— У вас тут нет стриптиза? — уточнила я осторожненько.
— Нет, или по-другому называется.
Приватный танец, приватные услуги… да ну чтоб тебя! Как мало я знаю об этом мире. Все еще.
— Нет, и не надо, — я махнула рукой, быстренько выпихивая все ненужные картинки из сознания. Пронесло! — Как Соня себя вела, когда ты с ней разговаривал?
— А как должна была? — Валентайн заглянул мне в лицо.
— Не знаю. Не нервничала, там? Ничего не пыталась сказать?
— Нет.
Я вздохнула. Значит, Люциан прав. Это Сонино решение, и оно такое. Из-за любви.
— Снова переживаешь? — Валентайн потер мои плечи.
— Угу, — не стала отпираться. — Теперь из-за того, что она так легко согласилась. И Сезар… возможно, она его любит, но он?
— Он, Лена, скорее уничтожит себя, чем позволит себе снова причинить ей боль. — Мои плечи легко сдавили. — Он и попытался. В ту ночь. Обратил против себя свою же силу.
Я открыла рот, но Валентайн приложил палец к моим губам.
— Я не прошу оправдывать его поступок, и я его не оправдываю. Я знаю этого парня, и я знаю, что твоя подруга будет как величайшая в мире драгоценность рядом с ним. Бесценна и неприкосновенна — пока сама не попросит.
— Ты в этом уверен? — Я заглянула ему в глаза.
— Уверен ли? Сезар останется последним оплотом Даррании после того, как мне придется уйти. Я его к этому готовил, и…
— Ох, Валентайн, замолчи, — теперь уже я мотнула головой и остановилась.
— Не хочешь больше продолжать этот разговор?
— Гораздо больше я хочу сделать так, — я подалась вперед и коснулась губами его губ. Легко, как утихомирившийся ветер сейчас играл моими волосами, то щекоча ими лицо, то отбрасывая за спину.
— Ты удивительная, Лена, — хрипло сказал он, когда я отстранилась. В его радужке светилась серебряная кайма.
— Счастливая, — поправила я. А потом уже Валентайн меня поцеловал.
Гораздо глубже и откровеннее, чем я его. Гораздо интимнее, настолько властно и нежно одновременно, что я потерялась в его-нашем дыхании и в этой самой простой, бесконечной манящей ласке. Река билась волнами о ступеньки, шумела листва, а мы стояли на набережной и целовались, и не могли друг другом насытиться. В этом не было никакой магии, и в то же время было самое величайшее в мире волшебство.
Глава 36
Глава 36
Магистр Доброе утро смотрел на меня так, что становилось не по себе: глубоко, затягивающе. А ведь я всего-то тест проходила, и от этого теста ничья жизнь не зависела. Ну разве что моя, но я как-нибудь справлюсь с тем, что в очередной раз накосячила. А я накосячила! Я это видела по его взгляду. Следующая его фраза тоже была как бы намеком на то, что, в общем-то, со мной все сложно:
— Пожалуй, я поговорю с вами не на драконьем, адептка Ларо, — произнес он.
— Мне совершенно без разницы, — брякнула я.
— Да, судя по тому, что я вижу, на мой предмет вам без разницы.
Ну не может быть все настолько ужасно!
— Потому что вместо того, чтобы попросить подать вам руку, вы попросили на вас жениться.
Или может?
— Это как? — я потянулась, чтобы заглянуть в магические письмена.
— Вот так. Я объяснял разницу между agvaer noder и agverre noder. Я это точно помню. Где были вы в этот момент, даже не представляю, но ваша фраза получила совершенно иной смысл. Предложить руку и предложить руку в качестве потенциального партнера на всю жизнь — разница есть, правда, адептка Ларо?
Да он издевается! Просто решительно издевается. Хорошо хоть все остальные уже ушли, только Соня ждала меня за дверью.
— Но это еще не все. Со временами вы тоже напутали, — магистр улыбнулся как-то зловеще. Или мне так показалось. — Дословно у вас получилось «Вы не могли бы предложили мне руку», а если перевести литературно: «Вы не могли бы позвали меня замуж».
Душнила он, вот кто!
Я с трудом удержалась, чтобы закатить глаза.
— Это все?
— Нет, это не все, иначе я не попросил бы вас задержаться. Такая ерунда со временами у вас по всему тесту.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Так и знала, чтоб его!
— Поэтому к экзаменам я вас не допускаю. По крайней мере, пока не выучите времена и не пересдадите тест.
Что-о-о?!
— Из-за одного маленького потерянного времени?
— Не одного, а десятка. — Магистр оперся ладонями о кафедру и подался ко мне. — В мире драконов вас в лучшем случае высмеют. Вы знали, что на официальных приемах драконы предпочитают общаться на своем языке? Например, если на предстоящей помолвке Софии Драконовой и Сезара Драгона вы будете сыпать такими корявыми фразами, как вы думаете, на вас посмотрят?
Я буду молчать.
— Тот факт, что София Драконова — человек, никого не смущает?
— Ваше знание языка должно смущать! Вас! — рявкнул магистр, полыхнув золотом в зрачках. — Время пересдачи — послезавтра, после занятий. Все.
Вот же готова поспорить, что с таким характером на пересдачу приду не только я. А меня, именно меня он решил задержать и отчитать! Просто потому что я — это я. Хотя у меня в принципе форы по хотя бы малейшему изучению языка не было до того, как я сюда попала!
— В нашем мире говорят, что если ученик двоечник, то двойку надо поставить в первую очередь учителю! — огрызнулась я.
— Что значит — двоечник в нашем мире?
Да чтоб тебя, чтоб тебя, чтоб тебя!
— В моем, — сказала я. — В моем персональном мире за плохой результат ученика, то есть адепта, ответственен не только он, но и магистр!
Живите с этим!
Я вышла из аудитории раньше, чем успела что-то еще сказануть. И так уже сказанула.
Соня дожидалась меня, прислонившись к стене рядом с дверью. Так получилось, что на завтрак я, мягко говоря, опоздала. Влетела в Академию в самый последний момент перед рычанием на первое занятие, потому что утренним пробуждением мы с Валентайном… гм, несколько увлеклись. Поэтому и поговорить с Соней толком не получилось, даже просто ни о чем, не говоря уже о том, что произошло в ночь дуэли.
— Как прошло? — поинтересовалась она, увидев меня.
— Тоска. Пересдача, в смысле.
Соня приподняла брови:
— Серьезно?! Ты же так любила языки, Лен!
— Ну в нашем мире я как-то побольше сталкивалась с разговорным английским, например…
— Т-с-с-с! — Она сделала большие глаза.
— Тьфу. Прости. У меня от счастья совсем мозги отъехали, видимо.
— Валентайн? — Соня тепло улыбнулась, кивнула и мы направились в сторону следующей аудитории.
— Валентайн, — честно призналась я. Даже выкручиваться и спорить не хотелось.
— Я очень за тебя рада! — В том, что Соня говорит искренне, сомнений не было. А вот что касается легкой грусти в ее глазах, которая промелькнула — и тут же исчезла — это еще откуда?
— А ты как?
— А как я? Готовлюсь к помолвке.
— Ты любишь Сезара? — спросила в лоб.
Соня резко остановилась:
— Опять?!
— Нет. Я просто…
— Лена, мы закрыли эту тему, — произнесла она ледяным тоном. Настолько, что мурашки по коже пошли. Вот как после такого, скажите, верить в то, что она замуж по большой любви собирается?
— Нет. Не могу я ее закрыть, потому что…
— Да, я его люблю! Довольна?! — Соня сложила руки на груди. — Люблю мужчину, который меня изнасиловал. Хочешь еще что-то узнать на эту тему, валяй. Можем подробно обсудить случившееся той ночью, чтобы ты, наконец, успокоилась!
Она обошла меня и резко зашагала по коридору, я бросилась ей вслед.
— Сонь! Соня! Да подожди же!
— Я не хочу об этом говорить, Лена, что тут непонятного?! — Она метнула в меня резкий взгляд. — Пожалуйста! Я что, о многом тебя прошу?
— Нет. Не о многом.
— Тогда пожалуйста. — Соня глубоко вздохнула и сложила руки у груди в намасте. — Пожалуйста. Я не хочу ссориться с тобой из-за этого. Ты моя лучшая подруга, а я сейчас на взводе — думаю, тоже не стоит объяснять, почему. Поэтому давай говорить о чем угодно, только не об этом.
