держал руку у него между ног! Артём это видел!»
Слава слушал это, стоя за маминой спиной, и плакал, уткнувшись в косяк. Мама отстояла его перед тётей Полей: сказала, что ни одному слову не верит, Максим себя просто выгораживает, а на её Славика это вообще не похоже.
Но когда они ушли, Славе она сказала совсем другое:
- Что на тебя нашло?! Что за чушь она мне тут рассказывает?! – ругалась она, пока они шли домой.
- Ты же ей не веришь! – напомнил Слава.
- Что, хочешь сказать, что правда такой паинька?!
Она так быстро шла, что Славе приходилось бежать рядом.
- Я не предлагал смотреть эти журналы, я его не провоцировал! Он просто на меня сваливает!
- А то, что видел Артём?! Твоя рука это была или нет?!
Чувство стыда, чуть отступившее от него там, в коридоре, когда мама его защитила, хлынуло с новой силой. Ведь это правда была его рука. Ведь это он предложил…
Не в силах смириться с мыслью, что он самый настоящий извращенец-развратитель, Слава обиженно закричал на маму:
- Почему ты мне не веришь?! Она ему верит, потому что она его мама! А ты-то чего?!
- Да потому что я тебя знаю! – гаркнула мама.
- Что ты знаешь?!
- Всё!
Славик хотел протяжно и надрывно завыть, чтобы заглушить и её, и стыд, и вину, и всю несправедливость, которая свалилась на него одного. Он хотел заорать, что она ничего не знает, что он не такой на самом деле, и ему не только это интересно, если бы они всё ещё держались за руки по ночам, он бы может такое и не стал придумывать, но они не держатся уже давно, потому что им уже двенадцать лет, потому что они уже взрослые! Вот и он повёл себя, как взрослый!
Но он промолчал. Она бы ничего не поняла. Про руки – это было бы ещё хуже…
Слава думал, что Юля тоже его наругает, но она начала беспокоиться и нервно покусывать губы:
- Блин, он же расскажет эту версию другим пацанам!
Слава тоже начал беспокоиться: об этом он не подумал.
- И что делать?
- Всё отрицай!
- Всё?
- Скажи, что вы просто прикалывались.
- Но он будет говорить другое! И они поверят ему, потому что он был самым главным в садике!
Слава чувствовал, как от страха у него начинается слезливая истерика, и Юля начала обмахивать его своей тетрадкой по ОБЖ.
- Тогда поговори с ним заранее, - спокойно говорила сестра, - Скажи, что он не так тебя понял. Может, он брата и мамы испугался? А без них нормально поговорит?
Легко сказать: не так понял! Как будто там что-то можно было не так понять…
Но Слава попытался. Он подловил Максима с утра, возле школы, до того, как они зашли на территорию. Он выглядел хмурым, отстраненным и, кажется, не хотел с ним разговаривать, но Слава всё равно попытался:
- Пожалуйста, не рассказывай другим, что случилось.
- Не рассказывать им, что ты педик? – хмыкнул Максим.
- Я не…
Это была бы неправда, поэтому Слава не стал отрицать. Просто сказал:
- Максим, это нечестно. Ты разрешил мне это сделать, а теперь делаешь вид, что я один этого хотел.
- Я этого не хотел!
- Зачем тогда разрешил?
- Да просто хотел проверить, ты реально голубой или прикалываешься.
Все аргументы, которые накидывала накануне Юля, разбились об этот: «Просто хотел проверить». Можно сколько угодно говорить, что он тоже этого хотел, но никто не поверит Славе, потому что Слава первым предложил и первым протянул руку.
Уже на второй перемене Могучие Рейнджеры начали поглядывать на Славу с насмешливыми ухмылками. Сначала Слава решил к ним не подходить и продержался так ещё два урока. Но потом ему стало непонятно: почему он ведёт себя, будто в чём-то виноват, будто заслужил всех этих переглядок? Он ничего плохого не сделал.
Подойдя к бывшим друзьям после четвертого урока, Слава твердо сказал:
- Мне очень жаль, что вы не хотите со мной больше общаться. Но я не виноват. Если бы Максим сказал, что не хочет, я бы не стал этого делать…
- Значит, ты всё-таки педик? – хихикнул Лёня.
У него всё ещё был писклявый голосок первоклассника. Славе не понравилось это слово, но он ответил:
- Наверное. Но я не могу этого исправить, понимаете? Не могу и всё.
- Могучий Рейнджер превратился в немогучего, - усмехнулся Максим.
- А Красный в голубого, — это Лёня сказал.
Владик и Андрей молчали.
- Очень смешно, - буркнул Слава и пошел обратно к своей парте. Обернувшись на Максима, добавил: - И всё же вчера ты сказал мне: «Давай».
Весь следующий урок Слава замечал перешёптывание, перемигивание и язвительные смешки с последних парт, где сидели его бывшие друзья. Между ними ходили какие-то записки, но ни одна не предназначалась Славе.
Когда прозвенел звонок, и Слава вышел в коридор вместе со всеми, он не сразу заметил, что его преследуют по пятам. А когда заметил, было уже поздно пытаться оторваться: Могучие Рейнджеры окружили его, пакостно улыбаясь.
Кто-то выкрикнул: «Педик!», и это был как призыв к действию.
Они схватили его и начали тянуть в сторону женского туалета – удачно подловили неподалеку. Слава пытался вырваться, но толку? В одном только Андрее, рост которого достигал 170 см, силы было как в десятерых.
Они орали, как дикое племя, со свистом и воем, а Слава не мог разобрать, где чьё лицо – так беспорядочно они бегали кругами, ища, как бы удобней за него зацепиться и толкнуть.
Славиной спиной они проломили дверь женского туалета, вызвав у девочек испуганные визги, и начали заваливать Славу на кафельный пол. Андрей сделал подсечку, и Слава обессиленно свалился, больно ударившись лбом.
Слава видел, как девочки – их было немного, три или четыре – уходят по стеночке. Одна из них устало сказала:
- Опять эти мальчишки дерутся, надоели…
Слава опешил, хотел закричать: «Это не драка! Это не драка, это хуже!», но Лёня заткнул ему рот ладонью. Его ладонь тошнотворно пахла мокрой меловой тряпкой. Он в тот день был дежурным.
Максим - Слава точно видел, что это был он, - начал расстёгивать на нём штаны.
- Не бойся, мы просто посмотрим, мужик ты или нет, - елейно приговаривал он при этом.
- Или гермафродит, -
