Вот почему ЮНЕСКО решила провести I Международный конгресс по биосферным заповедникам в нашей стране. Выступавших было много, и почти в каждом сообщении сквозила тревога...
«Начертано на песках столетий»
Если бы Цезарь решил прервать отношения с Клеопатрой и отправился на запад от Александрии, путь его лежал бы меж бесконечных виноградников и полей пшеницы, окаймлявших озеро Мариотис. И увидел бы много прекрасных городов. Эта часть средиземноморского побережья с обширными плодородными землями, которые тщательно и умело возделывались на протяжении веков, недаром слыла житницей Рима.
К нашему времени размеры озера сократились, оно частично заболотилось, затянулось песком. Безликий и унылый пейзаж дополняют неровные ряды искусственных холмов десятиметровой высоты, имеющих форму прямоугольников. А когда-то эти возвышения служили для улавливания дождевой воды, чтобы поливать знаменитые виноградники и оливковые рощи. Когда-то...
История запустения побережья Египта симптоматична для всего Средиземноморья. Пьер Кезель, ученый из Марсельского университета, нарисовал удручающую картину заката природы огромного региона Старого Света. И какого региона! Если отвлечься от истории и этнографии Средиземноморья, давшего миру десятки так и не разгаданных тайн, и обратить внимание на его геологическое строение, климат и последствия наступления человека на природу (а именно об этом шла речь на конгрессе), то картина сложится на редкость пестрая. Высочайшие горы и глубокие долины, плато и бесчисленные острова. Огромное разнообразие животных, по которому Средиземноморье соперничает с Южной Африкой. Жаркие пустыни и ледники, лазурные морские побережья и болотные мари. Растения, нигде в мире больше не встречающиеся...
Десять тысяч лет человек вел усиленное наступление на природу Средиземноморья. Рождались и гибли цивилизации, болота подвергались осушению и распашке, бесконтрольный выпас скота вызывал прогрессирующую эрозию почв и пыльные бури. В наше время к этим «прелестям» добавилось загрязнение среды гербицидами и пестицидами. И еще — пожары. Это, пожалуй, одно из страшнейших бедствий для скудеющей природы многих стран региона.
Летом 1983 года выгорело 47 тысяч гектаров леса. И стихия тут ни при чем. Главный источник бедствия — сами люди, совершающие преднамеренные поджоги. Охотники поджигают лес на соседнем участке, чтобы дичь сбежалась прямо под их выстрелы. Или так: некая фирма задумала построить отель, скажем, на корсиканском побережье. Будущему владельцу намекают, что лучше всего добыть разрешение занять пепелище. И вот — пожар, а потом землю приобретают за бесценок.
Средиземноморские леса гибнут прямо на глазах. Практически уничтожены оливковые рощи на побережье Ливана. В Северной Африке они уцелели лишь отдельными вкраплениями. В Южной Греции и Анатолии (Турция) уже невозможно найти некоторые редкие виды дубов. Мавританская черная сосна встречается сейчас только в Марокко и Алжире на площади всего двадцать гектаров — несколько десятков деревьев, которые находятся под постоянной угрозой гибели. Ливанские кедры, былой символ Средиземноморья, неуклонно исчезают по всему региону.
Сегодня решением ЮНЕСКО здесь образовано четырнадцать биосферных заповедников. Два во Франции, три в Италии, четыре в Тунисе, три в Испании и два в Югославии. Но вот дословное заключение Пьера Кезеля: «Биосферные заповедники в Средиземноморье в большинстве своем существуют пока только на бумаге. Исчезают лавровые, тамарисковые, сосновые леса. Список исчезающих видов, например, для Северной Африки был готов тридцать лет назад. С тех пор десять видов животных и растений исчезло здесь полностью, а через тридцать-сорок лет исчезнут еще шестьсот. Ареал их невелик, а влияние человека огромно!»
Древние римляне были мудрыми организаторами хозяйства в засушливых районах. В Ливийской пустыне они оставили потомкам огромные резервуары в песчаных дюнах. Под основание дюны подводили траншею, туда вставляли металлические трубы, вода конденсировалась на их стенках и стекала в резервуары. Около двух с половиной тысяч цистерн дожили до наших дней в южном Средиземноморье. Ими пользовались даже солдаты фельдмаршала Монтгомери во время второй мировой войны.
С падением Римской империи прекратилась организованная обработка земель, началась эрозия почв, дюны стали перемещаться. Как сказал известный английский эколог П. Ритчи-Кальдер, «ошибки людей оказались начертанными на песках столетий...».
Но ведь ошибки нужно исправлять, и делать это необходимо как можно быстрее! На конгрессе прозвучал вывод: экосистемы Средиземноморья может спасти только отлаженная сеть биосферных заповедников и обязательное привлечение местного населения к защите природных богатств. Это единственный выход из катастрофической ситуации в регионе.
К вопросу о местном населении. На секциях конгресса разгорелся спор: годятся ли одни и те же методы охраны природы в различных странах и на разных континентах? Нужно ли учитывать особенности коренного населения, его культурные традиции, предубеждения, потребности?
Пастухи в заповеднике!
Опустынивание — бедствие всего мира, поскольку более половины всех стран земного шара включают в состав своих территорий пустыни. Среди таких стран — Кения. Многие люди, знающие Африку лишь по устоявшимся стереотипам, полностью связывают ее с живописными национальными парками, пышными лесами и саваннами, где полным-полно животных, которых «можно погладить, не выходя из машины». На самом деле половина Кении — пустыни и полупустыни, обиталище пастухов-номадов. Именно здесь, на территории около двадцати трех тысяч квадратных километров, между озером Туркана на севере и горой Марсабит на юге, специалисты МАБ разрабатывают международный проект по засушливым землям — ИПАЛ.
Это земли двух кочевых племен — рендиле и габра, которые живут полностью за счет своих овец, коз и верблюдов. Традиционные пастбища здесь быстро истощаются...
— А что, если сократить число животных в стадах, упорядочить выпас? — спросил я у Вальтера Лусиги, крупного кенийского ученого, координатора интегрированного проекта МАБ по засушливым землям.
— Вот-вот, именно это и предложили некоторые эксперты. Это иллюстрация того, как не надо подходить к решению экологических проблем на местах. Для кочевников скотоводство— все. И деньги тоже. Убедить их сократить число животных невозможно. Решение может подсказать удачное сочетание экологии и социальной психологии. Ставка на контакт с населением, как мне .думается, залог успеха программы ИПАЛ.
Бытует ошибочное мнение, что пастухи-кочевники нерационально используют свои земли. Вовсе нет. Живя в крайне неблагоприятных климатических условиях, при постоянной нехватке воды, люди обычно не делают ошибок — ведь речь идет о том, чтобы просто-напросто выжить. Наши исследования только сейчас дают нам сведения о том, как удачно приспосабливается к окружающей среде пастушеское сообщество.
Но жизнь несет стремительные перемены кочевникам. Они оказываются втянутыми в орбиту такой деятельности, которая им мало понятна. В Северной Кении вокруг источников воды построили магазины, школы, медпункты. Это, конечно, хорошее подспорье пастухам. Но такой поселок становится «ядром» вытоптанной земли, которое растет и растет... Кроме того, кочевники начинают оседать возле «очагов цивилизации», а почвы-то гибнут!
Программа ИПАЛ только нащупывает сегодня пути преодоления этих трудностей. Готовятся почвенные карты, зоологические и ботанические атласы районов, ведутся опыты по подсеиванию трав на пастбищах, по восстановлению погибших лесов.
Но самое главное, повторяю, люди. Их нужно экологически воспитывать с детства. Мы создали особую модель национальных парков, в которых будут разрешены охота и выпас скота. Разве такое возможно? — спросите вы. Да, и это еще одно доказательство того, что в каждом отдельном случае необходим индивидуальный подход.
Ядро парка, как и в биосферном заповеднике, останется нетронутым, а вокруг появится зона многоцелевого использования, за состоянием которой будут неусыпно следить ученые. Туда-то и пустят пастухов. Первые опыты скоро начнутся в заповеднике Амбосели. Так мы и постараемся преодолеть противоречие между хозяйственной деятельностью сельского населения и национальным парком.
В один из вечеров, свободных от пленарных заседаний, делегатам конгресса показали мексиканский фильм о проекте «Чинампа». А потом ученые, знакомые с этим проектом, согласились дополнить рассказ об этой древней традиционной системе самообеспечения индейцев.
Укрощение болота
