На расстоянии примерно одного дневного перехода от Градека пахал поле некий мелкопоместный земан; подозрительной показалась ему столь многочисленная кавалькада, дал! гербы на щитах он разобрал и понял, кто эти всадники. Посоветовавшись с другими земаиами, вскочил он на свою лошадку и прямо так, без седла и шпор, поскакал в Градек, куда и подоспел раньше зноемских. Те еще только обсуждали, как им исполнить задуманное. И решили они укрыть свой отряд в лесу с тем, чтобы он напал на Градек по условленному сигналу. На следующий день Конрад Отто явился в Градек с малой свитой. Когда он прошел через ворота, стражи подняли подъемный мост, а когда Конрад вступил в замок, заняли свои места на стенах.
Конрад же, уверенный в резерве, заговорил с Собеславом так, как говорят с человеком, у которого нет выбора.
— Дошло до меня, — сказал он князю, — что ты заточил Ольдриха и собираешься отдать Оломоуцкий удел сахмому младшему своему брату Вацлаву. Это неразумно и никоим образом не может принести тебе пользы. Неужто ты так неблагодарен? Неужто обойдешь меня? Хочешь обратить нашу дружбу во вражду? Лучше по-хорошему отдай этот удел мне! Окружи себя родовитым дворянством, откажись от сельских привычек! И сделай это быстро, ибо у тебя мало времени, скоро не останется у тебя никакой возможности принимать решения..
Говоря так, Конрад высоко держал свою пылающую, смелую голову, но князь отвечал ему гневно.
Тем временем дворяне Конрадовой свиты, которым предложили угощенье в другом покое, вдоволь повеселились; один из них вышел на стены поглядеть, что делается вокруг. Какой-то шум встревожил его и действительно, он верно расслышал! Вдали шла битва! Опытный воин тотчас заметил, что стража стоит по местам, готовая к бою, уперев луки в стены, мост поднят, а ворота забаррикадированы. Ему достаточно было одного взгляда — он увидел, как из леса выскакивают кучки дворян и люди Собеслава сражаются с ними. Увидел, как вскидываются мечи, как падают всадники с коней, как сельские воины теснят дворян и осиротевшие лошади мечутся между ними.
Шум, крики, протяжные вопли подняли пирующих из-за столов. Они выбежали во двор и, поняв, что идет бой, что дворянский отряд застигнут врасплох крестьянами, помышляли уже только о собственном спасении. Прижавшись к стене, шажок за шажком стали они продвигаться к воротам.
А Конрад в это время все еще грозил князю Собеславу. Он был уверен в победе и, слыша снаружи крики, полагал, что это его люди ударили на Градек.
— Теперь ты будешь сговорчивее, — произнес он, указывая на окно, — ибо просьба моя стала более убедительной. Слышишь? Понимаешь, кто явился? Это мои друзья! Все они дворяне, и каждый стоит десятерых твоих мужиков.
Прежде чем Собеслав успел ответить, в комнату вбежали двое вельмож — вспомнили, в какой опасности находится Конрад, и закричали ему в таком смятении, что он тотчас понял в чем дело. И обратился в бегство. Ему удалось достичь двери, проскользнуть по коридору и выбежать во двор, но тут ему предстало ужасное зрелище: по лесным просекам и по всем открытым местам мчались прочь от Градека разрозненные кучки его дворян. Они бежали, и крестьянская «сволочь» преследовала их по пятам.
Что было делать Конраду? На внешнем дворе замка кипела другая битва, князь кинулся было туда, но наткнулся на Ойиря и, выбив у него из рук меч, схватил за оба запястья и срывающимся голосом проговорил:
— Старик, по твоему настоянию я встал на сторону Собеслава, пошел войной на Генриха — право же, я добрый друг того, кто хочет меня убить! Помоги мне! Спаси своего господина от греха! Выведи меня в безопасное место!
И он тряс Ойиря за руки, и одним духом вывалил из себя столько клятв и угроз, что Ойирь поддался. Поверил Конраду. Ему польстило хитрое, лживое упоминание о его якобы заслугах в деле примирения князей. Сжалился Ойирь и показал Конраду место, где в стене было отверстие для стока воды. В смятении и спешке помог он князю приподнять решетку над стоком. Так Конрад Отто ушел из Градека.
КРЕСТЬЯНЕ
Вскоре после этих событий упал Бедржих Чешский к ногам императора с мольбою: — В Чехии разброд, знать живет там в унижении, и нет там места праву, а дела Собеслава умаляют твое величие! Сделай же так, кесарь, чтобы этот недостойный владетель Собеслав лишился власти, и передай ее в мои руки! Это мое наследство, и я дожидаюсь его с преданностью и доверием!
