– Как вас зовут? – улыбнулся он, глядя на ее растрепанные шелковистые волосы. Но Розали молчала, ей было страшно. Она не могла довериться человеку, не узнав, кто он и как она попала сюда.
– Мне не хотелось бы отвечать, – тихо проговорила она.
– Тогда скажите, откуда вы?
– Я.., я бы не хотела говорить этого.
– Ну, если так, – заметил он с насмешливой улыбкой, – то я тоже не намерен что-либо рассказывать вам. А между тем мне показалось, что вам не терпится кое-что узнать.
– Меня зовут Розали, – поспешно ответила она, поняв, что надо быть чуточку сговорчивее.
– Розали… – повторил он, повернувшись к зеркалу на туалетном столике из красного дерева.
Солнце играло в его волосах, придавая каштановым прядям золотой блеск.
– Одно только имя?
– Вам не обязательно знать все.
– Что ж, согласен, – беззаботно ответил Рэнд, намыливая подбородок. – Но, зная о вас лишь полуправду, я отвечу вам тем же.
Он вынул из футляра бритву. Розали вздрогнула.
– Сэр, умоляю вас, скажите, почему я здесь?
Рэнд аккуратно провел лезвием по щеке, оставляя чистый след.
– Мы были свидетелями одной очень неприятной сцены, разыгравшейся вчера вечером на Флинт-стрит… И обстоятельства сложились так, что я не смог остаться безучастным.
– О, спасибо! Благодарю вас, мистер…
– Лорд Рэнделл Беркли.
"Нет, не может быть, – удивленно думала Розали. – Он, именно он, из всех мужчин Лондона!"
Что ж, внешне он вполне соответствовал тому образу, который нарисовала Элен, за исключением, может быть, того налета романтизма, которого в нем не было и следа.
Она представляла его себе весьма дерзким молодым человеком, этаким обаятельным повесой, а он был всего лишь холоден и надменен.
– Я слышала о вас, – призналась она.
– Не сомневаюсь. – Рэнд вытер лицо полотенцем.
"Ax, это вечное чувство собственного превосходства!" – с отвращением думала она. Розали откинула одеяло и встала с постели.
– Уже уходите? Так быстро?
– Мне нужно идти. – Все в ней отчетливо говорило о растущем отвращении к нему.
Рэнд оценивающе посмотрел на Розали, и взгляд его, казалось, проникал до костей.
– Идти? Куда? – спросил он.
– Мне…
– ..не хотелось бы говорить, – иронично закончил он. – Садитесь, все равно я не отпущу вас, пока кое-что не узнаю. – Это звучало поистине угрожающе, и Розали не двинулась с места. Всю жизнь Эмилия учила ее стараться поступать правильно в любой ситуации, но сейчас она растерялась. Бежать? Звать на помощь? Или быть вежливой с ним?
– Неужели нельзя обойтись без этого? – взмолилась она.
– Без того, чтобы удовлетворить мое любопытство? Конечно, нельзя.
– Простите, но у меня нет времени, – резко сказала она.
– А у меня тем более, – отрезал он. – Поговорим о вашем долге.
"Не стоит показывать ему, что я боюсь", – решила Розали.
– О моем долге? Что это?
– Всего лишь пара слов.
– Никаких слов! Я ничего не должна вам.
– Хорошенькое дело, твой дружок собирался вчера перерезать тебе горло…
Рэнд забыл добавить, что его приятели сами не прочь были оказаться на месте того бродяги. Воспринимать жизнь лишь как средство удовлетворения своих безрассудных капризов было правилом в их кругу. Это был довольно странный кодекс чести: во что бы то ни стало платить карточные долги, но не иметь ни капли простого сострадания.
– Вы дрались с ним? – удивленно спросила Розали. Неужели он так благороден, что рисковал из-за нее жизнью?
– Нет, я заплатил ему гинею за тебя.
– Как это мило, – сказала она, не в силах скрыть возмущения. – Приятно знать, что кто-то так ценит тебя.
Я поражена вашей безумной расточительностью!
В его глазах застыло удивление: оказывается, у этой малышки, кроме хорошенького личика, есть еще и характер!
– "Розали.., Petite fleur, vous devres cacher les epines".
"Цветок мой, спрячь свои шипы".
– Un avertisse ment tres appreciable, monsieur, – немедленно ответила она.
– В вас течет французская кровь? – спросил Рэнд. – Но вероятно, не голубая?
– Вероятно, нет.
Розали внимательно смотрела на него, пораженная чистотой его произношения, слишком правильного, чтобы можно было считать его результатом школьных занятий.
Может, в нем тоже есть галльская кровь? Да нет, конечно же, он настоящий англичанин, высокий, широкоплечий, без этой субтильности и покладистости, свойственной французам.
– А еще вы должны мне за ночлег в моем доме, – заметил Рэнд.
– Что? – проговорила Розали упавшим голосом. Только теперь она поняла, что спала в одной постели с ним. Репутация ее была безнадежно подорвана.
– Между прочим, вы всю ночь ужасно ворочались и толкали меня. Едва ли вас можно назвать подходящим партнером.
– Да я сама никогда не выбрала бы вас!
В горле у нее стояли слезы. Вероятно, все это было не правдой, сном. Живя тихой, размеренной жизнью, Розали и предположить не могла, в какой двусмысленной ситуации может вдруг оказаться… Она отвернулась, пытаясь скрыть смущение.
– Ну что ж, я вчера уже имел счастье наблюдать ваш выбор, – сказал Рэнд, внимательно следя за каждым ее движением.
Не отвечая, Розали взяла платье и стала одеваться.
– Но меня это нисколько не волнует, уверяю вас. – сказал он, откладывая в сторону бритвенный прибор.
Розали вздрогнула.
– Попрошу вас отвернуться, – холодно сказала она. – Я привыкла одеваться без свидетелей.
Рэнд скользнул взглядом по водопаду шелковых волос, слишком тяжелых для такой нежной шеи, по фигуре со стройными красивыми ногами и усмехнулся, поняв вдруг, что хочет близости с ней и желание это возрастает с каждой минутой.
– Прелестный цветок, спрячь свои острые шипы и оставь в покое платье – я предпочитаю смотреть на тебя без него.
Розали поняла, что он собирается делать, и сердце те бешено заколотилось.
– Порядочный человек никогда не воспользуется слабостью другого…
– Согласен. Но я привык получать то, что мне причитается.
– Я верну вам вашу гинею. – Розали быстро застегнула платье и успела отскочить в сторону при его приближении.
Немая мольба светилась в сапфировой глубине ее глаз.
– Не только деньги. А время?
– Чего же вы хотите?
– Несколько минут вашего внимания, – усмехнулся он.
Розали, ловко увернувшись, отбежала в другой конец комнаты.
– Иди сюда, нечего изображать из себя недотрогу. Многие говорили мне, что мое общество весьма приятно.
– Ты не притронешься ко мне, уж лучше бы я стала жертвой того бродяги!
