— Еще бы.., разве такое забудешь!
Карина снова внимательно вгляделась в свое отражение и озабоченно проговорила:
— Все-таки у меня точно появилась новая морщинка. Лика предлагала новый израильский крем, говорят, он творит настоящие чудеса!
Алка открыла дверь, держа в одной руке бутерброд, а в другой — телефонную трубку, как видно в отсутствие мужа она расслаблялась по полной программе. Надежда показала ей, чтобы закруглялась — есть, мол, важный разговор.
Алка подняла брови и ушла в комнату, чтобы Надежда ей не мешала.
Надежда переобулась в домашние тапочки и тут на нее налетел кто-то огромный, золотисто-черный. Шершавый теплый язык коснулся щеки.
— Дик, отстань! — отбивалась Надежда. — Ну что это еще за телячьи нежности?
Но Дик не унимался, он очень любил Надежду. Хвост его мотался так яростно, что сшиб по дороге кое-что из одежды и красивую керамическую вазочку. Пришлось Надежде принять положенную порцию собачьих ласк, выдать Дику специальную резиновую косточку, после чего отправиться на кухню. Попугай Кеша, сидя в клетке, приветствовал ее неразборчивым бормотанием. Надежда слегка удивилась — Кеша отлично разговаривал, когда хотел. Она просунула палец в клетку, насыпала семечек, попугай семечки есть не стал, а вместо этого больно клюнул Надежду за палец.
— Все ясно, — сказала она, — ты не в настроении. Ну и сиди один.
Кеша обиженно буркнул что-то ругательное..
— Не обращай внимания, — сказала Алка, это звери сердятся, что дома целыми днями никого не бывает.
— Распустили мы их, — вздохнула Надежда, вспомнив своего собственного рыжего хулигана и почесав ушибленный бок, — а вообще-то, Алка, у меня к тебе серьезный разговор.
— Только не про диету! — замахала руками подруга.
— Есть замечательная, итальянская, — заискивающе продолжала Надежда. — Значит, с утра на голодный желудок съедаешь пять оливок… вот, я как раз купила банку.., еще можно кофе, только черный и без сахара…
— Чудно, сейчас кофе выпьем — оживилась Алка.
— На обед можно мидии или креветки с зеленым салатом, только без майонеза, — гнула свое Надежда, — а на ужин — сыр пармезан и фрукты.
— Да? — оживилась Алка. — А пармскую ветчину можно?
— Нельзя, — твердо ответила Надежда, — только сыр и дары моря.
— Но Парма же тоже в Италии… — уперлась Алка.
— Мало ли что еще есть в Италии! — рассердилась Надежда. — Неаполь тоже в Италии, что же, на диете пиццу по-неаполитански можно есть?
Алка представила себе огромную пиццу с ветчиной, грибами, помидорами и козьим сыром и умильно зажмурилась. Чтобы поддержать подругу. Надежда открыла банку маслин.
— Ладно. Это была прелюдия, — сказала она. — Собственно разговор впереди.
Она выплюнула косточку от черной оливки в подставленное Алкой синенькое блюдечко и выложила подруге все свои здравые мысли по поводу исчезновения Люськи.
Алка держалась твердо, как гранитная скала. По ее мнению, Надежда все выдумала. То есть конечно Люська вчера исчез, но этому можно найти самое простое объяснение. Кстати, Люськина жена его уже нашла, объяснение то есть. А ведь она лучше всех знает Илью Цыпкина, два раза за него замуж выходила. И ничуть не удивилась его вчерашнему поведению.
— А у тебя, Надежда, слишком развито воображение, — говорила Алка учительским голосом, — и причем мысли твои направлены исключительно в одну сторону, криминальную.
— По-твоему, я думаю только о том, чего бы спереть или кого бы убить? — возмутилась Надежда.
— Не передергивай, — Алка оставалась абсолютно спокойной, — ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. А с Люськой ничего не случилось.
— Ну хорошо, я очень хотела бы в это верить, — сказала Надежда, вовсе и не думая сдаваться, — допустим, он встретил — в четвертый раз! — женщину своей мечты и увлекся. Но как он мог забыть, что мы ждем его за столиком?
Вот если бы он передал официанту деньги, а сам ушел — тогда бы я ни капельки не волновалась…
— Ну, забыл…
— Брось, Алка, ты сама в это не веришь! убежденно сказала Надежда. — Вспомни, кто вел тебя в медпункт, когда в третьем классе на продленке Витька Чечулин бросил камень и рассек тебе лоб? Ты боялась крови и орала ужасно, и Люська перевязал тебя своим новым мохеровым шарфом.
— И вовсе я не орала, — надулась Алка.
