Но есть ли мирный вариант ближайшей истории?. О мире говорят в ООН, в ОБСЕ, в Минске, но это лишь разговоры. В московском Кремле тоже привычно говорят о принуждении к миру, реально происходит война в боях на Украине, в Ираке, в Сирии. Идёт война и в душах людей, разделяемых по расе, по религии и т.д.. А мирный вариант есть ли он?, Он в ноосфере есть, но он в закрытом состоянии. Для его открытия и его движения в жизнь нужно открытие сознания 5—7% людей.
На «Эхо Москвы» в передаче «Ищем выход» И. Хакамада и А. Хондруев предлагали способы исправить Россию. Хакамада «Сначала нужен диагноз состояния, а что в головах у тандема, никому не известно». На замечание ведущей, что предлагаемые ей способы фантасмагоричны, Ирина обиделась и сказала «А провалы в экономике, полунищета половины населения в богатейшей по ресурсам стране это что не фантасмагория?». А, Хондруев дал справку о демократичном президенте США Рузвельте, которому ставят в заслугу преодоление кризиса 1929 – 1933 гг. За годы его правления произошла монополизация экономики и выросла безработица в 1939 в сравнении с 1929 г. В завершение по истории России во время СССР из «Двести лет вместе» А.И.Солженицына
«Да, да! «Вопреки интернационалистическим декларациям, революция в России осталась национальным делом», «перевёрнутая революцией Россия строила своё народное государство».
Народное? Как язык поворачивается? ведь эти все авторы знают о Красном Терроре; о миллионах погибших в коллективизацию крестьян; о ненасытном Гулаге. Нет, глухо, непроницаемо и бесповоротно осуждена Россия на всём своём временном протяжении и во всех своих проявлениях. Она всегда под подозрением: «Русская идея» без антисемитизма «вроде бы уже и не идея и не русская». И даже: «Вражда к культуре – специфическое русское явление»; «сколько мы слышали заверений в том, что де они одни сберегли чистоту и непорочность, одни блюдут Бога посреди отеческих хлябей»; «на этой искалеченной земле будто бы нашла приют величайшая душевность. На эту душевность указуют как на национальное сокровище, уникальное вроде паюсной икры».
Да, высмеивайте нас, насмехайтесь, это нам на пользу. Да, в сказанном – есть и правда, увы. Но, высказывая то, не так бы ненавиствовать. Давно сознавая ужасающее падение нашего народа под коммунистами, мы – как раз в те минувшие 70-е годы – так робко писали о надежде на возрождение нашей нравственности и культуры. Но странно: еврейские авторы из этой струи с неослабной яростью напали и на призываемое русское возрождение, как будто (и даже именно?) боясь, чтобы советская культура не сменилась русскою. «Я боюсь, что „рассвет“ обречённой страны окажется ещё гаже её нынешнего [70—80-е годы] заката». И, обернувшись из 90-х «демократических» годов, согласимся, что и в этом есть предвидение. Только: высказано ли оно с состраданием или со злорадством? И даже так: «Берегитесь, когда вам твердят о любви к родине: эта любовь заряжена ненавистью. Берегитесь рассказов о том, что в России хуже всех живут русские, пострадали в первую очередь русские, что численность русского народа уменьшается» – а это, как известно, обман! – «Будьте осторожны, когда вам рассказывают о величайшем государственном муже… злодейски убитом» (Столыпине), – тоже обман? Нет: «Не потому, что факты которые вам представили, неверны», – но всё равно, не принимайте и верных фактов: «Будьте осторожны», «берегитесь»! Да, в этом потоке поздних страстных обвинений есть что-то поразительное.
Кто бы мог в пламенные 20-е годы подумать, что уже после одряхления и падения всей той радостной аппаратной постройки в России, уже и сами настрадавшись от коммунизма, уже как будто и прокляв его, уже и сбежав от него, столь многие евреи будут и из Израиля, и из Европы, и через океан – проклинать и пинать – не коммунизм, а именно Россию? Так уверенно и многоголосо судить о многовидной виновности и плохости России, о её неисчерпаемой вине перед евреями – и искренно же веря в беспредельность этой вины, вот что! почти повально веря! – а тем временем, бесшумным фланговым движением уводя своих от ответственности за долю расстрелов ЧК, потопления барж с обречёнными в Белом и Каспийском морях, за свою долю в коллективизации, украинском голоде, во всех мерзостях советского управления, за талантливое рвение на службе по оболваниванию «туземцев». Всё – прямо против раскаяния. А ведь ту ответственность – надо нам с вами, братья или чужаки, делить. И раскаяние – раскаяние взаимное – и во всей полноте совершённого – был бы самый чистый, оздоровляющий путь. И я – не устану призывать к этому русских. И – призываю к этому евреев. Раскаяться не за Троцкого-Каменева-Зиновьева, они и так на поверхности, от них и отмахнуться можно: «то были не евреи!» А – оглянуться честно на всю глубину раннесоветского угнетательского аппарата – на тех «незаметных», как Исай Давидович Берг, создавший знаменитую «душегубку» [1390], самим же евреям на горе, и даже на ещё более незаметных, кто бумажки подкалывал в советском аппарате и никогда не вышел в публичность.
