(Гарро): “Тогда мы умрем здесь. Ты не подчинился одному приказу, чтобы погибнуть ради другого, и твои боевые братья лягут рядом с тобой”.
Лицо Рубио скривилось от раздражения.
(Рубио): “Будь ты проклят! Ты не оставляешь мне выбора!”
Гарро покачал головой: “Нет, Рубио. Этот выбор ты уже сделал. Просто ты понял это только сейчас”.
Гарро вставил в болтер последнюю обойму и открыл огонь. Рубио увидел, что под бесконечными потоками выстрелов те из Двадцать Первой роты, кто остался в живых, были вынуждены отступать назад, глубже в глотку тоннеля. Ту толику дневного света, что еще могла дойти через широкий проход, заслоняли громоздкие силуэты терминаторов, пересекших пути и вошедших в тоннель. Черные тени освещались крестообразными вспышками жерл их орудий, яркий свет выхватывал злые грубые черты шлемов, увенчанных рогами и бивнями. Рубио слышал крики умиравших товарищей. Происходившее уже не было штурмом. Оно превратилось в казнь.
(Рубио): “Не опять, не снова. Я больше этого не допущу!”
Ультрадесантник позволил своему опустевшему болтеру выпасть из сжатых пальцев на землю. Судорожно дыша, он поднял руки перед собой, сгибая пальцы, как когти. Он почувствовал его немедленно — давно привычное потрескивание сверхъестественной мощи, обитавшей в основании черепа, извивавшейся и крутившейся, как заключенный в сосуд разряд молнии. Все заклинания и приемы, ключевые фразы и мысленные формы, которые он выкинул из головы после выхода декрета — всему этому он позволил вернуться назад.
Воздух вокруг Рубио, запятнанный варпом, обрел маслянистую электрическую структуру. На грани восприятия заплясало ощущение силы за пределами человеческого понимания. Рубио увидел, как Гарро освобождает для него необходимое пространство. Он заметил, как боевые братья трясут головами, но останавливаться было слишком поздно. Сила была здесь, она никогда не покидала его, сопровождая Рубио во всех его действиях, как тень в варпе. Она пришла с легкостью, она давала могущество и опьяняла, и, как и его ярость, она жаждала освобождения.
Он простер свои руки к наступавшей шеренге терминаторов, и на кончиках его пальцев заплясали крошечные вспышки электрических разрядов. Без фокусирующего экрана психического капюшона его сила будет свирепой и почти неуправляемой, но Рубио был к этому готов. Если он не преуспеет, все они умрут. Он опустился на колени и выпустил свой гнев на свободу.
Сжатая вспышка псионического разряда пронеслась через проход и поглотила Несущих Слово, впервые заставив их кричать от боли. Затем, когда мощь достигла своего потолка, верх входа в тоннель затрещал и покрылся разломами, не справляясь с напором отмеченной варпом энергии. Черный камень схлопнулся, как последовательность закрывающихся челюстей, и терминаторов погребло под тоннами обломков.
Гарро протянул Рубио свою руку, и Ультрадесантник принял ее, чтобы подняться с земли. Псайкер снял свой шлем и впервые посмотрел на Гарро собственными глазами. Второй Астартес повторил этот жест, и два воина оценивающе оглядели друг друга.
(Рубио): "Дело сделано. Враг побит, и этот путь на Нуминус для него закрыт. И всем, чего мне это стоило, было неподчинение моему примарху и моему Императору".
(Гарро): "Твои братья остались в живых. Рассматривай это как награду".
Рубио не ответил. Вместо этого он обошел фигуру в сером и сделал шаг в направлении прочих Ультрадесантников, стоявших неплотной группой, поддерживая раненых. И тогда, все как один, боевые братья Двадцать Первой роты отвели глаза и отвернулись от него. Рубио не подчинился Decree Absolute, и этому не было прощения.
Гарро вытащил Вольнолюбца, и Рубио развернулся на звук, пригвоздив его яростным взглядом.
(Рубио): "Доволен? Ты получил то, за чем пришел?"
(Гарро): "Пока нет". Гарро протянул свой меч, направив кончик к земле. "Положи свою руку на клинок".
Рубио в бешенстве пошел на него: "Ты вынудил меня это сделать. Ты лишил меня братьев и теперь требуешь присяги?"
Гарро медленно покачал головой: "Эти люди больше не твои братья. Ты — призрак. А теперь — положи руку на клинок".
В конце-концов Рубио потянулся и коснулся меча. Гарро мрачно кивнул.
(Гарро): “Тайлос Рубио, ты соглашаешься принять на себя отведенную тебе роль? Посвящаешь ли ты себя приказам Регента Терры и отбрасываешь ли в сторону все прочие притязания на славу? Связываешь ли ты себя этим особым обетом?”
