— Я спрашиваю: зачем следак заходил?! — проорал тот же мужчина, и я быстро ответила, сама с брезгливостью слушая, как дрожит мой голос:
— Объявление давал!
— Чего?!
Мой ответ был явно неожиданным.
Получилось, что я заработала паузу, но что с ней делать, я не знала. Единственное, что у меня получилось, — это в разные стороны пострелять глазками и посмотреть на ботинки бандитов.
Пользы от этого я не видела, но хоть что-то нужно же было делать!
— Какое еще объявление?! — спросили меня и слегка встряхнули, наверное, чтобы я не уснула от скуки.
— На розыск. Пропал кто-то, и они содействия просят, — сочинила я не бог весть что, но если учесть условия для творчества, то достаточно съедобную историю. По крайней мере моим похитителям она пришлась по мозгам.
— Что-то не то, — задумчиво проговорил другой мужской голос слева. — На хера им сдалась ваша газетка? У них что, своих мало? Отвечай, быстро!
У меня словно кнопка какая-то в сознании включилась, и я рассказала весьма складную сказочку о том, что как-то в прошлый раз по какому-то объявлению, данному в нашей газете, пришла нужная для милиции информация, вот они с тех пор и пользуются нашими услугами.
После новой короткой паузы меня снова нагнули вниз, и я услышала:
— Вот если ты не хочешь, чтобы мы попользовались твоими услугами перед тем, как по частям в канавку тебя бросить, то свой длинный нос не будешь совать в это дело, о каком тебя подруга твоя просила. Поняла, нет?
— П-поняла, — тихо ответила я, даже задохнувшись от радости, сообразив, что меня сейчас могут отпустить.
Стыдно признаваться, но в этот миг я боялась только, как бы эти бандюги не передумали.
В последний раз ткнув мне в висок стволом пистолета, меня вытолкнули на улицу, и я позорно приземлилась на задницу, ничего не видя вокруг и совершенно не понимая, где я нахожусь.
«Девятка», резко газанув, умчалась, обдав меня еще и мокрым снегом из-под колес.
Это и привело меня в чувство.
Я встала на ноги, стряхнула с лица эту мокрую гадость и тут увидела, что ко мне бежит Виктор в накинутой куртке.
Оглядевшись, я заметила, что нахожусь совсем недалеко от здания редакции, приблизительно за два квартала от него.
Подбежав ко мне, Виктор крепко взял меня под руку и внимательно взглянул в лицо.
— Нормально все, — тихо сказала я. — Пошли отсюда.
Мы с ним побрели, взявшись за руки, и я очень старалась не смотреть по сторонам на прохожих, явившихся свидетелями моего позора.
С помощью Виктора я благополучно поднялась в редакцию. Мой вид, наверное, оставлял желать лучшего, потому что все тут же уставились на меня.
— Вот это да! Что это с тобой? — изумилась Маринка. — Ты под машину, что ли, попала?
— Да нет, как раз в машину, — хмуро ответила я и скрылась в кабинете.
Точнее, мне показалось, что я скрылась, потому что дверь-то я прикрыла, но она тут же распахнулась, и влетевшая вслед за мной Маринка всем своим видом показывала, что она хочет узнать все и прямо сейчас.
— Ты видела Фиму? — спросила она, стоя у меня за спиной, пока я снимала плащ и вешала его.
— Нет еще, — коротко ответила я, неодобрительно поглядывая на себя в настенное зеркало.
И вовсе не длинный у меня нос, что за херь там бормотал этот гоблин?
— А волосы кто тебе растрепал? — совершенно серьезно поинтересовалась она.
Я решила сдаться и кратко рассказала о случившемся, поправляя прическу перед зеркалом.
Маринка присвистнула и молча вышла ставить кофе.
Благодарная ей за напоминание про свидание с Фимой, я позвонила ему сперва на работу, потом на сотовый. Мне ответили молчанием по обоим номерам телефонов. Ну понятно: сотовый может быть отключенным, но секретарша-то почему трубку не берет?
Никто в этом мире не хочет работать, кроме меня! Кошмар какой-то!
Я закурила, села в свое кресло и попыталась успокоиться.
Дверь кабинета снова отворилась, и во главе с Маринкой, несущей в руках поднос с кофейником и чашками, появилась вся наша редакция.
Судя по насупленным лицам Сергея Ивановича и Ромки, Маринка уже успела рассказать им все.
Ну и тем лучше, терпеть не могу повторяться.
— Не нравится мне все это, — пробормотал Сергей Иванович, когда мы все в молчании уселись вокруг кофейного столика.
— А как мне это не нравится, — усмехнулась я. — Еще бы узнать, кто они такие. Что они от меня хотят, уже ясно.
Виктор молча протянул мне листок бумажки.
— Номер, — кратко проинформировал он.