— Еще как орала! — напомнила Надежда. — Как будто тебя режут. Кровищи было — ужас, Марья Петровна с продленки сама чуть в обморок не упала, один Люська головы не потерял. А ему потом за шарф от матери влетело! А Витьку Чечулина он бил потом портфелем по голове, я сама видела! А когда в восьмом классе нас с тобой прорабатывали на комсомольском собрании за то что мы завалили Ленинский зачет, кто выстоял протрю исторички, которая чуть ли не из школы нас предлагала исключить? Люська не побоялся! Главное, учителя все прямо обалдели, так она дело повернула. Хорошо Люська им мозги малость прочистил.
— Жуткая сволочь была историчка, — согласилась Алка, — даже не помню, как ее звали.
— А кто стоял вместе с нами в очереди за белыми туфлями на выпускной вечер? — вопрошала Надежда. — Нас бы без Люськи там просто на клочки разорвали! До сих пор эти туфли где-то у меня валяются, выбросить жалко, хоть и неудобные были — ужас! Алка, да Люська в жизни бы нас не бросил, мы его сто лет знаем, а люди не меняются!
— Наивная ты, Надя, — вздохнула Алка, — уж я в школе без малого тридцать лет работаю, такого нагляделась! Короче, что ты сейчас от меня хочешь?
— Идем в ресторан, там на месте порасспросим персонал, может кто видел, куда Люська делся…
За разговором они как-то незаметно съели всю банку маслин, и Надежда очень по этому поводу расстроилась. Алка порывалась надеть все то же ярко-красное платье с иероглифами сюнь, мотивируя это тем, что тогда ее легче узнают в ресторане. Надежда долго убеждала ее, что лучше одеться поскромнее — мало ли куда придется потом идти? На самом деле ей Алкино платье надоело еще вчера. В конце концов Алка надела льняные брюки и кофту в желтых цветах непонятного наименования.
* * *
В этот час ресторан был почти пуст. Только возле окна обедали, тихо переговариваясь о чем-то своем, девичьем две деловые женщины средних лет, и в одиночестве расправлялся с огромной грудой морепродуктов бритоголовый мужчина самого угрожающего вида.
Навстречу подругам выдвинулся официант и осведомился:
— У вас заказано?
— А что — если не заказано, так у вас и стола не найдется? — спросила Надежда, окинув взглядом пустой зал.
— Из центральной по претензиям! — с апломбом заявила Алла, чувствительно ткнув подругу локтем, и прошествовала в глубину помещения, легко отбросив с дороги растерявшегося официанта.
— Что это ты вздумала за стол садиться? шипела она. — Мне еще вчера тут все осточертело! А если припрется тот самый тип, которому мы вчера на чай не дали, — да он же нас просто съест без соли и масла!
— Ну, тобой-то он точно подавится, — подначила Надежда.
— Все равно, денег нет по ресторанам рассиживаться…
Алка была в боевом настроении. Надежда даже пожалела, что взяла ее с собой, как бы скандала не было…
Возле туалета какая-то щупленькая девочка возила по полу ярко-оранжевой шваброй.
— Безобразие! — воскликнула Алла, неожиданно вспомнив, что она педагог. — Эксплуатация детского труда! Необходимо обратиться в комиссию по делам несовершеннолетних!
Надежда дернула ее за рукав — уймись, мол, а то выгонят, и ничего мы про Люську не узнаем, но в это время девочка обернулась и тихонько захихикала. Ее круглое личико было покрыто морщинками, как печеное яблочко.
— Что, сзади пионерка, спереди пенсионерка? — она отставила швабру и распрямилась. Не вы первые, не вы последние!
— Извините, — пробормотала Алла.
— Да что вы, — уборщица явно веселилась, мне очень приятно! Значит, еще не окончательно потеряла форму!
Голос у моложавой старушки был молодой и звонкий, одета она была в клетчатую рубашечку и джинсы детского размера.
— А где вы раньше работали? — поинтересовалась Надежда, у которой уже появилась смутная догадка.
— Актрисой сорок лет оттрудилась, в Театре юного зрителя.., на амплуа травести, в основном пионеров играла!
Она встала в третью позицию и тонким голосом запела:
— Взвейтесь кострами синие ночи, мы пионеры дети рабочих…
Исполнив первый куплет, старая актриса замолчала, оглянувшись на зал ресторана, и вполголоса добавила:
— Шеф ругается, когда я пою. Говорит, у некоторых посетителей мой репертуар вызывает неприятные эмоции…
— Не волнуйтесь, у нас не вызывает, — успокоила ее Надежда. — А скажите, вчера вы тоже здесь работали?
— А как же! Каждый день, как положено, нахожусь на трудовом посту… — и она пропела:
— Завтра будет лучше чем вчера.., лучше чем вчера, лучше чем вчера…
