– Значит, все эти люди должны сегодня прийти за покупками? А кто не придет, тот и есть злоумышленник? – размышлял вслух Каширин. – Тогда так, обыск на квартире Абрикосова временно отменяется. Всех попрошу остаться здесь, и давайте дождемся ваших визитеров, кроме, естественно, батюшки и представителя городской управы, кои вне подозрений. – Полицейский подошел к массивной входной двери и открыл ее вставленным изнутри ключом.
– Скажите, господа, а что за люк на потолке? – указывая концом трости, поинтересовался Клим Пантелеевич.
– На этот вопрос, господин присяжный поверенный, даже не стоит отвечать, – снова напрашивался на грубость полицейский. – Вам, должно быть, видно, что крышка люка вся заплетена паутиной, стало быть, через нее никто не мог забраться, – торжествуя победу, сыскарь выдавил из себя улыбку, скорее напоминающую гримасу.
– И все-таки я хотел бы получить ответ, – настаивал Ардашев, не обращая внимания на грубость чиновника.
– Конечно, Клим Пантелеевич. Там действительно лаз на чердак. Но мы его не замыкаем. А зачем? Ведь все хранится в сейфе, да и высота приличная – потолки в семь аршин, – оправдывался управляющий.
Звон дверного колокольчика возвестил о первом посетителе – им оказалась Вероника Дробязина. Не лишенная привлекательности, супруга начальника акцизного управления несколько расстроилась услышанным, но, несмотря на деланое возмущение, была детально опрошена Кашириным, после чего ей пришлось дожидаться остальных покупателей, коротая время в непринужденной беседе с Климом Пантелеевичем.
– Вы в самом деле решили приобрести перстень с зеленым брильянтом? – изумленно вскинув брови, осведомился Ардашев.
– Да, а почему вас это так удивляет? – мило улыбнулась Вероника.
– Просто настоящий зеленый брильянт – редкость. В среднем, он в сто раз дороже, чем обычный бесцветный камень такого же размера.
– Но мой перстень стоит немногим более шестисот рублей, – смутилась дама.
– Тогда все понятно. Знаете, лет пять назад было сделано открытие: алмазы, обожженные одновременно с солями радия, приобретают зеленый оттенок. Другими словами, это обычный бесцветный алмаз, который искусственным путем превращен в зеленый камень. Но лично я не рекомендовал бы вам носить такое украшение, – Ардашев поднял валявшиеся на полу слегка увядшие листики какого-то растения и положил их в носовой платок. – Видите ли, после такой процедуры камень остается радиоактивным, то есть воздействует на организм человека невидимыми, но часто смертельными лучами, что может привести к появлению так называемой болезни рака кожи. Само явление радиоактивности еще слабо изучено. Мне кажется, что вы абсолютно ничего не потеряли. Как говорят предприимчивые американские биржевые маклеры – «if you buy nothing, you will never loose» – «если вы ничего не приобрели, то вы ничего и не потеряли», – поигрывая костяным набалдашником трости, закончил Клим Пантелеевич.
– Скорей бы появился следующий заказчик, а то, не ровен час, господин адвокат вам всю клиентуру распугает, – ехидно заметил полицейский начальник.
Издалека, от самой Соборной горы донесся звук колокола, не большого, а среднего, в который звонят по будничным дням. В унисон ему трелью заговорил входной колокольчик, и на пороге появился довольно высокий, худой человек лет сорока пяти, с видимой лысиной, явно близорукий, хотя и без очков. Им оказался местный учитель Алоиз Викентьевич Завадовский.
Заместитель начальника сыскной полиции довольно быстро допросил преподавателя и, разочарованный, стал с нетерпением теребить тоненькую, продернутую сквозь петлю жилета, золотую цепочку часов.
– Сдается мне, что каталожная брошь «Золотой паук» – неплохой образец настоящего Dolomedes? Говорят, они водятся в горных озерах Персии, – рассматривая каталог Картье, обратился Ардашев к Завадовскому.
– Вы почти правы. В самом деле, этот паук относится к роду Dolomedes, только он точная копия чрезвычайно редкого вида – так называемой «серебрянки». Это замечательный и самый редкий в мире паук, проводит на дне большую часть жизни. Весной он уходит под воду и натягивает там между растениями горизонтальную сеть из паутины с очень мелкими ячейками. Удивительный образчик сложного творения природы! Как и все пауки, он дышит воздухом, но находится под водой – обрадованный возможности поговорить, учитель встал со стула и принялся расхаживать по комнате, – представляете, поднимаясь к самой поверхности воды, это существо выбрасывает наружу брюшко, покрытое не смачивающими волосками. Между ними набирается воздух, который паук, в виде удерживаемого ногами пузырька, утаскивает на глубину и стряхивает под своей сетью. Та не дает пузырькам всплывать и после таких многократных рейсов выгибается колоколом величиной с наперсток, подпираемая изнутри воздушной камерой. Паук прячется в нее, недоступный для большинства врагов, тут же откладывает яйца, выводит молодь и зимует. Колокола живущих порознь самца и самки соединяются друг с другом мостиком из паутины.