Однако перестали бы быть евреи евреями, если бы в чём-то стали все на одно лицо. Так и тут. Голоса иные – тоже прозвучали. От этой же самой поры – от начала великого передвижения евреев за пределы СССР – к счастью для всех, и к чести для евреев – какая-то часть из них, оставаясь преданными еврейству, пронялась сознанием выше обычного круга чувств, способностью охватить Историю объёмно. Как радостно было их услышать! – и с тех пор не переставать слышать. Какую надежду это вселяет на будущее! При убийственной прореженности, пробитости русских рядов – нам особенно ценны их понимание и поддержка. Звучало же и в конце XIX века меланхолическое мнение: «Всякая страна имеет таких евреев, каких она заслуживает». Всё зависит – от направления чувств. Если б не голоса таких евреев из Третьей эмиграции и из Израиля – можно было бы прийти в отчаяние о возможности русским и евреям объясниться друг с другом и понять друг друга. Роман Рутман тогда уже проявил отчётливое тепло к России. Статья и называлась выразительно: «Уходящему – поклон, остающемуся – братство.. Среди первых нот пробуждения и было, пишет он: «Мы евреи или русские?» Среди нот расставания: «Россия, распятая евреями за человечество». В следующем году, 1974, в статье «Кольцо обид» он предложил пересмотреть «некоторые установившиеся концепции по «еврейскому вопросу», «увидеть опасность абсолютизации этих концепций». Вот они, три: 1. «Необычайная судьба еврейского народа сделала его символом страданий человечества»; 2. «Еврей в России всегда был жертвой односторонних гонений». 3. «Русское общество в долгу перед еврейским народом». – Он приводит мою фразу из «Архипелага»: «эта война вообще нам открыла, что хуже всего на земле быть русским», – и с пониманием относится, что фраза эта не пустая и не проходная: вот и потери этой войны, и плен её, а прежде – революционный террор, голоды, «бессмысленное уничтожение и мыслящего цвета нации и её опоры – крестьянства». Хотя современная русская литература и демократическое движение, во искупление прежних грехов и гонений, исповедуют тезис о виновности русского общества перед евреями, сам автор предпочитает основательную концепцию о «кольце обид» – «умилённому сюсюканью по поводу бед и талантов еврейского народа»; «чтобы разорвать «кольцо обид», нужно тянуть за него с двух сторон». Вот он – рассудительный, дружественный, спокойный голос. И многократно, и твёрдо звучал за эти годы голос Михаила Хейфеца, недавнего гулаговского зэка. Он отважился высказать призыв к еврейскому раскаянию в такой сравнительной форме: «Опыт немецкого народа, который не отвернулся от своего ужасного и преступного прошлого, не попытался свалить вину за гитлеризм на других виновников, на чужаков и т д., но, постоянно очищая себя на огне национального покаяния, смог создать государство, впервые вызвавшее восхищение и уважение человечества к немцам, – этот опыт должен, по-моему, стать образцом и для народов, участвовавших в преступлениях большевизма. В том числе – и для евреев». В 70-е же годы появилась на Западе многоохватная, квалифицированная и грозная книга об уничтожении коммунистами природы в СССР. От подсоветского автора она была, естественно, под псевдонимом – Б. Комаров. Спустя некоторое время автор выехал в эмиграцию, и мы узнали его имя – Зеев Вольфсон. Он был и среди составителей Альбома разрушенных и осквернённых храмов России.. Так мало оставалось в разгромленной России деятельных русских сил – а вот дружеские, сочувственные еврейские приливали к ним в поддержку. В этом обезлюжении и под жестокими гонениями властей начал помощь преследуемым наш Русский Общественный Фонд, которому я отдал все мировые гонорары за «Архипелаг ГУЛаг. было участие в нашей серии ИНРИ (Исследования Новейшей Русской Истории) – М. Бернштама, затем и Ю. Фельштинского и Д. Штурман. В борьбе с коммунистической ложью —М. Агурский, Д. Штурман, А. Некрич, М. Геллер, После плюса и слякоти в городах пришли крещенские морозы, двигаясь с Архангельска до Ростова. Появилось долгожданное солнце. 19 января доллар 65 руб., евро 75, бочка нефти 48,5 долларов.
