Однажды ночью я очнулась и увидела, что это Джейк стоит возле моей кровати. Я увидела его сжатые кулаки и услышала его шепот.
— Ты зовешь его. Перестань. Ты подарила сына ему. А мне дать сына не смогла.
Я испугалась, испугалась за Роберто, потому что в этот момент поняла, какими неистовыми могут быть чувства Джейка. Я поняла, что рождение сына от Фелипе всегда будет точить его мозг, и его яростная ненависть к нему, к испанцам, и ко всему испанскому сконцентрируется на моем сыне.
Я хотела обратиться к нему.
— Джейк, — сказала я. — Я умру… Он опустился на колени около кровати и взял мою руку. Он горячо, одержимо целовал ее.
— Ты будешь жить, — сказал он, и это было подобно приказу. — Ты будешь жить ради меня и сыновей, которые будут у нас.
Я поняла его чувства ко мне. Я была нужна ему, и он не мог представить свою жизнь без меня. Его губы были прижаты к моей руке. «Поправляйся, — говорил он. — Будь сильной. Люби меня, ненавидь меня, но будь со мной».
Я почувствовала себя более уверенно, но когда мне стало лучше, мои опасения за Роберто вернулись. «Что было бы с ним, если бы я умерла?»— задавала я себе вопрос.
В таком настроении я послала за Мануэлей. Мануэла вела себя незаметно с момента ее прибытия в Англию. Если она и скучала по дому, то никогда этого не показывала. У нее и Роберто было что-то общее, потому что в них обоих текла испанская кровь. Я велела ей проверить, не слушает ли нас кто, и попросила сесть около меня.
— Мануэла, — сказала я, — ты счастлива в Англии? Она ответила:
— Она стала моим домом.
— Ты должна быть ласковой с Роберто. Он доверяет тебе больше, чем остальным.
— Мы разговариваем по-испански. Приятно говорить так, как будто мы дома.
— Я много думала о нем, пока здесь лежала. Он еще мал, Мануэла, и не способен позаботиться о себе.
— Капитан ненавидит его, сеньора. Это потому, что он сын дона Фелипе, а вы его мать.
— Я на пороге смерти, Мануэла, и цепляюсь за жизнь, потому что боюсь за Роберто.
— Ваша жизнь в руках всемогущего Бога, сеньора, — сказала она укоризненно.
— Я пока в этом мире, но очень слаба и хочу, чтобы ты дала мне обещание. Если я умру, ты должна немедленно покинуть этот дом вместе с Роберто. Я хочу, чтобы ты отвезла его к моей матушке. Ты скажешь ей, что я просила ее позаботиться о нем. Она должна полюбить его, потому что он мой сын.
— А капитан, сеньора?
— Как ты знаешь, капитан не любит Роберто.
— Он ненавидит его, потому что мальчик испанец.
— Он немного недолюбливает его, — сказала я уклончиво. — Роберто не такой, как Карлос и Жако. Я знаю, ты когда-то сильно любила Карлоса. Я помню, как ты приходила в детскую на гасиенде…
Мой голос дрогнул, и она сказала страстно:
— Карлос стал настоящим сыном капитана. Он кричит, хвастается, что перережет горло испанцам. Он больше не принадлежит к вере своей матери.
— Он теперь сын своего отца, Мануэла. Я увидела слезы злости у нее в глазах. Я знала, что она истово предана своей вере и что она постоянно, но тайно молится.
— А Роберто, — сказала она мягко, — он другой. Роберто останется настоящим испанцем. Он никогда не забудет, что его отец — испанский дворянин.
— Ты любишь мальчика, не так ли, Мануэла? Карлос теперь может сам о себе позаботиться, но если что-нибудь случится со мной, пригляди за моим маленьким Роберто.
— Я сделаю все, чтобы спасти его, — сказала она страстно.
Когда она говорила, в ее взгляде был яростный фанатизм, и я знала, что она искренна.
Я проснулась и увидела матушку, сидящую около моей кровати.
— Это действительно ты? — спросила я.
— Моя дорогая Кэт! Джейк послал за мной. Я немедленно приехала и останусь до тех пор, пока ты не поправишься. Твоя бабушка прислала много лекарств, и ты знаешь, что ее средства всегда помогали.
Я взяла ее за руку и не отпускала, так как хотела удостовериться, что все это мне не снится.
С того момента, как она приехала, мое выздоровление пошло быстрее. Я чувствовала, что мне будет лучше, если она станет ухаживать за мной. Так было еще с тех пор, когда я болела в детстве. Она обычно говорила: «Теперь все хорошо. Мама здесь». И я всегда верила ей.
Она с бабушкой сшили одежду для новорожденного. «Мы оставим ее для следующего», — сказала она мне.
Я успокоилась. Следующий! Конечно, то, что случилось со мной, было несчастьем, которое приключается со многими женщинами в период вынашивания ребенка. У меня уже есть один сын, появится и другой.
Она принесла в дом ощущение покоя. Мне нравилось слушать, как она разговаривает со слугами.
Я рассказала ей о моем разговоре с Мануэлей.
— Моя дорогая Кэт, — успокоила она меня, — у тебя нет причин для беспокойства. Если бы произошла эта трагедия, я был приехала и взяла Роберто с собой. Но, благодаря Богу, его мать будет долго жить вместе с ним.
Она откровенно спросила меня, счастлива ли я в браке, и я не знала, как честно ответить ей.
— Сомневаюсь, что когда-нибудь был брак, подобный нашему, — сказала я ей.
— Я слышала, что на его корабле ушел другой капитан, так как Джейк не мог оставить тебя. Я засмеялась:
— Дорогая мама, не пытайся понять, что представляет собой мое замужество. Это никогда бы не случилось с кем-либо таким же кротким и ласковым, как ты. Во мне есть какая-то необузданность, которая будит в нем ответные чувства.
— Но вы любите друг друга?
— Я бы не назвала это любовью. Он решил, что я должна вынашивать его сыновей. Он выбрал меня для этой цели. Я обманула его ожидания… и именно сейчас, когда он потерял свой корабль! Я нашла в своем сердце сострадание к нему, что удивило меня. Мама, дорогая, не беспокойся. Ты не поймешь нас. Ты слишком хорошая, слишком добрая.
— Моя дорогая дочь, я жила и любила, и жизнь часто казалась мне странной.
— Но теперь у тебя есть Руперт и все, к чему ты всегда так стремилась.
— Хотя я могла бы заполучить Руперта много лет назад, но этого не произошло. Видишь, ни для кого из нас нет легких путей.
— Я часто думаю, что было бы хорошо, — сказала я, — если бы мы поженились с Кэри. Она перебила меня.
— Ты обманываешь себя. Все это в прошлом. У тебя есть ребенок, и будут другие. Ты все еще живешь с навязчивой идеей, хотя у тебя есть Джейк. Ты любишь его, и знаешь это. Перестань думать о прошлом. Ты любила твоего испанца, но теперь у тебя есть Джейк. Посмотри действительности в лицо, Кэт. Была ли она права, моя мудрая мать?
Джейк вошел и сел около меня.
— Ты скоро поправишься, — сказал он, — теперь у тебя самая лучшая сидела, какая только может быть.
— Спасибо, что послал за ней.
— Теперь, когда она здесь, я ненадолго уеду. Я должен позаботиться о семье Гирлинга.
