– Но убили отнюдь не пса, – прервал Пуаро. – Хотел бы я с ним познакомиться. Наверное, это был очень умный пес.
Поблагодарив главного инспектора, Пуаро положил трубку и пробормотал:
– Умный пес... Возможно, куда умнее полиции.
![]()
![]()
Глава 17
ПУАРО ОБЪЯВЛЯЕТ О СВОЕМ ОТЪЕЗДЕ
– Мистер Геркулес Порретт, – доложила мисс Ливингстон, пропуская визитера в комнату.
Как только она вышла, Пуаро закрыл дверь и сел рядом со своей приятельницей, миссис Ариадной Оливер.
– Я уезжаю, – сообщил он, слегка понизив голос.
– Вы – что? – переспросила миссис Оливер, как всегда озадаченная методами передачи информации, используемыми Пуаро.
– Я уезжаю. Лечу на самолете в Женеву.
– Вы говорите так, словно работаете в ООН или ЮНЕСКО.
– Нет. Это всего лишь частный визит.
– У вас в Женеве завелся «слон»?
– Полагаю, можно сказать и так. Быть может, даже два.
– А мне больше ничего не удалось узнать, – пожаловалась миссис Оливер. – Не знаю, к кому обратиться.
– Кажется, вы упоминали, что у вашей крестницы Селии Рейвенскрофт есть младший брат.
– Да. По-моему, его зовут Эдвард. Я почти ни разу его не видела – только однажды забирала его из школы много лет назад.
– Где он теперь?
– Думаю, в Канаде – учится в университете или на инженерных курсах. Хотите отправиться туда и расспросить его?
– Пока что нет. Просто я хотел узнать, где он сейчас. Но, насколько я понимаю, его не было дома во время самоубийства?
– Надеюсь, вы не подозреваете, что он застрелил своих родителей? Мальчики иногда вытворяют невесть что.
– Его тогда не было дома, – повторил Пуаро. – Я знаю это из полицейских рапортов.
– Вы обнаружили еще что-нибудь интересное? У вас такой возбужденный вид.
– Я действительно возбужден, так как обнаружил нечто могущее бросить свет на уже известные нам факты.
– Что на что бросает свет?
– Мне кажется, я могу понять, почему миссис Бертон-Кокс попыталась уговорить вас добыть для нее информацию о самоубийстве Рейвенскрофтов.
– Вы имеете в виду, что это не простое любопытство?
– Нет. Думаю, за этим крылся определенный мотив, связанный с деньгами.
– С деньгами? При чем тут деньги? Она ведь состоятельная женщина, не так ли?
– Да, ей вполне хватает на жизнь. Но я думаю, что ее приемный сын, к которому она, очевидно, относится как к родному, – Десмонд знает, что его усыновили, но ему ничего не известно о его настоящих родителях, – что он, достигнув совершеннолетия, составил завещание в пользу приемной матери, возможно под ее влиянием. По-видимому, ему намекнули на это ее друзья или адвокат, у которого она консультировалась. В то время у него больше не было никого, кому бы он мог оставить свои деньги.
– Не понимаю, каким образом это связано с желанием миссис Бертон-Кокс раздобыть сведения о самоубийстве.
– Не понимаете? Она хотела расстроить брак сына. Если у Десмонда завелась подруга, на которой он намерен жениться в ближайшем будущем – в наши дни молодежь не любит ждать, – то миссис Бертон-Кокс не унаследует оставленные ей деньги, так как брак обесценивает любое более раннее завещание. К тому же Десмонд, женившись, может составить новое завещание в пользу супруги, а не приемной матери.
– Вы имеете в виду, что миссис Бертон-Кокс этого не хотела?
– Она хотела получить сведения, которые могли бы заставить Десмонда передумать вступать в брак с вашей крестницей. Возможно, она была уверена, что мать Селии застрелила мужа и потом покончила с собой. Даже если ее отец убил мать, это также легко могло бы обескуражить юношу.
– По-вашему, Десмонд мог бы подумать, что если кто-то из родителей девушки был убийцей, то она могла унаследовать его преступные наклонности?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ну, не так грубо, но основная идея, возможно, заключалась именно в этом.
– Но откуда у приемыша деньги?
– Десмонд не знал, кто его настоящая мать, но эта женщина, которая была актрисой и певицей и немало заработала, прежде чем заболела и умерла, захотела вернуть своего ребенка, а когда миссис Бертон-Кокс отказала ей, то завещала ему все свои деньги. Сейчас они находятся под опекой, и Десмонд унаследует их в возрасте двадцати пяти лет. Естественно, миссис Бертон-Кокс не хочет, чтобы он женился, особенно на девушке, которую она не одобряет и на которую не рассчитывает иметь влияние.
– Да, это выглядит правдоподобным. Она ведь очень неприятная женщина, не так ли?
– Несомненно, – согласился Пуаро.
– И миссис Бертон-Кокс не хотела вашего вмешательства, опасаясь, что вы раскроете ее намерения?
– Возможно, – кивнул Пуаро.
– Вы узнали что-нибудь еще?
– Да. Всего несколько часов назад главный инспектор Гарровэй позвонил мне по какому-то другому поводу, но я задал ему вопрос и узнал, что старая экономка Рейвенскрофтов очень плохо видела.
– Это имеет какое-то отношение к делу?
– Очень может быть. – Пуаро посмотрел на часы. – Пожалуй, мне пора уходить.
– Вы отправляетесь в аэропорт?
– Нет. Мой самолет вылетает только завтра утром. Но сегодня я должен посетить место, на которое хотел бы взглянуть собственными глазами. Снаружи ждет машина, которая доставит меня туда.
– Что именно вы хотите увидеть? – с любопытством спросила миссис Оливер.
– Не столько увидеть, сколько почувствовать. Да, почувствовать и понять, что это такое...
![]()
![]()
Глава 18
ИНТЕРЛЮДИЯ
Эркюль Пуаро прошел через ворота кладбища, зашагал по одной из дорожек и вскоре остановился у покрытой мхом стены, глядя на могилу. Простояв так несколько минут, он перевел взгляд на гряду меловых холмов и море внизу, затем вновь обратил его в сторону могилы. Кто-то недавно положил туда букетик полевых цветов. Такой букет мог оставить ребенок, но Пуаро так не думал. Он прочитал надпись на надгробии:
──В память
ДОРОТЕИ ДЖАРРОУ,скончавшейся 15 сентября 1960 г.──Ее сестры
МАРГАРЕТ РЕЙВЕНСКРОФТ,скончавшейся 3 октября 1960 г.──И ее мужа
АЛИСТЕРА РЕЙВЕНСКРОФТА,скончавшегося 3 октября 1960 г.──И В СМЕРТИ ОНИ БЫЛИ НЕРАЗЛУЧНЫ──
Прости нам наши прегрешения, Как мы прощаем тех, Кто согрешил против нас. Господи, помилуй нас. Христос, помилуй нас. Господи, помилуй нас. Пуаро простоял еще пару минут, потом кивнул, покинул кладбище и направился по тропинке, ведущей на утес. Вскоре он снова остановился, глядя на море и думая: «Теперь я уверен, что знаю, что произошло и почему, понимаю весь трагизм случившегося. Пришлось проделать долгий путь назад. «В моем конце мое начало» – или следует сказать по-другому: «В моем начале был мой трагический конец»? Швейцарская девушка должна об этом знать, но расскажет ли она мне? Десмонд считает, что расскажет – ради него и Селии. Им не будет покоя, покуда они не узнают правду».