Что-то темное, похожее на тоску, замерцало в глазах воина.
(Рубио): “Во всем этом и этим оружием — клянусь. Мне ничего больше не остается”.
Джеймс Сваллоу
Сам себе Легион
Некогда, была блистающая империя, непревзойденная в своем великолепии, место познания, надежды, цивилизации и мирской гармонии, вершина усилий всех людей, всего в одном шаге от апогея величия, о котором мечтал ее создатель. В пределах этого Империума царил мир, и человечество процветало на миллионах планет. Великий Крестовый Поход лучших воинов этого царства, возглавляемый братством полубогов, — ангелов и гигантов, — отбросил тьму назад, к границам ночи. Они замостили последние камни на дороге к величию, они сражались во имя того дня, когда наконец-то смогут сложить оружие, когда великий труд их Императора сможет явиться во всей красе — дня, когда изменится все. Но мечты рассыпались в прах. Голоса из пустоты посеяли семена упадка и пожали распространившийся хаос. И в пришедшей следом огненной буре, вспыхнувшей из искр старой ненависти, вражды и недоверия, Галактика заполыхала.
Двигаясь сквозь звезды, как огненный лев, бушевало восстание вероломного Воителя Хоруса Луперкаля. Подкрадываясь все ближе к Терре и трону своего отца, Императора Человечества, шаг за шагом поглощая миры, разрушая замысел великой империи, Хорус, первый среди равных примархов, генетически-сконструированных сынов Императора, избравший предательство, не оставлял у себя за спиной ничего, кроме тихих, покрытых прахом полей сражений, заваленных телам мертвых — безгласных свидетелей убийства верности и чести.
Таким местом был этот мир. Здесь изменники скрепили свой мятеж актом величайшего предательства, и в ознаменование момента оставили позади труп планеты. Это был склеп, остывающий уголек, выброшенный из прошедшей огненной бури. Не осталось ничего, только смерть.
С волнующихся отравленных небес упал железный хищник, двигаясь быстро и низко над разрушенным пейзажем, когда-то бывшим величественным городом огромных шпилей и изысканных минаретов. Корабль, “Грозовая Птица”, был цвета призраков, его корпус не был отмечен символами или эмблемами, позволявшими отследить его принадлежность. Он приземлился в облаке пыли, один посреди пустыни.
На борту были три воина, и они вели себя, как люди, хотя с той поры, как кто-либо из них имел настоящее сходство с обыкновенными обитателями Империума, минули десятилетия. Каждый из них был одет в комплект силовой брони Марк-VI модели Корвус, самый продвинутый тип боевой экипировки, когда-либо созданный для Адептус Астартес — космических десантников. Они были вооружены болтерами и силовыми мечами, но вышли без шлемов, подставляя лица пронзительным ветрам. Как и на их корабле, на них не было отметок: знаки различия званий, заслуг и принадлежности к Легиону отсутствовали. Все, кроме одного — тайной руны на наплечнике брони, стилизованной буквы “I”, выгравированной на металле и керамите, метки Малкадора Сигиллита, Регента Терры и подручного Императора.
(Гарро): “Приготовьте оружие, братья, не теряйте бдительности”.
Хотя на ведущем воине и не было видно знаков, обозначавших звание, он говорил, как командир. Натаниэль Гарро, некогда боевой капитан Легиона Гвардия Смерти, бросил своих братьев, когда они отвернулись от своей присяги и присоединились к Хорусу. Презрев орудия сотен боевых кораблей и безумие варп-пространства, Гарро донес до Терры весть о предательстве Воителя — только для того, чтобы обнаружить себя в роли воина, ищущего предназначение. Казалось, это было давным-давно, и с той поры произошло многое. Просперо, Калт, Сигнус Прим… — длинный перечень миров, охваченных огнем. И сейчас, так же, как и его компаньоны, Гарро стал призраком, странствующим рыцарем с в высшей степени секретными обязанностями, возложенными на него самим Малкадором.
Неподалеку от Гарро Тайлос Рубио опустился на колени и, собрав горсть земли, просеял ее сквозь пальцы латной перчатки. Вокруг головы Рубио слабо отсвечивал голубым едва различимый ореол чувствительных кристаллических цепей. Ранее боевой псайкер в звании кодициария на службе Легиона Ультрадесанта, он все еще не примирился с изменением статуса, хотя с момента его вербовки на службу Малкадора прошло уже больше года. Рубио закрыл глаза, и тень пробежала по его лицу, когда он позволил своим псионическим чувствам расшириться и ощупать окрестные руины. Невидимые следы человеческих душ заполняли ландшафт, их тени остались в эфире, как силуэты пепла после ядерного взрыва.
