Одна из моих любимых историй — о знаменитом французском священнике восемнадцатого века Жане Вианни, который стал широко известен под именем Кюре из Арса. В те времена Арс был маленьким провинциальным городком. За годы пребывания в должности тамошнего кюре, или пастора, отец Вианни приобрел репутацию человека мудрого, отважного и честного. Со всех концов Франции к нему приезжало множество людей, чтобы в трудной ситуации получить совет и наставление. И это при том, что Арс считался Богом забытым местом, а вовсе не синекурой для приходского священника. К тому же в городе была тюрьма, и, как было заведено в те времена, осужденных в день казни проводили по улицам к виселице, где их ожидала публичная казнь. И вот кюре взял за обычай выходить на крыльцо, когда осужденных вели мимо, и давать каждому последнее благословение. Домочадцы кюре часто слышали, как, благословив преступников, он тихо и задумчиво произносил:
«Этим же путем, не будь на то милости Божьей, шел бы и я».
В юности и ранней молодости я долго не принимал всерьез этого и других подобных высказываний, приписываемых великим людям прошлого. Я всегда подозревал, что такие слова — лишь показное проявление смирения, лишь некая рассчитанная на публику уловка, цель которой — создать достойный восхищения имидж.
И только много лет проработав со своими сновидениями и столкнувшись с множеством темных закоулков собственной первобытной души, я по-настоящему осознал в себе глубочайшие потенциальные наклонности к злу, разрушению, агрессии и ненависти и начал понимать, что слова Кюре из Арса выражают чистую правду о душе — своей собственной и всех других людей. Человек, которого многие почитали за святого, по-видимому, настолько глубоко заглянул в собственную душу, что без сомнения узрел там способность творить зло. Как я подозреваю теперь, его смирение было истинным и буквальным, основанным на глубинах самопознания, которыми я не перестаю восхищаться.
Осознаваемое сновидение «Стычка с антилопой гну» углубило во мне такое понимание. Оно на опыте познакомило меня с гораздо более глубоким уровнем знания, нежели то, которое я смог бы получить из книг или понаслышке. Антилопа стала одним из моих спутников, постоянным напоминанием о темной стороне моей души. Такое напоминание необходимо, потому что эта темная сторона всегда остается с нами, каких бы «плато» ни достигал в этой жизни в своем личном странствии. Все мы похожи на Кюре из Арса: как кюре было необходимо глядеть на осужденных преступников, чтобы видеть в них напоминание о своей темной стороне, так и нам необходимо иметь в жизни сходную подсказку. В этом и заключается одна из главных духовно-психологических задач сновидения — служить вестником тени для сознательного ума. Выступая в этом качестве, сновидение обладает способностью заново пробуждать в нас смирение и искренность. Оно неумолимо напоминает сновидцу о том, что в его душе постоянно присутствует и всю жизнь будет присутствовать темная, первобытная сторона.
Самые примитивные человеческие инстинкты являются общими для всех: это страх, инстинкт самосохранения, стремление выжить, власть, половое влечение, собственнический инстинкт и т. д. Эти основные «животные» стремления можно обнаружить в каждом мужчине, женщине и ребенке, в каждом обществе, в любую историческую эпоху. Утверждать, что «другие» страдают от этих первобытных побуждений, а «я» — нет, можно разве что в состоянии временного помрачения ума. Такое помрачение составляет сущность игры в показное самодовольство, и в те мгновения, когда человек в эту игру играет, можно с уверенностью сказать, что им движет страх — как правило, боязнь ощутить, что он в чем-то уступает другим. Одним из самых комичных примеров нашей склонности перекладывать собственные темные стороны на другого является легендарный поиск виноватого, там где дело касается сифилиса: русские называют его немецкой заразой, немцы — французской, французы — английской и так далее...
Смешение в моем сне афро-американских образов навело меня на мысль о странном взаимодействии между «первобытным человеком» и «цивилизованным». Похоже, эти традиционные различия совершенно случайны и целиком зависят от точки зрения человека. Не только американцы и европейцы порой называют Африку «черным континентом» — африканцы, в свою очередь, тоже ввели в обиход эквивалентные выражения: «Белый человек — дьявол» или «В белом человеке сидит дьявол». Похожее выражение есть и у китайцев, которые называют представителей белой расы «белыми дьяволами».
