– Вероятно, недостаточно мокрая, – высказал я гипотезу. – Или слишком влажная?
Евген лишь тонко ухмыльнулся и посмотрел на меня, как на выпускника дурдома, но после, тоном Ноя, отмотавшего девятисотлетний срок жизни, пояснил:
– Эта вода, Серж, не смывает мыло!
Женька опустил очки на переносицу и, теряя интерес к беседе, вновь принялся за чтение.
Я же, обладая кое-какими остатками знаний школьной программы по химии, решил объяснить Евгену странности нашей воды:
– Тут всё очень просто. Вода эта скорее всего речная, а поскольку реки здесь не родниковые, а верховые, то и влага поступает в них в виде осадков. Ну, а осадки, как тебе хорошо известно из школы, – это проходят в третьем классе, там ты должен был учиться! – это водичка дистиллированная.
Евген смотрел на меня, как крестоносец на бронепоезд – недоверчиво и абсолютно неосмысленно
– Неужели тебе не понятно?! – я даже растерялся от такого тупизма. – Вода дистиллированная, а это значит, что в ней нету солей!
Взгляд Евгена не изменился.
– Солей нету! – почти закричал я, и Женька, уже совершенно не помышлявший о чтении, с удовольствием закурил и приготовился получать удовольствие от происходящего.
– Ну что ты кричишь, Серж, я всё понимаю – в этой воде нет соли. Да я её сколько выпил, уж если бы она была солёная, небось, почуял бы!
– Придурок! – выдохнул я и повернулся к Женьке, как бы прося помощи, но тот тихо давился смехом.
– Ладно, объясняю подробно. В дистиллированной воде не содержатся соли, но это не та соль, которой мы заправляем кашу, Евгенчик! Хотя, если быть точным, то это тоже соль – хлорид натрия, но в данном случае это к делу не относится.
По выражению глаз Евгена я понял, что запутал его этим замечанием ещё больше. Тогда я решил всё упростить до идиотизма:
– Короче, в нормальной воде содержатся вещества, которые расщепляют жиры, и происходит реакция замещения, – тут я вовремя притормозил: – В общем, соли растворяют мыло и оно превращается в другие вещества. Но это происходит в нормальной воде, а в дистилляте нет ни хрена, поэтому и мыло не расщепляется! Вот и всё!
– Ну а я что сказал? Что это – ненастоящая вода! – удовлетворённо заулыбался Евген.
И тут относительную тишину комнаты разорвал звук, который я вначале принял за вопли пьяного слона, перепутавшего в первую брачную ночь слониху с антилопой гну. Это смеялся Женька!
Успокоился он довольно скоро и, вновь закурив, посетовал:
– Какая жалость, что не было магнитофона! Тут Дубовицкая со своей бандой и близко не валялась!
А Евген посмотрел на меня долгим пронзительным взглядом и уважительно сказал:
– А ты, Серж, здорово в химии шаришь, наверное, это твой любимый предмет был в школе?
– Просто Серёга в школе учился, а ты там отбывал наказание! – уточнил Женька.
– Да ладно, – обиделся Евген, – я тоже в химии поработал. У нас в городе завод есть химический, так я там кислоту разливал. Между прочим, завод этот замутил мужик один, вы его должны знать.
Мы с Женькой недоумённо переглянулись.
– В Питере ему памятник стоит.
– И как же его фамилия? – уточнил я.
– Да хрен его знает, не помню я!
– Ну, это и к лучшему, – констатировал Женька, – а то сейчас начнём выяснять, что за мужик, в пиджаке или с бородой, сидит или нет. А это всё уже было!
– Да, – подтвердил я, – и гораздо интереснее! Но, Евгенчик, ты хоть что-нибудь понял из того, что говорил я, или нет? Только честно!
– Да что я, совсем полный дебил?! Ясно, что если в воде нет соли, то мыло она смывать не будет.
– Правильно! – вздохнул я с облегчением.
– А поэтому, – продолжил Евген, – я сейчас возьму с собой пачку соли, высыплю её в таз с бельём, и всё отстирается легко!
14
Вскоре после нашего диспута о ценности местной воды, от Иваныча, с оказией, пришло распоряжение. Кому-то из нас было необходимо смотаться к гидрологам, расположившимся недалеко от нашего домика, и получить от них некоторые данные. Кто-то из нас, оказавшийся, естественно, мною, ибо инженеры второй категории не предназначены для курьерских работ, завёл свой драндулет и отправился в путь.
Езды было всего ничего – километров пятнадцать, но путь проходил как раз через памятное место, ставшее почти священным для меня. Я остановился на обочине, вышел из кабины и встал, скорбно склоня голову, словно поминая свою прошлую жизнь.
Возле меня тормознул нефтевоз, и из кабины выглянула весёлая кавказская рожица:
– Слюшай, дарагой, савсем паламался, да?
