Барон тщательно подбирал наряд для траурной церемонии. Мигры должны быть тронуты его сочувствием и безмерной заботой. Но в глазах Стэна барон был такой же сволочью, что и Воспитатель, только более холеной, более лицемерной.
В первую неделю после катастрофы Стэн не мог прийти в себя от шока. Мыслями он снова и снова возвращался к утраченным родителям, болтал с сестричкой и братом… Так инвалид какое-то время продолжает чувствовать только что ампутированную конечность.
Большую часть времени Стэн отсиживался дома, в одиночестве. Через определенные промежутки времени щелкал клапан пневматической доставки пищи - случалось, что Стэн подходил и съедал что-нибудь с подноса.
Стэн был даже благодарен Компании за то, что его не трогали, не прислали человека с лицемерными утешениями. Лишь много лет спустя он узнал, что сотрудники Компании просто следовали соответствующему разделу инструкции, который назывался: "Несчастный случай на производстве (со смертельным исходом), работа с родственниками погибшего".
Чтобы направить горе единственного родственника в нужное русло, все было рассчитано до мелочей: короткие соболезнования начальства по поводу гибели Амоса и Фри ды, а учителей - по поводу гибели Аада и Джос, затем перевод на счет Стэна небольшой суммы - Компания рассчитывала, что эти деньги будет потрачены в зоне отдыха. Инструкция особо подчеркивала желательность изоляции скорбящих родственников; меньше всего Компании хотелось, чтобы рыдающие люди шатались по коридорам и напоминали другим, насколько эфемерна граница между жизнью и смертью в рукотворном мире Вулкана, где все подчинено наживе наживе всех, кроме мигров.
Гладкие фразы барона вдруг совсем опротивели Стэну. Он повернулся, чтобы уйти прочь. Но тут кто-то взял его за рукав. Оглянувшись, Стэн так и застыл. Рядом стоял Воспитатель.
– Трогательная церемония, - сказал этот ублюдок. - Берет за душу. Мне прямо плакать хочется.
Он подтолкнул Стэна к ближайшему бару и усадил за стол. Затем сунул свою статкарточку в прорезь, и автомат выдал две стопки. Воспитатель отхлебнул глоток спиртного и прополоскал им рот.
Стэн неподвижно смотрел на свой стакан.
– Я понимаю твое горе, парень, - сказал Воспитатель. - Но все мы прахом были и прахом будем…
Он достал что-то из кармана и положил перед Стэном. Это была пластиковая карточка с фотографией и надписью у верхней кромки: "КАРЛ СТЕН, 03857-19-2-МИГР-НЕКВАЛИФ.". Стэн удивился, когда это они успели его сфотографировать!
– Я знаю, тебя сейчас не может не волновать, что будет с тобой после этой трагедии. Ведь у тебя нет работы, нет кредита, нет средств к существованию. И так далее. - Воспитатель сделал паузу и отхлебнул из стакана. - Мы просмотрели твое личное дело и решили сделать для тебя исключение.
Тут Воспитатель осклабился и постучал желтым ногтем по новенькой статкарточке.
– Мы решили предоставить тебе гражданские права рабочего со всеми вытекающими из этого привилегиями - и обязанностями. У тебя будет ежемесячный кредит - как у взрослого рабочего. Можешь беспрепятственно посещать абсолютно все увеселительные центры. И владеть квартирой той, в которой ты вырос. Мы ее не отнимаем.
Воспитатель подался вперед, дабы эффектно заключить:
– Начиная с завтрашнего дня, Карл Стэн, ты займешь место покойного отца в великолепных цехах Вулкана!
Стэн молчал. Воспитатель решил, что молчание - от избытка благодарности, а угрюмый вид - как ни крути, у парня только что родители сдохли.
– Компания предоставляет тебе все эти блага в ожидании того, что ты отработаешь те несколько лет, которые оставалось отработать твоему отцу. Если я не ошибаюсь, ему предстояло проработать еще девятнадцать лет. Да, девятнадцать. Однако Компания проявила мягкосердечие и списала долг, числившийся за твоей матерью.
– Это очень любезно со стороны Компании, - вдавил из себя Стэн.
– Конечно, конечно. Как любит повторять барон Торесен (а мы с ним частенько беседуем в его саду), процветание рабочих - прежде всего. Счастливый работник - производительный работник, как часто говорит господин Торесен.
– Да, конечно.
Воспитатель снова осклабился. Он похлопал Стэна по руке и поднялся. Немного поколебавшись, он вставил свою статкарточку в прорезь и нажал кнопку. Из автомата появилась новая стопка.
