Сцена на миг погружается в темноту, а затем перед нами - снова гостиная, в доме палеонтолога. Сам Александр, в белой накидке и касочке, стоит у окна. Между ним и стеклянной дверью в детскую - Анна. Сцена подернута дымкой.
АННА. Ты хотел меня видеть? АЛЕКСАНДР. Все время хочу! АННА. Не ты ли мне говорил о своем "суверенном пространстве"? АЛЕКСАНДР. В нем пусто... когда тебя нет. АННА. Но ты возбужден... Похоже на нервный подъем... Неужели - победа?! АЛЕКСАНДР. Просто, мы были правы. АННА. Кто - "мы"? АЛЕКСАНДР. Я, Спартак... Нет, скорее, Спартак и его ассистенты... Потом уже - я. АННА. Было страшно? АЛЕКСАНДР /опускает голову/. Не надо об этом... АННА. Спартак над тобой потешался? АЛЕКСАНДР. Подбадривал... АННА. То есть... хамил? АЛЕКСАНДР. Это несправедливо! На шахте - проблемы: есть раненый, отказал транспортер... Но зато результат... Мне такой - и не снился! АННА. "Не снился!?" Что с тобой делать? Хочу любоваться... и не могу сдержать слез! Обожаю... но умираю от горя! Зачем ты... "пришел"? АЛЕКСАНДР. Успокойся... АННА. Боже мой, я живу, как дурная трава... Люди молятся на святые иконы... А я... - на тебя! Понимаю, ты здесь - неспроста... Тебе выпала "миссия"... Выполнив, ты нас покинешь! АЛЕКСАНДР. Опять за свое!? Ты не рада успеху? АННА. Прости... Тут замешан Спартак. /Удаляется в детскую./ АЛЕКСАНДР. Погоди! Анна, стой! /Пытается догнать АННУ./ Что ты знаешь о нем? Ай! /Неожиданно, падает. Свет на мгновение гаснет. И снова на сцене шахтная галерея. АЛЕКСАНДР лежит, споткнувшись о ступеньку перед крайней дверью справа. На полу блестит выпавшая при падении небольшая вещица. Корифей потирает ушибленный лоб./ Ты уже здесь, моя шишечка?! Мы друг без друга не можем! /Подбирает выпавший предмет, прикладывает ко лбу, затем подносит к глазам./ Его подарочек! Сдал сигареты, а зажигалку оставил, вполне в моем духе. Как тянет курить! Скорей! Поднимайся! Ступай, подпиши протокол и - наверх! /Встает, прячет в карман зажигалку, толкает ближнюю дверь./ Кажется, здесь канцелярия... /Вновь слышится шум работающего транспортера./ Заработал! Прекрасно! /Дергает ручку. Дверь не подается./ Он сказал, тут открыто... Да что я, - совсем обессилил!? /Яростно наваливается на дверь, и та неожиданно распахивается./ Ну и двери у них!? /Исчезает в проеме./
Звучит сирена. Слева появляется СПАРТАК с АССИСТЕНТАМИ.
СПАРТАК /шагая мимо носилок, поддает их ногой/. Кончаем валяться! АССИСТЕНТЫ /вторя СПАРТАКУ и хихикая/. Кончаем! Кончаем! А ну поднимайся! Эй ты! Хватит спать!
СПАРТАК приближается к двери, за которой исчез корифей и, подбоченясь, ждет. Сирена смолкает. Доносится стон АЛЕКСАНДРА. И вот уже сам он в проеме - несчастный, раздавленный горем.
АЛЕКСАНДР /приближается к СПАРТАКУ/. Какое несчастье, Спартак! /Уткнувшись в грудь изыскателя./ Я вам так верил! Что вы наделали!? СПАРТАК. Горюшко наше! Я же сказал: "...за подъемником - первая дверь..."! Что тебя понесло во вторую? АЛЕКСАНДР. Простите... Но я бы тогда ничего не узнал! СПАРТАК. А ты стал счастливее... от того что узнал?
