на кого не опрокинуть. Для меня сегодня этот вопрос — просто тема дня. Но Василий Иванович уже достает из внутреннего нагрудного кармана белоснежный конверт.
Музыка замолкает почти под ноль, громко звучат приветственные фанфары, а мужчина уверенно распечатывает заклеенную бумагу и вытаскивает белоснежный картонный прямоугольник. С улыбкой он демонстрирует его гостям. Конечно же, все это красивая игра на публику. И заказчик как никто знает, кому он отдал предпочтение. Но…
Но все заинтересованные лица замирают. Или это мне так кажется, потому что я действительно затаиваю дыхание и безмерно желаю победы именно нам?
Не потому, что это логично, ведь этим договором мы обеспечим себя работой на несколько лет вперед, а из-за знания, как сложно он достался «Слайтон-строй», как много сил и времени потратил Иван, чтобы сейчас претендовать на победу. Мы практически не виделись с ним последние пару месяцев, если не считать одного-двух вечеров в неделю. Жених с головой ушел в разработку проекта, курировать который доверил ему отец. И это большая честь для Ивана. Сергей Сергеевич — не тот человек, кто позволит работать спустя рукава, он со всех требует одинаково много, даже с собственного сына, который прежде чем сесть в кресло коммерческого директора, работал обычным финансовым аналитиком.
— Итак, мои друзья, мы рассмотрели все предложенные проекты застройки «Жемчужины Невы» и выбрали самый, по нашему с коллегами общему мнению, лучший, — Марков весело улыбается, выдерживая паузу, а затем продолжает. — Не буду говорить много, а просто приглашу присоединиться ко мне Сергея Сергеевича Игнатова, руководителя «Слайтон-строй». Да, наработки именно этой команды нас больше всего впечатлили, и мы с радостью будем ждать их воплощения в жизнь.
Под аплодисменты отец Ивана легко взбирается по ступеням к Маркову. Я же во все глаза гляжу на жениха, мысленно поздравляя его с успехом.
Это здорово! Это круто! Мы победили! Ванька — молодец! Он заслужил. Я им сильно и от души горжусь. Даже решаю все-таки подойти. Ведь теперь уже можно открыть свое инкогнито и обнять его сильно-сильно.
Чуть не подпрыгивая от нетерпения, извиняюсь перед мужчинами, Михайловым и Арским, предупреждая их, что ухожу, но Дима, перехватив за локоть, отрицательно качает головой.
— Подожди немного, тебя там затопчут сейчас, — кидает он вполне логичное объяснение.
Смотрю вперед, где действительно собирается плотная толпа желающих выразить почтение лидерам, а еще телевидение, и остаюсь.
Ладно, немножечко обожду, но потом…
В этот момент генеральный директор моей организации заканчивает свою короткую благодарственную речь, ни одного слова которой я так и не успеваю услышать, а затем среди шумного зала довольно громко раздается четко поставленный женский голос:
— Василий Иванович, канал 78-ТВ, скажите, пожалуйста, выигрыш «Слайтон-строй» никак не связан с тем, что на вчерашнем званом вечере в «Гранд-Петро» Ваша дочь, Ольга Васильевна Маркова, и сын Сергея Сергеевича, Игнатов Иван Сергеевич, — кивает она в сторону моего жениха, — официально объявили о своей помолвке?
Глава 6
— Что?
Мне кажется, я произношу это про себя, но ошибаюсь. Потому что Михайлов отвечает:
— Верунь, ты реально не знала? Они же даже не скрывались. Постоянно то на вечеринках вместе появлялись, то в ресторанах обедали-ужинали.
— Давно?
Вопрос стеклом царапает горло, но я его задаю.
— Ну… больше месяца точно, а до этого… кто знает. Я специально за ними не следил, но несколько раз в одних и тех же местах пересекался.
— Нет, Дима, я не знала… — поднимаю на него взгляд, отворачиваясь от сцены, куда уже поднимается обсуждаемая нами парочка влюбленных. — И мне никто ничего не говорил.
Отстраниться от происходящего, задвинуть истерику подальше и продолжать непринужденно вести беседу — надо, Вера, надо!
Сжимаю зубы покрепче, а бокал обхватываю сразу обеими ладонями. Они трясутся, и по возможности это нужно скрыть.
— Неудивительно, — фыркает сослуживец, в то время как Арский продолжает стоять с нами рядом, не участвуя в разговоре, но внимательно слушая. — У нас же еще тот террариум, а не организация. Все друг другу мило улыбаются, кланяются, по имени-отчеству называют, а как завернешь за угол, в след уже несутся язвительные проклятия. Вот скажи мне, ты много себе друзей-коллег завела за несколько лет работы?
— Нет, — произношу то, о чем он и так в курсе. — Ты и Синюхина. Всё.
— Вот и ответ, — Михайлов совсем не весело улыбается. — Все наши интеллигенты тихо злорадствуют за спиной, а в глаза смотрят, аки ангелы. А что касается, почему конкретно я тебе ничего не сказал, отвечу. Я не стал этого делать, потому что еще десять лет назад дал зарок не лезть в чужое личное. Уж, прости, подруга, но в свое время очень хорошо отхватил за подобное. Не любят у нас люди тех, кто им плохие известия приносит, и моментально делают козлами отпущения, руша дружбу, создаваемую десятилетиями. И совсем неважно, это те, кого ты обличал, или те, кому открывал глаза. Ненавидят тебя оба поровну. Да и если уж на то пошло, ответь, Вер, сколько раз мы с тобой вели серьезные задушевные беседы за те полгода, что я работаю в «Слайтон-строй»? Согласись, ни разу! Так, время от времени перебрасывались парой-тройкой фраз, да что-то на ходу обсуждали в короткий обеденный перерыв раз в две недели. И потом ты сама придерживалась официального стиля общения, не особо подпуская к себе, а я несильно навязывался.
Прикусываю губу, совершенно забивая на то, что дома наносила увлажняющий блеск, и киваю.
Всё верно.
Михайлов во всем прав. И обвинять его глупо.
А как бы я сама поступила в аналогичной ситуации?
Узнала про изменяющую ему подругу, которая к тому же является начальницей. И что? Побежала бы докладывать и открывать глаза на правду-матку? Не уверена.
Скорее всего сделала бы аналогично: не стала вмешиваться.
— А Валентина? — намекаю на подругу-приятельницу. — Тоже принципы?
— Не знаю, — Димка пожимает плечами, глядя на меня совершенно серьезно. Хорошо, что без жалости, она мне вовсе не сдалась, — но предположениями поделюсь. Может быть, она слишком верной секретаршей оказалась, которая секреты шефа ставит выше вашей дружбы. Ну или уж совсем «черный» вариант — Игнатов пригрозил ей увольнением, если станет много болтать. Девчонка испугалась.
— Да ну нет, Дим. Мы же про Ивана говорим, а ты его знаешь, — категорически отказываюсь соглашаться с последним соображением. — Он мухи не обидит. А угрожать людям…
Качаю головой.
— В очередной раз убеждаюсь, как сильно заблуждался на Ваш счет, Вера Владимировна, — впервые за всё время Арский вступает в разговор. — Каюсь, думал, что Вы, как и Игнатов-младший, такая же прожженная интриганка. Но
