четвертому, что тогда?
–Некуда было им форсировать - возразил Сан Саныч - Манхеттен у них и так, шел на пределе. Хоть бы они пупок надорвали - но больше единичных экземпляров сделать никак не могли. На наш уровень, восемь наличных боеголовок, они выйдут к году сорок седьмому.
–Так вы их Сталину хотите отдать? А если он - решится применить? На Берлин сбросить. Решение о применении ядерного оружия - исключительно в компетенции высшей власти должно быть, а не в нашей!
–И где сейчас эта высшая власть? - спрашиваю - не подскажете, Сергей Степанович, как с ней на связь, может вы по своим каналам, сумеете? Еще возражения есть?
Возражений не было. Я встал.
–Петрович, объявляй общий сбор. В столовой, как обычно. Надо и команде - что-то сказать.
от Советского Информбюро 6 июля 1942
На Курском направлении идут кровопролитные бои, в ходе которых противник несёт огромные потери. В последних боях на одном из участков танкисты уничтожили полк немецкой пехоты и артиллерийский дивизион противника. На другом участке наша танковая часть уничтожила до 600 немецких солдат и офицеров, сожгла несколько танков и уничтожила 16 станковых пулемётов, 11 орудий и 17 автомашин. Активно действуют наши лётчики. За сутки они уничтожили несколько десятков немецких танков, свыше 70 автомашин с пехотой, 6 орудий и сбили в воздушных боях 14 немецких самолётов.
Третьи сутки - меряем мили винтами.
Атлантический океан - как пустыня. В эту войну, в отличие от первой, союзники сразу ввели систему конвоев. А шансы посреди океана встретить одинокого нейтрала, английский крейсер, немецкий рейдер, или блокадопрорыватель из Японии - исчезающее малы.
Мы тоже - не в претензии. До чего же хорошо - когда против тебя нет ни лодок-охотников, класса Сивулф или Вирджиния, ни постоянно висящей над головой противолодочной авиации с радиогидроакустическими буями, ни проклятья наших подводников - системы СОСУС, стационарной акустической, которой янки перегородят всю Атлантику, через какие-то тридцать лет. Надводные корабли, эсминцы или фрегаты? Их сонары мы услышим задолго до того, как они сумеют обнаружить нас. И легко уклонимся - океан бесконечен; впрочем даже если нас каким-то чудом обнаружат - самонаводящихся по глубине торпед еще нет, а преследовать эсминцы не смогут, скорости-то хватит, но больше чем на двадцати узлах, даже БПК конца века уже не слышали ничего, кроме собственных винтов. И опускаемых, глубоководных, буксируемых ГАС тоже нет - а вот "слой скачка", под которым обнаружить лодку реально лишь с помощью оных - встречается. Так что - идем на север, к Европе. К фронту. На фронт.
Вчера показывали экипажу фильм - "Они сражались за Родину" - тот самый, с Шукшиным. Петрович после толкнул речь - что вот что сейчас и происходит там, в степях за Доном. Так что боевой дух личного состава, после всего случившегося, можно назвать "высоким". Конечно, кто-то жалел - об оставшихся там родных. Но были - и не сожалевшие.
–Детдомовский я, тащ капитан второго ранга! Никто меня там не ждет. Может повезет - после во фрунзенку поступлю, или в дзержинку. Офицером стану - как вы.
–Отец умер, мать алкоголичка. Как Ельцин - так и начали. Может теперь, не будет никакой "перестройки". Как батя, веселый, непьющий еще совсем, меня мальцом на рыбалку брал…
–А Сталин - что Сталин? Он-то уж точно - Родиной торговать не будет, и другим не даст. Если б еще Ельцина с горбачевым, и этого, Солженицына - в гулаге сгноил, совсем было бы хорошо!
После этого, Петрович явился ко мне, повеселевший.
–Воевать можно, командир. Признаться, я худшего ожидал. Вплоть до - открытого неповиновения.