Несколько выше я размышлял о теории Карла Юнга, касающейся темного измерения человеческой души, которое он называл «тенью». По сути он сказал, что не только каждый отдельный человек склонен переносить свою темную сторону на других, но и каждая этническая группа или раса склонна коллективно переносить их на другие этнические группы, которые в этом случае начинают восприниматься как чуждые и враждебные собственной группе или в корне отличные от нее и уступающие ей. Такие коллективные представления, рождающиеся в душах людей, позволяют нам коллективно ненавидеть, убивать во времена войн и вообще считать другие народы примитивными, варварскими или в чем то менее человечными и благородными, нежели наш собственный. Без основательного понимания этого механизма сознания (который исследователи в области глубинной психикологии называют «проекцией») у нас мало шансов установить истинный мир в межличностных отношениях или истинный и прочный мир в отношениях между народами. Достигнув же такого понимания и сознательного господства на темной стороной души, — как на личном уровне, так и на коллективном — мы перейдем на совершенно новую стадию развития человечества, где подлинный мир становится осуществимой реальностью.
Сегодня, в восьмидесятые годы двадцатого столетия, наша белая американско-европейская цивилизация в попытке публично отречься от своей темной стороны зашла в полный тупик. Глядя на мировые запасы ядерного оружия и на гигантские армии, готовые устремиться с Запада на Восток и с Востока на Запад, мы яснее чем когда-либо видим собственную склонность к саморазрушению. Постоянное накопление оружия в сочетании с официальными публичными заявлениями, в которых каждая сторона перекладывает вину на другую, могут привести только к уничтожению нашей цивилизации или, что еще страшнее, к гибели всей планеты. Мы должны задать себе вопрос, такие ли мы цивилизованные люди, каковыми себя воображаем, и такие ли просвещенные, как нам хотелось бы думать. Вклад глубинной психологии Фрейда и Юнга в область международных отношений не менее важен, чем ее вклад в понимания межличностных отношений. Сердце тьмы таится как в душе белого человека, так и в душе черного, как в душе американца, так и в душе русского.
Затратив изрядное количество времени и энергии на то, чтобы постичь темные, грозные образы своего осознаваемого сновидения, я попутно раскрылся для восприятия его просветляющего и вдохновляющего послания. Я задал себе несколько чистосердечных вопросов: Готов ли я вести жизнь, исполненную радости? Готов ли я ощутить в себе способность испытывать блаженство, которая открылась мне в осознаваемом сновидении? Готов ли я приблизиться к переживаниям психической осознаваемости в ясных сновидениях, прекрасно понимая, что они когда-нибудь перейдут из состояния осознаваемого сновидения в состояние яви? Ведь чтобы такой переход произошел, нужны только время и открытость. Стоит человеку испытать вкус блаженства, как он скоро захочет ощущать его постоянно. Этот и другие вопросы будут рассмотрены в этой книге по мере развертывания моего эксперимента.
Осознаваемое сновидение — это путь к мистическому переживанию. Описывая свой опыт осознаваемого сновидения, писательница и психолог Патриция Гарфилд заканчивает свою книгу такими словами: «Я поняла! Наконец-то я поняла! У моих осознаваемых снов та же сущность, что и у периодов медитации, потому что и то, и другое — часть мистического процесса: осознаваемые сновидения — это микрокосмы мистического опыта» [20, с. 213]. Мои личные находки совпадают с ее опытом. Осознаваемое сновидение — это действительно путь к переживанию мистического состояния, «путь к блаженству», как утверждает заглавие ее книги.
В сновидении «Стычка с антилопой гну» я в очередной раз пережил колоссальное расширение сознания и внутренний прилив энергии. И хотя обретенную мной тогда невероятную ясность видения невозможно выразить словами, я счел своим долгом как можно лучше описать этот осознаваемый сон и сопутствовавшие ему чувства. Заключительная часть сновидения дала мне незабываемое ощущение и подлинный образ собственного «я». И теперь я часто вспоминаю этот образ, полный осознаваемости, бдительности и ясности мыслей: руками, которые так и лучатся силой, я готов схватить грозную антилопу за рога и швырнуть наземь. Во время неоднократных периодов медитации и спокойных раздумий я умышленно сосредотачивался на этом образе, полном непоколебимой уверенности. Используя самогипноз, я все глубже укоренял его в своем сознании. Я предпочитал носить его при себе месяцы и годы, прошедшие после того, как я увидел этот сон впервые. И теперь, сталкиваясь наяву с любой проблемой, с любой пугающей ситуацией, я часто вновь рисую себя таким, каким я был в заключительной сцене того сна: полный бдительности и энергии и силы, я готов встретить противника так же, как тогда встретил антилопу и дикаря. Размышляя над этим образом своего «я» и позволяя ему снова заполнить мое сознание, я ощущаю прилив смелости и уверенности в себе и готовность к отважному поступку. В критический момент я могу сказать себе: «Вот кто я такой. Вот как я поступаю».