Барбаросса отвечал Бедржиху милостиво. Он принял от него драгоценные дары и, нимало не считаясь с правом дворянства избирать государей, отдал Чехию в лен Бедржиху.
А Конрад Отто, ускользнув из Градека, искал помощи у Леопольда Австрийского, сына недавно усопшего герцога Генриха; и в союзе с этим исконным врагом пошел на Собеслава. Тот очутился в большом затруднении, ибо подмога, приведенная к нему младшим братом Вацлавом, оказалась незначительной, так что чешские войска по численности уступали противнику. Тем не менее Собеслав и Вацлав вторглись в Зноемское княжество, но Леопольд Австрийский разгромил их стан и обратил в бегство. И бежали чехи без оглядки по болотам. Когда все уже было потеряно, решил Собеслав разделить свое войско. Вацлав удалился в свой Оломоуц, а Собеслав с остатком воинов поспешил в Чехию.
Собеслав разбил стан на горе, высящейся над сегодняшним Миличином и носящей название Кальвария.
Тут пришли к нему караульные из передовых отрядов и сказали:
— По долине вдоль опушки леса идет войско, но насколько мы могли разглядеть, это не солдаты, а люди, вооруженные весьма странно. Идут же они стройными рядами.
Собеслав построил своих воинов и стал ждать с мечом в руке. Он предусмотрительно расставил лучников, указал место конным так, чтобы один отряд поддерживал другой. Но все это оказалось ненужным, ибо подходившее воинство было дружеским. То были крестьяне, ведомые Ойирем.
— Государь, — молвил старый слуга, — тяжко провинился я перед тобой, когда помог бежать Конраду, и ты прогнал меня от себя. Ныне же прими меня обратно! Прими войско, которое я привел. Прими свой народ и своего слугу!
Князь, поручив старика Богу, ответил, что уже простил его и не думает больше о его проступке, забыл и не желает никогда о нем вспоминать.
Затем он расспросил Ойиря о новостях и узнал, что император отдал Чешские земли в лен Бедржиху и тот собирает войско и объезжает враждебных Собеславу князей, чтобы они помогли ему взойти на трон.
Вот какую недобрую весть сообщил князю Ойирь и, едва выговорив это, умолк. Немного погодя он заговорил о другом и рассказал, что зов верности собирает народ сплотиться вокруг своего господина и защитить дело, начатое Собеславом. Он говорил, а люди вставали на цыпочки и громким голосом повторяли последние слова Ойиря. И стучали они в щиты, и прикладывали ладони ко лбу, и в их возбужденных речах вновь и вновь звучало дорогое имя крестьянского князя.
КОНЕЦ
Прошло немного времени, и армия Собеслава увеличилась в пять раз; она стала такой огромной, что не могла уже найти пропитание на одном месте и вынуждена была переходить из края в край. Двигалась она медленно и осторожно, обходя поля, ибо наступало время жатвы. Тихим было это войско, насколько могло быть тихим такое множество народу. Оно шло по дорогам, чтоб не топтать посевы, и располагалось на отдых по лесам или по пастбищам. Так в бесконечном ожидании проходило время. Но невозможно надолго отрываться от повседневных дел, и каждый думал о хлебе, ибо колосья уже налились зерном. Ведь войско Собеслава было крестьянским, и каждого воина охватывали тревожные мысли о собственном хозяйстве.
Тогда, одолеваемый заботами, созвал князь совет и спросил мнение своих друзей. Дал высказаться брату Вацлаву, удельному князю Оломоуцкому, а также священникам, и родичам своим, и дворянам, принявшим его сторону, а под конец и Ойирю.
— Княже, — сказал этот добрый слуга, — веди нас за границы страны! Веди нас в бой. Ищи неприятеля, который медлит, чтобы истомить нас ожиданием!
— Знаю, к чему ты клонишь, — ответил Собеслав. — Знаю, урожай давно созрел и зерно осыпается из колосьев. Знаю, без хозяина не будет собран урожай, и предвижу — нам грозит голод.
Он замолчал и, опершись на рукоять крестоносного меча, долго сидел, погруженный в думы. Тени облаков скользили по его неподвижному лицу, а в просвет между его локтем и плечом и за его головой видны были перезревшие нивы.
По-вот минуло время размышлений и тишины; Собеслав встал и повелел войску разойтись. Отпустил людей, дал им на то свое дозволение.
Едва толпы крестьян двинулись прочь, едва рассеялись они тронулись в путь и всадники, которые выжидали поодаль, и понесли своим господам радостную весть. Бедржих, готовый к бою, стоял в Австрии и, выслушав лазутчиков, тотчас двинулся в поход. Шли с ним имперские рыцари, австрийские воины и многие чешские дворяне. Собеслав встретил их лишь с горсткой бойцов. И был разбит, и, еле-еле уйдя из битвы, нашел прибежище в стенах крепости Скала.