АЛЕКСАНДР с ужасом наблюдает, как "раненый" снимает с себя "окровавленные" бинты, складывает и приставляет к стене носилки, надевает серую каску и, одернув накидку, присоединяется к компании АССИСТЕНТОВ.
АЛЕКСАНДР. Что такое!? Безумие! Как вы могли!? СПАРТАК. Что? Еще не дошло?! АЛЕКСАНДР /показывает на голову/. У меня теперь все тут смешалось... Как будто я сплю... СПАРТАК. /громогласно/. Инспектор! Проснись! Ты свершил вероломство, вторгшись в нашу "святая святых" - "коацерваторию"! АЛЕКСАНДР. "Коацерваторию"!? В остроумии вам не откажешь. /Кивает назад./ Действительно, я там видел, как механизмы готовят породу: толкут, с чем-то смешивают, а потом... /Переводит дыхание./ А потом автоматы как пирожки "выпекают" поделки "коацерватных следов"... которые вы нанесете на стены и будете выдавать за находки! Простите... Мне так горько сейчас! СПАРТАК. Ах, "Горько"!? Так послушай меня! В жизнь мы приходим за праздником - ярким, звенящим, хмельным! А что получаем? Прекрасный...да нет - несравненный, пробует силы везде и повсюду - с успехом! А Некто, рожденный на свет непонятно зачем, без малейшей надежды, сидит и долбит в одну точку. Все время - в одну! И хоть все, что он может - так это с испугу наделать в штаны... выясняется: именно он - корифей! Он - вершина! О нем говорят! Им гордятся! Он - "инспектор корректности"! "Гений"! И "равные шансы для всех" оборачиваются несправедливостью для подобного ЧУДУ! Тот, кому предначертано стать повелителем Жизни, становится вдруг ее пасынком! Соображаешь? АЛЕКСАНДР /несколько успокаиваясь/. Бог знает, что вы говорите! Неужто завидуете!? А я вот... гордился дружбою с вами... СПАРТАК. Мозги-то куриные! АССИСТЕНТЫ /хихикают/. А вернее цыплячьи... Конечно, цыплячьи! Цыплячьи! Цыплячьи! АЛЕКСАНДР. За что вы меня обижаете? СПАРТАК. Ах, извини! АЛЕКСАНДР. Нет! Не верю, что это серьезно! Помню вас молодым балагуром, спортсменом - самим воплощением древней банальности про "здоровое тело и дух". СПАРТАК. Ну а ты - все такой же слюнявый... Разве только упрямства прибавилось. АЛЕКСАНДР. При чем здесь упрямство!? Эта ваша "коацерватория"... Извините, на что вы рассчитывали? Разве "шило в мешке утаишь"? СПАРТАК. Ты едва бы успел подписать протокол и подняться наверх... - от нее и следа не осталось бы! АЛЕКСАНДР. Нет! Не верю! Может быть скажете, что и взрывы на шахтах ваших рук дело? СПАРТАК /хохочет/. А почему не сказать? АЛЕКСАНДР /кричит/. Вы с ума сошли! Да зачем!? СПАРТАК /тоже кричит/. Чтобы страху нагнать на таких вот, как ты... слизняков! /Спокойнее./ А главное, чтобы не вздумали перепроверить "находки". В своем роде страховочка... АЛЕКСАНДР. Бог мой, какая же все это мерзость!? СПАРТАК. Мерзость - во что ты вляпался... А задумано было, ей богу, не дурно. Придется теперь обождать с протоколом... пока не подыщем замены.... АЛЕКСАНДР. Какой?! СПАРТАК. Сам подумай. АССИСТЕНТЫ. Ай-ай-ай! До чего непонятливый!? А еще корифей!? АЛЕКСАНДР /привалившись к стене возле двери, облизывает пересохшие губы/. Темнеет в глазах... СПАРТАК. Надо же?! И у такого ничтожества - свой интимный мирок! АЛЕКСАНДР. Я как чувствовал... АССИСТЕНТЫ /как болтливые кумушки/. Он что-то чувствовал! Что он