– Совсем, – ещё больше понурил голову я.
– Памочь надо, да?
– Да кто ж мне поможет, – промямлил я, и только тут осознал, что же может подумать в этой ситуации сторонний наблюдатель. – Да нет, брат, всё хорошо, просто вышел мозги проветрить. Езжай, спасибо!
«Урал», грозно взревев своим мощным двигателем и обдав мою хмурую физию горячей отработкой, неторопливо двинул на юг. А я, пару раз чихнув, почему-то повеселел. Ведь я же попросил Иваныча отыскать мою незнакомку, и он обещал это сделать. А если уж Иваныч обещает, то всё будет в порядке, вопрос лишь во времени. Нужно ждать!
Гидрологов я отыскал легко. Возле небольшого серенького балка, покрытого резиновым шифером, болтались несколько вахтовиков.
«Интересно, чего они тут собрались? – задумался я. – Неужели и им нужны данные о речках и ручейках?»
Но, когда я вошёл в балок, этот актуальный вопрос разрешился сам собою. В тесном, но очень чистеньком и опрятном помещении, находились несколько женщин. То, что это именно женщины, было понятно сразу, несмотря на то, что одеты они были так же, как и мы – в противоэнцефалитные костюмы и резиновые сапоги. Но вот головы их, в отличие от наших, были покрыты разнообразными косынками.
Гидрологов было трое. Одна из них давно и уверенно прошагала по жизни пятый десяток – это я понял по её лицу, красиво оттенённому сеточкой морщинок. Но зато обе её коллеги были достаточно молоды, хотя подробно мне их разглядеть не удалось.
– Привет, о прелестные гидрологини! – низко поклонился я.
– Привет и тебе, прелестный незнакомец! – парировала пожилая. – Там, на свежем воздухе, томятся ещё некие прелестники, так шёл бы тоже к ним, а!?
– За что же такая немилость? – оторопел я. – Неужто вам даже нелюбопытно узнать, для чего я к вам прибыл?
– Да знаем мы, для чего все вы прибываете! Только хрена с два чего тут обломится!
Я несколько растерялся от такого приёма, но быстро понял его подоплёку.
– Да нет, я к вам не свататься приехал и даже не заводить знакомства. Мне нужно получить данные по некоторым объектам, например, по ручью Сеттявис.
– А-а, так ты геодезист? Тебя Николай Иванович послал?
– Ну, я бы не сказал, что он меня так уж и послал, поскольку у нас хорошие отношения, но вот попросил заехать, это да.
– Так что ж ты молчал?!
– Да как-то я и не заметил, что молчу, – несколько жеманно пожал я плечами.
– Смешной, – хихикнула девушка, сидящая за столом над разложенными схемами.
– И почти симпатичный, – добавила вторая, притулившаяся в затенённом углу балка.
Мне стало даже как-то обидно за это «почти», хотя на роль красавца я никогда не претендовал:
– Может, вы и решили, мадам, что я сюда из Питера прискакал на конкурс красоты мужских физиономий, но, уверяю, так низко я падать не собираюсь!
– Во-первых, не мадам, а мадемуазель, – поправила меня девица и ещё глубже вдавилась в угол балка, – а, во-вторых, я не хотела вам нанести такую глубокую обиду!
Я хотел было как-то осадить девчонку, но вдруг понял, что она едва сдерживается от смеха. Не зная, как же правильнее разрядить обстановку, я лишь выдал:
– Один ноль в пользу гидрологии!
– И всего-то? – удивилась третья гидрологиня. – Я думаю, что Ларочка заслужила хотя бы два очка!
– По суровым, но справедливым правилам тундры за победу присуждается только одно очко, и оно – ваше! – милостиво заявил я. – Приезжайте к нам, на сотую, и там мы продолжим наш поединок.
Меня почему-то стала тяготить эта беседа, а в душе заскреблись смутные предчувствия:
– Я очень тороплюсь – геодезия зовёт! Выдайте мне, пожалуйста, материалы.
– Да ради бога, – пожала плечами старшая и протянула мне папку, – всё давно готово. А вот в гости мы к вам обязательно заявимся. Очень уж хочется взглянуть на ту самую геодезию, ждущую вас с таким нетерпением.
15
Женька изящно разогнал по поверхности лужи нефтяные пятна и надолго припал иссушенным ртом к влаге. Утолив жажду, он сменил позу из Кама-сутры на обычную и менее сексуальную – встал в полный рост.
– Ох, и здорово! – потряс он мокрой бородой и полез в карман за никотиновым допингом.
Следом за ним плюхнулся в лужу и Евген и, жадно причмокивая, принялся заливать грязноватой водой свою систему охлаждения. Наполнив утробу под завязку, он вытер рот и блаженно улыбнулся:
