Из-за нерешенной проблемы передачи имущества ордена Храма собор продлился до 6 мая 1312 г. К этому времени орден уже прекратил свое существование.
Открытым оставался вопрос о людях. Булла «Considrantes dudum» от 6 мая 1312 г. сделала различие между:
— теми, кто были признаны невиновными или, после своих признаний, примирились с церковью. Им предоставлялось содержание и возможность жить в бывших домах ордена или в монастырях по собственному выбору, так как монашеские обеты, произнесенные ими при вступлении в орден Храма, сохраняли свою силу;
— и теми, кто отрицали обвинения или отступили от веры. Их ждало строгое наказание.
Папа оставил за собой суд над четырьмя руководителями ордена Храма, содержавшимися в заключении в Париже. Наконец-то Моле должен был получить возможность высказаться, как он давно просил, перед папой — единственным человеком, которому он доверял. Увы! Климент V дождался 22 декабря 1313 г., чтобы назначить комиссию из трех кардиналов, которые должны были вершить суд от его имени. Среди них находился Никола де Фровиль, доверенное лицо короля. Таким образом, Моле предстояло встретиться практически с теми же самыми людьми, перед которыми он до сих пор отказывался говорить. В действительности 18 марта 1314 г. его привели на заседание комиссии не для того, чтобы судить, а значит, высказаться. Ему предстояло выслушать приговор собора под председательством Филиппа де Мариньи:
В понедельник после праздника св. Григория они были осуждены на пожизненное и строгое заключение. Но хотя кардиналы полагали, что в этом деле все окончательно решено, сразу же и неожиданно двое из этих людей, великий магистр (Моле) и магистр Нормандии (Шарне), начали с упорством возражать кардиналу, произносившему проповедь, и архиепископу Санса, отказываясь от своей исповеди и всего, что они до этого времени сказали…
Кардиналы были удивлены и отложили разбирательство до следующего дня. Получив известие, король не стал ждать:
В час вечерни в тот же самый день на маленьком острове на Сене, расположенном между садами короля и церковью братьев-отшельников св. Августина, они были обречены на сожжение. <…> Они были полны такой решимости принять огненную казнь, такого желания, что вызвали у всех, кто присутствовали при их гибели, восхищение и удивление своим постоянством в смерти и своем последнем отрицании.[506]
Судьба двух других руководителей ордена, Пейро и Гонневиля, окутана молчанием — они окончили свои дни в тюрьме.
Флорентийский хронист Джованни Виллани, иногда принимавший за чистую монету то, что ему рассказывали, утверждает, что прах и кости Моле и Шарне были собраны несколькими монахами и святыми людьми и считались мощами. Двадцатого апреля умер Климент V, а 29 декабря следующего года — Филипп Красивый… Проклятие![507]
Глава 3. Наследие ордена Храма
Передача имущества ордена Храма госпитальерам
Еще до сожжения Моле по всем концам Европы разгорелись споры по поводу имущества ордена Храма. Во Франции эта собственность была захвачена агентами короля 13 октября 1307 г. — чуть позже, чем в других местах. Климент V тотчас же потребовал передать ее Церкви, чтобы использовать в интересах Святой земли. Еще необходимо было определить, кто будет управлять владениями тамплиеров в ожидании итогов судебного процесса: монархи не уступили и сохранили это право за собой. Король Арагона открыто говорил, что при любом исходе оставит часть орденского имущества за короной.
Таким образом, прибыли, которые можно было извлечь из имущества Храма, поступали к правителям. Между 1308 и 1313 гг. король Англии получил с владений ордена Храма девять тысяч двести пятьдесят фунтов стерлингов дохода, что в ежегодном выражении составляло 4 % государственных прибылей. Часть этих средств использовалась для оказания помощи заключенным тамплиерам.
Однако королевское управление вовсе не было жестким: имения передавались или продавались, а иногда их самовольно захватывали светские феодалы или религиозные организации: в Кастилии и Англии примеры подобного рода не были редкостью. Эдуард II вознаграждал имениями ордена Храма шотландскую знать, перешедшую на его сторону.[508] Когда дело затянулось, попытки подобного рода стали множиться. Тем более что никто не был согласен с использованием средств ордена на нужды Святой земли.
Для папы самое быстрое и простое в реализации решение заключалось том, чтобы передать эти имения ордену госпитальеров. Сами госпитальеры притихли на время суда, не давая повода думать, что их радуют злоключения ордена Храма.
Западноевропейские монархи без энтузиазма относились к этому решению, мало отличавшемуся от слияния орденов. С одной стороны, они намеревались оставить себе часть имущества упраздненного ордена: эволюция взглядов Эдуарда II и Хайме II между октябрем и декабрем 1307 г. отчасти объясняется притягательной силой этих дополнительных прибылей. К тому же, о чем мы еще поговорим, Филипп Красивый вовсе не был «бескорыстен» в этом вопросе, что бы ни говорили его подпевалы. Однако королям было трудно претендовать на все без исключения владения ордена Храма — это означало бы ограбление Церкви. Правда, найти решение все еще было можно. Хайме II был готов на любое решение кроме одного — передачи ордену госпитальеров. Он успел прочувствовать то, какую опасность для королевской власти мог представлять военный орден.[509] Было ясно, что он настроен против усиления существующего ордена. Суд над орденом Храма позволил Хайме II поставить вопрос об ордене госпитальеров и его интеграции в арагонское государство. В результате король начал ратовать за создание нового, арагонского, ордена, которому можно было бы передать имущество тамплиеров, а заодно и госпитальеров. Именно эту позицию было поручено отстаивать его представителям на соборе во Вьенне.
Задачи, которые ставил перед собой Филипп Красивый, привели его к такому же выводу: он мечтал о крестовом походе с очищенным, преобразованным военным орденом, великим магистром которого стал бы принц крови или, почему бы и нет, он сам.[510] Однако госпитальеры в глазах Филиппа стоили не больше тамплиеров. Следовательно, требовался совершенно новый орден.
Таким образом, на соборе, в вопросе об имуществе тамплиеров, папа оказался в меньшинстве: отцы, мало убежденные в виновности ордена Храма, предпочитали идею нового ордена. Ситуацию разрядил Ангерран де Мариньи, которому удалось убедить французского короля согласиться на компромисс с папой. В обмен на несколько десятин король присоединился к решению Климента V. Второго мая 1312 г. булла «Ad providam» передала владения ордена Храма ордену госпитальеров, а вопрос об Иберийском полуострове остался ждать особого решения.
Для госпитальеров самое трудное оставалось впереди — востребовать имущество, законным собственником которого они отныне являлись. Не все тамплиеры исчезли после 1307 г. В 1310 г. командорством в Сан-Савиньо, в папском государстве, по-прежнему заведовал брат-тамплиер Виволо. На допросе следователей он ответил, что ничего не знает, будучи «человеком сельским и земледельцем» (ruralis homo et agricola)! Орден госпитальеров так и не получил этого поместья.[511] Шестого ноября 1312 г. дож Венеции Джованни Соранцо пообещал госпитальерам помочь им выгнать тамплиеров, по-прежнему живших в доме св. Марии в Бройло.[512] В Германии тамплиеров также иногда приходилось изгонять силой.
Во Франции же необходимо было считаться с королем и его агентами. Король предъявил список расходов в двести тысяч ливров — во столько ему, по его словам, обошлось содержание спорного имущества. Орден госпитальеров заплатил. Но тогда агенты короля начали затягивать дело, и королю пришлось приказать Жану де Восейе, бальи Тура, освободить для госпитальеров имения тамплиеров в Бретани.[513] Приказ был отдан в марте, но только в мае бальи послал двух чиновников выполнить королевское распоряжение. Двадцать седьмого декабря 1313 г. Деодат де Рувье, горожанин из Тулузы, отвечавший за имущество ордена Храма, снял секвестр и передал госпитальерам дом и церковь. Однако еще в 1316 г. в парламенте постоянно шли споры. Сам король удержал башню тамплиеров в Париже, чтобы передать ее в наследство королеве Клеменции (речь идет о Людовике X Сварливом). Чтобы ускорить передачу недвижимости в Ирландии, Эдуарду II пришлось созвать на совет баронов и прелатов. Вступить во владение Баллантродахом, главным командорст-вом Шотландии, госпитальерам удалось только в 1351 г.[514]
Вопрос об Иберийском полуострове оставался открытым. Решение было принято только после смерти Климента V: он, разумеется, не мог позволить испанцам то, в чем отказал королю Франции. Компромисс был достигнут в 1317 г. (10 июня): в королевстве Валенсия имения Храма, увеличенные за счет владений ордена госпитальеров, отошли к новому арагонскому ордену Монтеза. В обмен на эту уступку орден Госпиталя получил владения тамплиеров в Арагоне и Каталонии. Почти такое же решение было принято в Португалии: собственность ордена Храма перешла к новому ордену Христа, более прямому наследнику Храма, чем орден Монтеза. Наконец, собственность ордена Храма в Кастилии была в значительной степени расхи-(ена, и непросто было ее вернуть, чтобы передать местным орденам. Разговоры о этом имуществе не стихали вплоть до 1361 г.
