домом. А я… а мой дом здесь. Мой дом в этом человеке напротив, и его объятия – единственное место на земле, в котором мне спокойно.
– Время для того, чтобы ты рассказал мне свою историю, – прошептала я, обнимая Ари за талию.
Ари вздохнул и слабо покачал головой:
– Моя история тесно связана с твоей. И Чарльз – тот, от кого ты должна её услышать.
– Ладно… А твои родители? Настоящие родители. Ты что-нибудь знаешь о них? Где они?
– Понятия не имею, – Ари ничуть не смутила эта тема. Словно ему вообще всё равно. – Мне было пять лет, когда какие-то люди привели меня к Чарльзу и велели заняться моим обучением. Теперь я знаю, что это был Ральф Нортон и, в каком-то смысле, я перед ним в долгу. Меня нашли в лесу, далеко за городом и я не хочу рассказывать тебе, насколько мизерно я тогда весил и в каком состоянии находился.
Мною овладел такой ужас, что я не знала, что ответить… Как? Как такое могло произойти с пятилетним ребёнком?
– Не пугайся, – Ари ласково провёл ладонью по моему лицу и немного печально улыбнулся. – Это в прошлом. Меня никто не разыскивал. Я не знаю кем были мои биологические родители, но, как однажды сказал Чарльз, они подбросили меня ещё младенцем в семью алкоголиков и всё на что тех хватило, так это на пять лет моего воспитания, после чего… я им надоел, – Ари как ни в чём не бывало пожал плечами, поцеловал меня в висок и крепко обнял. – Я никогда не видел тех людей. У них отобрали пара на опеку и после того, как моё состояние стабилизировалось, в больницу пришли люди во главе с Нортоном и отвели к Чарльзу. Тот и стал моим опекуном.
– Это ужасно… – мой тихий голос был полон потрясения и злости. – Это бесчеловечно, Ари.
– Я мало что помню, – Ари вновь заглянул мне в глаза. – И я уже сказал: это в прошлом. – Мягко улыбнулся и повёл меня к дивану. – Я принесу тебе что-нибудь выпить. Присядь.
Следующие два часа Ари не отпускал меня от себя ни на минуту. Мы говори о чём угодно, только не о проблемах, которые предстоит решить. Говорили о самых обыденных делах, так как это делают нормальные люди, а не те которые с головой погрязли в чьей-то нечестной игре. Мы словно навёрстывали упущенное, потому что каждый из нас понимал, что этот разговор может стать последним обычным разговором между нами. Ведь судьба не настолько благосклонна, чтобы дарить несколько счастливых дней подряд. Судьба всё ещё испытывает меня, я это чувствую. И самое сложное ещё впереди. И для меня. И для Ари.
Поэтому мы не обсуждали нас. Не обсуждали наши чувства. Не говори о проблемах и о будущем. У нас нет гарантий, нет уверенности, мы оба – марионетки, которыми продолжает управлять некто вроде Ральфа Нортона. И никто из нас не знает, когда порвутся нити. Да и порвутся ли вообще?
Я наслаждалась каждой минутой проведённой в его объятиях. Каждым касанием, каждым поцелуем. С тревогой, но принимая то, что это всё изменится слишком скоро. И я видела глубокую печаль в глазах моего «телохранителя» и нежную улыбку на губах, с помощью которой он старался не выдать то, насколько всё плохо.
Я знаю, кто я.
Но не знаю, нужны ли мне теперь ответы на вопросы, которые мучали меня на протяжении всей сознательной жизни.
Если эти ответы будут означать то, что я больше не смогу быть рядом с Ари, я не хочу их знать.
Но у меня нет выбора. Как и у него.
Мы оба словно заточены в стеклянном шаре и, чтобы получить свободу, его надо разбить. Но где гарантии, что мы останемся живы?
Глава 29
Тея
Чарльз так громко хлопнул за собой входной дверью, что я от испуга подпрыгнула с дивана. Ари посмотрел на меня взглядом: «Всё хорошо, расслабься», и поднялся следом.
Прищуренный взор на изборожденном морщинами лице учителя направился на меня, затем на Ари, и снова на меня. Чарльз застыл на пороге гостиной и какое-то время многозначительно молчал, что однозначно давало понять – он не рад нас здесь видеть.
– Ну, привет, – буркнул хрипло и направился мимо нас с Ари к антресольному шкафу, вытащил из него на половину опустошенную бутылку виски и один бокал. – Вам не предлагаю, сосунки, – добавил, не оборачиваясь, плеская жидкость в бокал.
Пригубил, слегка поморщился и кивнул на Ари:
– Да ты ещё более ненормальный, чем я о тебе думал, парень. Вообще отшибленный!
Ари кивнул мне, чтобы присела, запустил руки в карманы джинсов и с беспристрастным видом опустился на край журнального столика:
– Ты сам пригласил меня.
– Да, но я рассчитывал, что у тебя хватит мозгов поступить по-умному! – рявкнул Чарльз, делая новый глоток. – Ан нет. Тупой, как пробка.
Ари поджал губы и терпеливо вздохнул, бросив на меня успокаивающий взгляд.
– Ладно, сосунки, – Чарльз осушил бокал и вернул его в шкафчик. – У меня мало времени. Сегодня игра в покер, ко мне должны прийти. Так что делаем, что я говорю, и слушаем внимательно, всё ясно?
Я послушно кивнула, а Ари вдруг усмехнулся и покачал головой, словно его учитель только что весело пошутил.
Чарльз опустился в единственное кресло по центру гостиной и кивнул на журнальный столик:
– Стаскивай с него свою задницу, парень и выкладывай на него всё оружие, что принёс в мой дом, иначе никакого разговора не будет. Ты знаешь правила.
Не ожидала, что он тут же выполнит требование. Пистолет и складной нож оказались на столике, а Ари рядом со мной на диване.
– Хорошо, – каркнул Чарльз, закидывая ногу на ногу и располагая руки на подлокотниках. – Если вы оба здесь, значит я не должен говорить о том, в какое дерьмо вы себя ввязываете? Точнее… в какое дерьмо ты, Ари, ввязываешь эту беззащитную девчонку.
– Она не беззащитная, – стальным голосом отрезал Ари, и Чарльз хрипло рассмеялся.
«И я уже давно по горло в дерьме», – подумала про себя.
– Ага! Потому что она с тобой, сопляк? – хмыкнул Чарльз.
Ари не ответил, но я заметила, как сжались его челюсти.
Ничего удивительного – Чарльз ему как отец. И он до конца жизни будет видеть в Ари маленького мальчика, сына, ребёнка, а Ари придётся с этим мириться, терпеть.
– Это плохая идея, – тяжело вздохнул Чарльз, потирая пальцами лоб, – Тее не нужно этого знать.
– Ты сам это предложил. Не я, – повёл
