Кузен Эдуарда, Обри Эннис, приехал в Труинд, чтобы вести дела в поместье, и было приятно иметь таких соседей, как он и его жена Алиса. От них я узнала, что Хани родила сына.
Мы посещали Труинд, а семья Эннис посещала нас.
Конечно, мы много говорили о политике, и Шотландия была сценой наиболее важных событий.
Муж королевы, Дарнлей, трагически скончался в доме Керка О'Филдса, как говорили некоторые, его убил любовник королевы, граф Босуэлл. Намекали, что королева Шотландии сама приложила руку к преступлению. Новости постоянно приходили из Шотландии. Королева вышла замуж за Босуэлла, убийцу ее мужа, и, сделав это, совершила грех — таково было общее мнение. Так много происходило во внешнем мире и так мало — в нашем имении, что я почувствовала себя запертой с моей маленькой детской семьей, — я видела в Карлосе и Жако своих собственных детей.
Роберто вытянулся, хотя уступал в росте двум другим мальчикам. Он все больше становился похожим на Фелипе и мог свободно болтать на испанском, так же, как на английском. Это беспокоило меня, особенно потому, что я знала, как много времени он проводит в обществе Мануэлы. Нужны ли им были мои предупреждения?
Я думала, что виновна в том, что закрывала на это глаза. Я не хотела, чтобы Роберто отвернулся от меня. Полагаю, что он часто думал о своем отце и о жизни, которая могла бы у него быть. Не знаю, сказала ли ему Мануэла, что Джейк убил его отца.
Да, я была виновата. Я хотела забыть прошлое и не думала о будущем. Я пыталась заинтересовать Роберто спортивными играми на воздухе. Карлос преуспел в стрельбе из лука и радовался этому, так как хотел похвастаться перед Джейком своим мастерством, когда тот вернется. С шестифутовым луком и стрелой длиною в ярд он мог стрелять почти на двести ярдов, что было большим достижением для мальчика его лет. В Пенлайоне был теннисный корт, и оба мальчика хорошо играли. Они могли бросать бревно и метать молот и очень любили борьбу. У нас часто были посетители, желающих помериться с ними силой, поскольку корнуолльцы были лучшими борцами в Англии.
— Когда капитан вернется домой, я многое покажу ему, — эти слова я часто слышала от обоих мальчиков. «Когда капитан вернется…»Я замечала тень, которая набегала на лицо Роберто при мысли о возвращении Джейка.
У Обри и Алисы Эннис не было детей. Они сказали мне, что когда Эдвине — единственной дочери Эдуарда — исполнится восемнадцать лет, ей будет принадлежать Труинд Грейндж. Я сказала:
— Я сомневаюсь, захочет ли она вернуться в Девон после той восхитительной жизни, которую она ведет с матерью и отчимом при дворе.
— Подождем и посмотрим, — был на это ответ, а месяцы шли и шли.
Приходили новости из Шотландии. Мария и Босуэлл предприняли попытку противостоять дворянству Шотландии в Карберри-хилл, в результате чего Босуэлл бежал, а Марию взяли под стражу. Ее заключили в тюрьму в Лох-Левене, где, как мы слышали, ее заставили отречься; ее сын Яков был провозглашен королем Шотландии Яковом VI и графом Мореем, регентом этой несчастной земли.
— Это хорошо для Англии, — сказал Обри Эннис у нас за обедом. — Теперь почти нечего опасаться белокурого шотландского дьявола.
Однажды в полдень я была в классной комнате с мальчиками, мистером Мерриметом и Ромелией Гирлинг, когда Карлос, который случайно проходил мимо окна, неожиданно издал радостный вопль.
— Это «Вздыбленный лев»! — закричал он.
Все бросились к окну. Далеко в море виднелся корабль.
— Пока трудно сказать… — заметила я.
— Нет! — закричал Карлос. — Это «Вздыбленный лев»! Он и Жако скакали, как сумасшедшие, обнимая друг друга. Я видела выражение страха в глазах Роберто, и это обеспокоило меня. Чтобы приободрить, я взяла его руку.
На этот раз «Вздыбленный лев» гордо высился на спокойной глади воды, ожидая ветра.
Я пошла в дом и отдала на кухне приказания приготовить говядину и баранину, каплунов и куропаток. Следовало позаботиться и о кондитерских изделиях. Уже два года у нас не шло никаких торжеств, теперь я готовила пир — хозяин вернулся домой.
Все послеобеденное время корабль лежал в дрейфе и только в сумерки вошел в гавань.
Мы ждали на берегу.
Я увидела Джейка в лодке, плывущей к берегу.
Он выпрыгнул из лодки и схватил меня. Я смеялась. Да, я действительно радовалась, что он благополучно вернулся. Карлос и Жако весело прыгали вокруг нас.
— Капитан дома! — распевал Карлос.
Он повернулся к ним и потрепал их за плечи.
— Боже, как они выросли!
Он огляделся вокруг. Еще один ребенок должен был встречать его — ребенок, которому следовало появиться на свет во время его плаванья.
Я ничего не объясняла. Я не хотела испортить эти первые минуты встречи.
— Ты рада видеть меня, а? Ты скучала по мне?
— Мы чувствовали, что тебя нет слишком долго. Конечно, плавание прошло хорошо…
— Выгодно… Ты услышишь о нем, но в свое время. Дай мне посмотреть на тебя, Кэт. Я думал о тебе… день и ночь я думал о тебе.
Я была довольна, хотя испытывала старую потребность начать схватку. Похоже, я снова возвращалась к жизни. Несомненно, я скучала по нему.
Карлос подпрыгивал.
— Капитан, плавание было хорошим? Сколько испанцев ты убил?
«О, Карлос, — подумала я, — ты забыл, что ты наполовину испанец!»
— Слишком много, чтобы сосчитать, мальчик.
— Хватит об убийствах, — сказала я. — Капитан вернулся домой. Он хочет говорить о доме. Он схватил мою руку.
— Действительно, я хочу, — сказал он. — Я хочу быть с моей женой. Я хочу думать о доме.
Он взглянул на дом, и я могла видеть, что он растроган. Так и должно было быть после двухлетнего отсутствия.
— Одна из наиболее восхитительных сторон мореплавания, — сказала я, — это возвращение домой.
— Дом, — сказал он. — Да, дом. — И я знала, что он имеет в виду меня.
Первое, что было нужно Джейку, это физическое удовольствие от нашей встречи. Он прошел прямо в спальню, крепко держа меня, как будто боясь, что я попытаюсь убежать.
— Кэт! — сказал он. — Я хотел тебя так сильно, что едва не повернул «Вздыбленного льва» обратно.
Я подумала, с каким количеством женщин он удовлетворял свою потребность во мне, но не спросила.
Дом был наполнен запахами готовящейся еды — этим восхитительным запахом горячего с твердой коркой хлеба, вкусными запахами пирогов с мясом и другой снеди.
Я знала, что он стосковался по такой еде после той пищи, которая была у него долгое время в море. Он спросил:
— А мальчик? Я хочу видеть мальчика. Он пристально посмотрел на меня, так как увидел печаль у меня на лице.
— Мальчика нет, — сказала я. — У меня был выкидыш.