чувствовал? Что? Что? Что? СПАРТАК. Чувствовал бы... - добровольно не сунулся в шахту. /Смотрит в пространство поверх головы АЛЕКСАНДРА./ Недавно... тебя сбила машина... Еще не забыл? АЛЕКСАНДР. Забыть эту боль?! СПАРТАК. Ты знаешь, кто это сделал? АЛЕКСАНДР /неуверенно/. Подозревали Егуду... СПАРТАК /приближается к двери в канцелярию/. Ты говорил, что заметил водителя... АЛЕКСАНДР. Голова показалась знакомой... СПАРТАК. Секундочку... /Исчезает за дверью канцелярии, через мгновение появляется в черной шляпе, очках и с густой растительностью на лице./ Опля! Вот и мы! Как, похоже? АЛЕКСАНДР. Так это сделали вы?! Немыслимо! Но для чего? СПАРТАК. Для твоей же пользы, инспектор. Считается, у кого нет врагов, тот не заслуживает и уважения! /Хохочет./ В лице Егуды я дал тебе шанс начать себя уважать. Он вполне мог с тобою разделаться... АЛЕКСАНДР. Вы решили его упредить? СПАРТАК. Нужно было тебя припугнуть. /Снимает, бросает в открытую дверь канцелярии маску и шляпу, водружает на голову каску./ Я мало чем рисковал: люди знают, кто твой партнер, а кто - враг. И все шло как надо, пока твоя милость тут не ошиблась дверьми... АЛЕКСАНДР. Вы решили свалить на Егуду!? СПАРТАК. А что тут такого?! Его заполошный народец имеет привычку... расплачиваться за чужие грехи! АЛЕКСАНДР Как я был слеп! Мне нельзя было здесь инспектировать! Я только искал подтверждения собственным домыслам и, натыкаясь на них, упивался удачей... Счастье, что случай помог вскрыть обман! СПАРТАК. Называешь обманом, свои же пророчества? АЛЕКСАНДР. Вы ошиблись, пытаясь меня обмануть. СПАРТАК. Постараюсь исправиться... АЛЕКСАНДР. Я - тоже... /Кивает вверх./ Когда возвращусь. СПАРТАК. Посуди, разве я себе враг, чтобы это позволить? АЛЕКСАНДР. Но вы не посмеете мне помешать! СПАРТАК. Почему же!? АССИСТЕНТЫ. Ваш розыгрыш потеряет свой смысл. СПАРТАК /с иронией/. В самом деле, ужасно! /АССИСЕНТЫ хохочут. Спартак произносит сквозь смех./ Что же нам теперь делать? АЛЕКСАНДР. Расскажите всю правду. Люди ценят искусство - оценят и ваши изделия... Если и будут смеяться... то - надо мной. СПАРТАК. Не смущает такой оборот? АЛЕКСАНДР. А что остается? СПАРТАК /неожиданно/. Подписать протокол! АЛЕКСАНДР. Я никогда не участвовал в розыгрышах. СПАРТАК. Все когда-нибудь нам приходится делать впервые... К примеру... отдавать Богу душу... АЛЕКСАНДР. Что у вас на уме!? /Проносится мимо СПАРТАКА. Пытается дернуть шнур вызова клети подъемной машины, вновь оступается, падает. Сидя на полу, стонет, затравленно озирается./ Ай! Опять - ту же ногу! АССИСТЕНТЫ. Ай! Бедненький! Ножку ушиб! Ой-ой-ой! АЛЕКСАНДР /переводит дыхание, прислонившись к стене возле тамбура, рядом с носилками/. Сейчас... закурить бы... Жалею, что сдал сигареты... /Замечает, что СПАРТАК с АССИСТЕНТАМИ - уже близко./ Не смейте ко мне приближаться! /Задевает приставленные к стене носилки, вздрагивает от звука их падения./ Здесь даже носилки мне лгали! АССИСТЕНТЫ. Ну да! В самом деле! Как им не стыдно!? СПАРТАК. Вот это ты зря! Потому что они тебе скоро сослужат... последнюю службу. АЛЕКСАНДР /в смятении/. Зачем же вы мне говорите такое?! АССИСТЕНТЫ. Да! В самом деле - зачем? Пожалейте бедняжку!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