— Угу, — буркнула я, — спасибо, — и передала эту бумажку Сергею Ивановичу.
Тот, кряхтя, встал — мне даже стало неудобно — и, подойдя к моему столу, позвонил своему знакомому в ГИБДД. Коротко переговорив с ним, Сергей Иванович вернулся к нам.
— Пичугин Лев Юрьевич. Старший научный сотрудник НИИ «Натрон», — прочитал он по новой шпаргалке. — В общем, дохлый номер этот номер, полагаю… Простите за невольный каламбур.
Я понимающе кивнула:
— Машина скорее всего угнана, и хозяин, возможно, о факте угона еще ничего не знает.
Маринка разлила кофе и бросила на стол пачку сигарет.
Говорить никому не хотелось. И так уже было ясно, что наша редакция переходит, так сказать, на военное положение и плакала моя спокойная, которой я, впрочем, не видала уже давненько, жизнь…
Мы попили замечательного Маринкиного кофейку, настроение у меня ни фига не улучшилось, а тут еще вдобавок я услышала, как кто-то ходит в приемной за дверью.
— Посетитель, по-моему, — сухо сказала я, напоминая, что кое-кто из присутствующих должен все-таки приподнять свою… мгм… гордыню, отнести ее за дверь и узнать, кого там черти приволокли.
Ромка, стрельнув глазами по сторонам и убедившись, что никому срочно не нужно выходить, встал, но тут дверь отворилась, и в нее осторожно просунулась взлохмаченная Фимина голова.
— А-а-а, — протянул он, увидев все наше общество в полном составе и меня во главе него. — Мой бог! — воскликнул Фима, заходя весь и вздевая вверх руки с тремя розочками, которые он держал за длинные стебли головками вниз. — Мой бог! Светило адвокатуры гребаного города Тарасова, лучший и единственный друг половины жителей вышеназванного городишки, приятный молодой человек с бездной, просто безднющей бездной достоинств вдруг обнаруживает себя брутально кинутым Ольгой Юрьевной! О, печаль моего сердца! Этого не могло случиться, но это случилось, и почему-то я дожил до этого кошмарного дня?!
Фима всегда был склонен к подчеркнутой театральности, и однажды по секрету он мне признался, что, если бы артисты нашего театра драмы имели зарплаты равные хотя бы семидесяти процентам его гонораров, он давно бы уже забросил юриспруденцию и играл бы шекспировских персонажей.
— У нас было назначено свидание, — с трагическим упреком сказал Фима, укоризненно поглядывая на меня.
— Извини, присаживайся, — я показала рукой на свободный Ромкин стул, и Фима, с первого же взгляда определивший, что что-то произошло, скинул свое пальто и, подарив нам с Маринкой по розочке, а третью зачем-то сунув подбежавшему Ромке, спросил, весело глядя на меня:
— Что, прикрывают вашу газетку? Я так и знал!
Я покачала головой:
— Типун тебе на язык, до такого кошмара еще не дошло! Меня просто хотят убить.
Через пять минут полностью введенный в курс дела Фима уже успел выпить две чашки кофе и выкурить одну сигарету, а прикурив вторую, он первым делом ткнул пальцем в сторону Маринки:
— Врать нехорошо, а представителям власти врать просто опасно! Если найдут хоть одного свидетеля, видевшего тебя после четырех часов в этом доме, Оле придется писать статейки о провокациях властей против журналистов, — сядешь, и хорошо еще, если только на трое суток для выяснений.
— А если плохо? — робко спросила Маринка.
Фима фыркнул:
— Есть один масенький пунктик в УПК, по нему ты можешь провести в СИЗО годы и годы — или пока не признаешься в убийстве дедушки, или пока не найдут настоящего убийцу.
Маринка покраснела так, что мне показалось, будто она сейчас лопнет, и я постаралась развеять жуткую атмосферу, возникшую после Фиминых слов.
— Ты вытащишь Маринку из любой неприятности, я просто уверена, — твердо сказала я, хотя мне самой слова Фимы очень даже не понравились.
Фима пожал плечами:
— Я буду стараться, если ты меня кидать не станешь… Ну ладно, по поводу твоего Виталия Глуцко с его гешефтом.
Фима вынул из кармана пиджака зеленую кожаную записную книжку, раскрыл ее и начал тезисно излагать:
— Если честно, то почти ничего. Интересующая тебя фирма занимается вполне легальным бизнесом, оптово-розничная торговля продуктами питания, там же маленький бар плюс три автостоянки с разными формами собственности и разными долями участия. В наших правоохранительных органах ничего на них нет, но подозревают, что там не совсем все так просто, торговля и стоянки дают ба-альшущий черный нал, но этим сейчас никого не удивишь. Налоги платят исправно, а по поводу всего остального… похоже, у них есть хорошие покровители. В общем, это все.