– А в вашей коллекции есть такой экземпляр? – полюбопытствовал адвокат.
– К сожалению, нет. Но поскольку данная особь необычайно красива, то ювелиру достаточно просто скопировать его. Используя драгоценные камни, можно добиться поразительного сходства с оригиналом. В моей коллекции имеется около десяти тысяч видов, включая не только живых или мумифицированных, но и разного рода сувениров, сделанных с таким потрясающим сходством, что их легко принять за настоящих. Но ювелирное воссоздание этого – самого необыкновенного образца поражает воображение красотой линий, изяществом форм и тонкой техникой исполнения. Я так надеялся приобрести его! Если бы не эта кража! Тем более что количество экземпляров ограничено, и возможно мне уже просто не удастся получить этот замечательный вид, пусть он и не настоящий, а всего лишь золотая побрякушка, – огорченно закончил энтомолог.
– Насколько я понимаю, вы разбираетесь не только в тех десяти тысячах, которые уже находятся в вашей коллекции, но и в других? Их, если мне не изменяет память, насчитывается что-то около тридцати тысяч? – доставая маленькую прозрачную конфетку любимого монпансье, уточнил присяжный поверенный.
– На сегодняшний день известно 29 876 видов. А вообще-то, уважаемый Клим Пантелеевич, я давно не встречал такого интересного собеседника, как вы. Недаром про вас говорят, что вы знаете больше, чем Брокгауз и Ефрон вместе взятые, – польщенный неподдельным интересом к своему увлечению, щедро раздаривал лилейные речи Алоиз Викентьевич.
– Это уж вы, несомненно, правы, уважаемый господин учитель. Лучше было бы достопочтенному адвокату заняться преподаванием, нежели нас, полицейских, уму-разуму учить. А то что ни речь, то – как говорит мой начальник – «шедевр адвокатской элоквенции». Вот и сейчас, можно подумать, что мы без него с этим делом не справимся. Оно, конечно, без мудреных заграничных речей да небывальщин всяких нам с околоточным надзирателем и приставом четвертого участка никак не обойтись. Да только эти заумные выступления, слава богу, недолго выслушивать придется. Вот подождите, явится наш последний гость, тогда все и прояснится, – опять встрял в чужой разговор сыщик. Его блуждающий и нетерпеливый взгляд гулял по комнате и все чаще задерживался на служащей магазина, которая уже не скрывала своего беспокойства.
Дверь зазвенела снова. Статный молодой военный сначала немного растерялся, увидев Ольгу с незнакомыми людьми, затем направился к управляющему, тихо осведомился о заказе, как вдруг был грубо оборван: «Я заместитель начальника сыскной полиции. У меня есть к вам, господин офицер, несколько вопросов», – торжественно выговорил Каширин.
Допрос занял около получаса. По завершении беседы растерянное лицо Антона Филаретовича говорило о том, что и этот покупатель, как и предыдущие, имел стопроцентное алиби. Что делать дальше, сыщик не знал.
– Да. Что-то, господин Ардашев, никак не вытанцовывается эта вариация – «кто не придет, тот и вор». Не получается! – раздосадованный полицейский подскочил со стула и нервно заходил по комнате аршинными шагами.
– К сожалению, вынужден уточнить, что именно вы пришли к такому изначально неверному выводу. Я просто не стал мешать ходу вашего расследования. И все-таки позвольте мне проверить свою версию этого происшествия, – ясно оценивая свое превосходство над неучтивым чиновником, невозмутимо произнес адвокат.
– Ну-ну. Пробуйте, только не очень долго, а то нам еще на обыск к господину Абрикосову наведаться надобно, – нехотя согласился первый помощник знаменитого Ефима Андреевича Поляничко.
– Господин Лейб, – повернулся адвокат в сторону владельца магазина, – я попрошу оказать небольшую услугу: мне понадобится пустая коробка и лестница.
В считаные минуты деревянная стремянка оказалась в середине торгового зала. Клим Пантелеевич проворно забрался под самый потолок, аккуратно накрыл пустой коробкой от украшений притаившегося огромного паука, быстро надвинул крышку и передал «узника» управляющему. Затем адвокат ненадолго исчез в темном чердачном проеме, но спустя четверть часа уже спускался вниз по скрипучим перекладинам лестницы.
