– Тебя били? – с запозданием догадался Дар.
Чужак усмехнулся.
– Ты и впрямь будто с неба упал!
– Извини… – Дару стало неловко, он отодвинулся.
– Самое страшное – не побои. Цветок помогает их выносить.
– А что для тебя страшно?
– Хуураданская дроба, их поганый зеленый сок. И еще «окна для ног»…
– А… У меня тоже это вчера было.
– И как тебе, понравилось? Твой язык жил сам по себе? – Кх'отр нервно облизнулся.
– Да… Но мне надоело, и я остановился.
– Остановился?! – Глаза кх'отра распахнулись. – Сам прекратил «беседу откровений»?
Дар кивнул.
– Ты хочешь сказать, что заснул? – В тоне чужака сквозило недоверие.
– Нет. Просто остановил язык. А вот с дробой прежде у меня не было проблем.
– Мм… – прошелестел чужак, – дивных у тебя впереди открытий много.
Внезапно Дар заметил, что кх'отр делает ему знак глазами, указывая на зарешеченную дверь.
Медленно обернулся. За дверью было пусто, но на полу лежала длинная тень, которой раньше там не было. Кто-то стоял у стены со стороны светильника.
Вот истинная причина, почему его поместили рядом с кх'отром! Большой Круг желает знать правду о Даре. А сотрудничество и сговор с кх'отром отлично вольются в версию махо…
– У тебя нет шанса, – одними губами сказал чернокостный и снова облизнулся. – Это хуураданцы. Их трава самая бешеная. Им проще убить тебя, чем допустить угрозу для своей цнбр. Смерть при малейшем подозрении. Извини, но я повторюсь: твой выбор был ошибочным.
– Вы сами напали на меня, – злобным шепотом ответил ему Дар.
– Мы приняли тебя за хуураданца. Посмотри на себя! На цвет своей кости!..
Но им не собирались давать возможность вволю перешептываться. За железной дверью отчетливо загремело. Появились трое обвешанных оружием отаругов, с факелами и тронками в руках. Каземат окрасился оранжевым блуждающим светом. С лязгом открылась дверь, и порог переступила фигура выдающихся форм, с обнаженным шиташем в массивной лапе.
– Спать! – коротко рявкнуло луженое горло.
Дар переглянулся с кх'отром, но тот отвел глаза. Что ж, не было пока причин перечить страже. Тем более что от полученной информации и так кружилась голова.
Дар медленно отошел назад к своему тюфяку, успев заметить, как перекосилось лицо стражника при взгляде на кх'отра…
* * *
Сон пришел незаметно и так же незаметно развеялся.
Та же темень встретила его пробуждение. Сколько прошло времени, было совершенно неизвестно. Дар обнаружил, что капли воды редко, но мерно капают ему на ногу. Возможно, это его и разбудило. Он передвинулся на соседний тюфяк. Где-то далеко потрескивал огонь.
Кх'отр сидел неподвижно в своем углу. Длина цепи вряд ли позволила бы ему прилечь. Трудно было понять, спит он или бодрствует. Нечто похожее на сочувствие шевельнулось в душе Дара. Сочувствие одного заключенного к другому. Но он тут же прогнал его. Вероломный кх'отр был одним из тех, кто столкнул Хуурадан с а'Зардатом, и Дар видел все последствия этого.
«Тебе-то что? – промелькнула холодная мысль. – Какое тебе дело до Хуурадана, коль они бросили тебя в неволю?»
Дар нахмурился, вспомнив открытое дружелюбное лицо молодого Ходвата, сумрачные самоуверенные черты Саудрака, полные надежды глаза ратников, замерших в локтевой связке боевой «спины» латнир к латниру.
Нет, Хуурадан не сможет стать ему чужим.
Друзья не становятся врагами!
Память вдруг развернула эту сцену: сотни стрел в воздухе, грохот и рев атакующих скакунов, шершавое древко длинномерного копья в руке, пробитые латниры пехотинцев, отползающих к центру «спины», агонизирующий дром, взметающий комья земли, – и железная решимость в глазах хуураданцев. Вновь его охватило то странное чувство общности, слитности, что пришло во время боя «спин» со всадниками Док-Атора. Каждого из ратников Саудрака Дар чувствовал как себя самого и всех вместе воспринимал как одно целое. Он был их частью тогда, частью клана! Затем, без перехода, перед внутренним взором предстали очертания подземелья Древних в Хршитакке, заросшего нитями влажной травы.
И тут же издевательски прошептало в ушах голосом махо: «Друзья Хуурадана имеют Хуурадан под латниром!»
Что изменилось с тех пор, как он шел с отрядом Саудрака? Почему они считают его чужаком?
Дар осознал, что до сих пор толком не знает процесса взаимодействия цнбр и тангра, не знает, где селятся в теле эти крошечные побеги…
Его взгляд остановился на кх'отре. Тот по-прежнему был неподвижен, как дерево, но теперь глаза его были открыты.
– Утро светлое! – раздалось насмешливо из угла, чужак заметил его взгляд.
– С чего ты взял, что сейчас утро?
– «Не теряй бодрости, даже заметив крылья пикирующей смерти!» – продекламировал тот нараспев. – А иначе что отличает нас от уилисов?
Дар невольно усмехнулся: его учил жизни тот, кто сам сидел в ошейнике на цепи.
– Расскажи мне про свою цнбр! – без обиняков перешел он к делу.
Глаза кх'отра сузились, блеснув как лезвия.
– Ты и правда хочешь оскорбить меня?
– Давай я расскажу тебе про себя, – перебил его Дар. – Меня нашли отаруги Саудрака возле разрушенной вашим отрядом Хотоаги. Первые вещи, которые помнит мой ум, – это лица хуураданцев и костры перевалочного лагеря. Что было прежде, об этом моя память молчит.
Кх'отр смотрел на него завороженно, щели его глаз жадно приоткрылись.
– С пустым латниром и без цнбр внутри я не знал даже, кто я такой… Представь себе: сильный, взрослый, тренированный воин, понимающий несколько языков и… не знающий, кто он такой! Мало того, не знающий ровно ничего о мире, в котором оказался. Все приходится постигать заново. Каждую мелочь спрашивать… А тангры зачастую предпочитают оскорбляться вместо ответа.
– Я помню это странное чувство, – кх'отр согласно склонил голову к плечу, – когда встретил тангра без отбива и без врезок на латнире. Я подумал тогда, что Хуурадан изобрел что-то новенькое…
Дар смотрел на него выжидающе.
– А теперь Хуурадан подозревает, что это мы, из кх'Отрии, приготовили ему западню. – Улыбка осветила тонкие темные черты чужака. – Я понимаю… вопрос Д-ра задан с простой целью познания…
– Точно, кх'отр!
– Что ж. У травы нет ума, а у тангра только одна жизнь. У меня внутри есть цнбр. Маленькая частичка славной Атсинбирг великой кх'Отрии! Мы – самое многочисленное племя степей и лесов Рортанга, потому что наша Атсинбирг самая большая и сильная!
Он приосанился, в его голосе зазвучали нотки гордости. Эту осанку немного портил ошейник, железная цепь от которого тянулась к громадному кольцу в стене.
– Где хранится цнбр в твоем теле?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