Хотя - что сделать, чтоб у личного состава не появлялись ненужные мысли? Правильно - гонять до посинения. Объясняя тем, что мирное время кончилось, нас реально будут стараться утопить, и если все хотим выжить - надо быть стопроцентно уверенным в каждом, что отработаем "как учили". Учения по БЖ - матюги Петровича, с секундомером в руке, бег с аварийными брусьями в тесноте отсеков. Так в свое время, учили в японской армии - замордовать солдата мильон раз одним и тем же, чтоб в реальном бою он работал на автопилоте, на чистых рефлексах - а снаряды вокруг, только адреналин добавляли.
Так вот и идем крейсерским ходом, курсом норд-ост, сорок пять, на ста метрах.
–Командир, множественные шумы винтов, пеленг триста пятьдесят!
–Боевая тревога!
Хорошо если конвой - а если корабельная поисково-ударная группа? Хотя, помнится мне, такие группы, из авианосца-эскортника с десятком "авенджеров", и трех-четырех эсминцев, союзники начали массово применять только в сорок третьем. Массово - а если нам повезло, наткнуться на одну из первых? Время еще есть - уклониться успеем.
Наконец стало ясно - что конвой. Так как акустика выделила, больше трех десятков надводных целей. Корабельные группы такими не бывают. Разве что штатовцы решили перебросить в Англию пару линкоров и авианосец, со всем подобающим эскортом. Но нет - винты явно, гражданских судов.
–Вправо, курс восемьдесят пять!
Идем параллельно конвою. Нас не обнаружить - слишком далеко. Хотя слышим работу, как минимум, одного гидролокатора. Сан Саныч по пеленгу определяет цели. Примерная дистанция, курс, скорость - картина ложится на планшет.
–Акустик, "портреты" пишешь? - спрашиваю я.
–Так точно, тащ капитан первого ранга! Только определить бы подробнее, что есть что!
У каждого типа корабля или судна есть свой уникальный акустический "портрет". Позволяющий опознать, под водой, с кем имеем дело. Но если по кораблям начала двадцать первого века, у нас было полное собрание (и наших, и штатовских, и прочих стран - а вы думаете, зачем наши за ними слежение ведут, в мирное время - и за этим тоже!) - то вот сейчас возник громадный пробел.
Решаемся всплыть под перископ. Надеясь на его противорадарное покрытие - впрочем, в сорок втором, радары на каждом корабле союзников, это из области фантастики.
Я ожидаю увидеть силу. Вспоминая плакат времен училища - тридцать судов, шестью кильватерными колоннами, идут параллельно друг другу, такой вот огромной "коробочкой". При них должны быть: эскортный авианосец, или на худой конец, МАС-шип, торговое судно, оборудованное полетной палубой, ангаром и катапультой, для трех-пяти самолетов. Не менее десятка кораблей эскорта - эсминцев, фрегатов. И поодаль - соединение поддержки, не связанное общим строем, крейсер и три-четыре эсминца - а то и линкор вместо крейсера.
Вижу: впереди коробочки, зарываясь в волны, отчаянно дымят четырьмя трубами пара корабликов, очень похожие на наши древние эсминцы-"новики", времен еще первой мировой. По флангам, чуть впереди, один слева, другой справа, идут два… траулера? Очень похожи - но в силуэте есть черты и военного корабля, этакая "заостренность" - не говоря уже о пушке на полубаке - явно не "сорокапукалка", не меньше чем сотка или даже пятидюймовка, как на эсминце. И наконец замыкают строй, пара уже явных траулеров - но тоже, со стволами, малого калибра.
И никого больше нет - в радиусе полусотни миль. Уж крейсер бы - акустики услышали!
–Саныч, глянь - уступаю место штурману.
–Акустик, пиши! - штурман собран и деловит - цель номер два и три - эсминцы типа "Таун". Они же "гладкопалубники", постройки шестнадцатого года - из той полусотни, что штатовцы уступили англам за базы в их полушарии. Цель один и четыре - корветы, тип Флауэр. Спасители Британии в "битве за Атлантику", построено аж двести штук - несут одну сотку и пару "хенджехогов", не РБУ-6000 конечно - но близко к ним подлодке лучше не подходить. Купцов три десятка, тоннажем от трех до десяти тысяч. Цели тридцать четыре и тридцать пять - вооруженные траулеры… нет, похоже один - специально оборудованный спасатель. У меня все - можно нырять.