– Вот, выпей еще, полноправный гражданин Карл Стэн. Я угощаю. И позволь мне первым принести тебе поздравления с тем, что ты стал работником Компании. Он еще раз потрепал Стэна по руке и ушел. Стэн проводил его взглядом до выхода. Потом взял оба стакана, из которых он не пригубил ни капли, и медленно вылил их содержимое на пол.
Глава 5
Взвыла сирена, предупреждающая о скором начале новой рабочей смены, и Стэн с кислым видом поднялся с постели. Он лежал без сна уже пару часов. Дожидался сирены.
Даже четыре цикла спустя в его трехкомнатной квартирке не прибавилось ни одной вещи - она оставалась такой же неуютно пустой. Но Стэн уже усвоил старую истину: пусть мертвые хоронят своих мертвецов. Те воспоминания следо вало навеки замуровать в дальнем углу памяти хотя временами он терял бдительность, и тоска на миг показывала свое гнусное рыло. Однако большую часть времени он довольно успешно изображал из себя того уравновешенного и покорного мигра, каким Компания хотела видеть своих работников.
В стене щелкнуло, и из отверстия выполз поднос с обычной стопкой энергизатора и горой таблеток от похмелья и против депрессии.
Стэн взял горсть таблетки и тут же вышвырнул в контейнер для мусора. Он в этой дряни не нуждался, но и не брать было чревато попаданием в черный список опасно положительных мигров. Через несколько часов поднос будет втянут обратно в стену - и какой-нибудь бдительный компьютер доложит по начальству, если Стэн позволит себе не употребить положенной нормы. Для начала его хорошенько отчитает Воспитатель.
Стэн тяжело вздохнул. Здесь буквально на все существует минимальная обязательная норма потребления!
Далеко, в самом начале очереди у пропускной, рабочий коснулся своей статкарточкой окошка автомата, который фиксировал время прихода. Автомат мигнул, открыл щель для руки и считал нужную информацию с ладони, сунутой ему в пасть. Заодно он удостоверился, что в крови рабочего не осталось слишком много алкоголя и наркотиков после обычной пьянки, которой все предавались между сменами. Лишь после этого автомат раздвинул пропускные ворота.
Рабочий прошел внутрь, и очередь продвинулась вперед на пару шагов. Стэн медленно продвигался вместе с другими к проходной, невольно прислушиваясь к болтовне соседей.
– Ты только подумай: этот Фран был самым большим разгвоздяем в смене! Никогда не мог выполнить нормы по пьянке! А Компания обошлась с ним так благородно! Обол - тусу оторвало руку - а он этой рукой, говоря по совести, только одно и делал - шлюшек за титьки щипал. Так вот, Компания ему отвалила месячную зарплату за увечье! Обалдеть!
– Ты знаешь, на Вулкане ни одна сука меня не перепьет! А эти гады отстраняют меня от работы в следующую смену - дескать, я отлыниваю от потребления! Они бы, паскудники, дубаря дали, если бы потребили хотя бы половину того, что я потребил!
Наконец подошла очередь Стэна. Одуревший от скуки, он протянул статкарту, потом сунул ладонь в отверстие, тупо таращась на автомат, раздвинувший створки пропускных ворот. По-стариковски волоча ноги, Стэн прошел на территорию завода.
Сборный цех был гигантским сооружением - от пола до потолка набит всякой техникой: конвейеры, станки, лебедки, краны… Миграм приходилось глядеть в оба, передвигаясь по узким проходам между машинами или по мосткам. Чуть зазеваешься - оттяпает руку или втянет в нутро какой-нибудь железной твари, которая вмиг тебя сжует, а потом раскатает и пошлет дальше по конвейеру, пока упаковщики не г забракуют продукцию, испорченную посторонними приме - сями.
К третьему месяцу работы на заводе Стэн ненавидел своего "товарища" не меньше, чем завод в целом. Робот, с которым он работал, был приземистым коротышкой серого цвета и яйцеобразной формы. У него был один большущий глаз с уймой всяких сенсоров, располагающийся на ножке, как у некоторых насекомых. Передвигался робот по ровному месту на колесиках, а на лестнице выпускал что-то вроде лап. Более-менее живыми у него казались только щупальца-манипуляторы да этот сложносоставный глаз на ножке.
Что Стэн ненавидел больше всего в роботе, так это его визгливый ноющий голос. Точно так же противно гундосил дряхлый робот-библиотекарь, выдававший аудиокниги Стэну, когда тот был мальчишкой.
– Торопись! - зашипел робот на Стэна. - Мы отстаем от нормы! А хороший работник должен выполнять свою норму кровь из носа! Только вчера некий Майел Торкенсон из третьего сектора вдвое перекрыл норму. Вот на кого надо равняться! Вот настоящий передовик производства! Разве это не вдохновляющий пример?
